Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно - Карстен Дюсс

а потом починил эту дверь? В этом не было никакого смысла.

К тому времени прибыли первые воспитательницы. Саша уже распорядился, чтобы все родители были информированы по вотсапу, что сегодня детский сад закрыт. Тем не менее он хотел, чтобы на всякий случай воспитатели были на рабочем месте. Он коротко объяснил дамам сфальсифицированную нами ситуацию и попросил их вызвать стекольщика, чтобы заменить разбитые стекла в окнах. Я пока поднялся в свою квартиру и еще раз позвонил Вальтеру.

– Спасибо за охрану. Стало поспокойнее на душе, – сказал я.

– Не за что.

– Есть какие-нибудь новости о людях Бориса? – по возможности вскользь спросил я.

– Мы занимаемся параллельно четырьмя офицерами из клана Бориса. Пока ничего особенного.

– И что это значит?

– Погоди-ка, я всегда получаю доклады от моих людей по вотсапу… Итак, один как раз сейчас гуляет с собакой. Другой только что закрыл свой клуб и идет прямиком домой. Еще один трахает жену своего соседа, а четвертый на пути в суд, на какое-то заседание.

Это и успокаивало, и в то же время удивляло. Если бы Борис вступил в контакт со своими людьми, его руководящий состав сейчас не занимался бы со спокойной душой повседневными делами. По крайней мере, у нас с Сашей появилось немного времени. Я поблагодарил Вальтера и отсоединился.

В ту же секунду позвонила Катарина. Она тоже получила сообщение по вотсапу детского сада и сразу ринулась с места в карьер:

– Ты сможешь взять Эмили?

Я подавил в себе желание быть женатым на такой женщине, которая сначала поинтересовалась бы моим самочувствием с учетом того, что в мой дом только что вломились. Не говоря уже о желании, чтобы это была такая женщина, которой я мог бы рассказать, что взлом – обманка и что я действительно боюсь за свою жизнь.

Но я не мог изменить свою жену. Я мог изменить только свою установку по отношению к ней.

И этой женщине, которая сейчас звонила, было наплевать на оба моих желания. Она предпочитала заниматься в первую очередь своими собственными.

– Завтра мой первый рабочий день, и я договорилась сегодня днем пообедать с одним коллегой. Я не хотела бы отменять это только потому, что детский сад не справляется со своими обязанностями.

– Была попытка взлома. Сейчас здесь полиция. Нам надо сначала прибраться и…

– Я знаю, что был взлом. Иначе у меня не было бы проблем с моей встречей. Так ты можешь взять Эмили?

Конечно, я мог – если к этому времени не буду мертв. Но и этого я не мог сказать Катарине. Для нее ведь речь шла не о моей жизни. Речь шла о власти. И пусть даже только о власти над моим графиком встреч. Я не хотел вовлекать в эти властные игры Эмили. Я заберу Эмили. Пока люди Вальтера нас охраняют, Эмили будет так же защищена или не защищена со мной, как и с Катариной. И если моя жизнь действительно вот-вот закончится, то я хотел бы по возможности большую часть оставшегося времени прожить с моей любимой дочкой. Может, было бы совсем и неплохо просто предаться мелким повседневным заботам. Если уж нельзя обойтись без того, чтобы мою жизнь попирали ногами, то пусть лучше это делает моя жена, а не Борис.

– Да. Я закончу здесь побыстрее и позвоню тебе.

– Мне нужно уйти самое позднее в двенадцать.

– Да, я…

Катарина уже положила трубку. Мои желания были не в счет.

Раздался звонок. Через дверной глазок я увидел Сашу и открыл дверь.

– Заходи. Кофе?

– С удовольствием.

Мы прошли в кухню, и я приготовил Саше кофе в моей капсульной кофемашине. Я взял из шкафа алюминиевую капсулу, сунул ее сначала в машину и сразу после этого в мусорку. Что за прекрасное было время, когда самой большой моей проблемой был вопрос: должен ли я по экологическим соображениям снова вернуться к фильтрованному кофе?

– Кажется, насчет взлома нам все поверили – или нет? – поинтересовался я.

– Никаких проблем. Нескольким родителей теперь придется изменить планы. Но это в любом случае лучше, чем привести детей на место преступления.

Катарина, похоже, была единственным родителем, который смотрел на это иначе.

– Я не хочу подвергать опасности из-за Бориса даже одного ребенка. Ни сегодня, ни завтра, – подчеркнул Саша.

Я кивнул:

– В случае необходимости нам придется на завтра придумать что-то еще.

– Что ты, собственно, наговорил Вальтеру? Почему нам нужна защита?

Я рассказал Саше мою сказочку про Хольгерсонов. Саша нашел эту историю достаточно креативной для того, чтобы нам без лишних вопросов обеспечили охрану по крайней мере на несколько дней.

– Как ты до такого додумался?

– Я сохранил мою детскую креативность, – ответил я, сказав тем самым и все, и ничего.

– Вальтер пасет и людей Бориса? – поинтересовался Саша, пока я наливал ему неспрессо.

– Да. Пока ни один из его офицеров не ведет себя как-то по-особенному – ни намека. Если бы Борис связался с ними, там бы сейчас черт-те что творилось.

Саша посмотрел на меня вопросительно:

– Как такое может быть? Почему Борис сбежал из подвала, а потом не связался со своими людьми?

– Именно это меня и озадачивает. Как и то, что входную дверь починили. Ты уверен, что замок от камеры Бориса был взломан снаружи, а не вырван каким-то образом изнутри?

Саша удивленно на меня посмотрел:

– Ты вообще еще не был внизу?

Я насторожился. Нет, на это у меня пока просто не нашлось времени. Саша был прав. Первым делом я должен был сам осмотреть место происшествия.

12. Минимализм

Как правило, страх потери снимается автоматически, если вам, по сути, больше нечего терять. Это может стать моментом освобождения. Вы удивитесь, как мало человеку на самом деле надо для простой жизни.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

В старинном здании имелся большой сводчатый подвал со множеством смежных и несмежных помещений, расположенных в ряд. Если его расчистить и отремонтировать, то там вполне можно было оборудовать оригинальный винный погребок. Переднее и самое большое помещение служило кладовой детского сада. Здесь стояли деревянные скамейки и столы, игровой инвентарь и детские бассейны-лягушатники. В углу прозябал розовый игровой садовый домик из пластика. К двери домика был прислонен поставленный почему-то вертикально детский веломобиль.

От этой передней комнаты шел длинный коридор во всю длину дома, от которого отходили отдельные выложенные кирпичом подвальные отсеки для трех квартир дома. Последняя дверь в конце коридора вела в котельную. И эта котельная имела одну небольшую особенность. Дело в том, что она состояла из трех смежных помещений, в которые можно было попасть только через единственную входную дверь. Причем догадаться об этой особенности, стоя в коридоре, было совершенно невозможно.

В восьмидесятые годы этот дом принадлежал человеку, который был убежденным приверженцем господствующей тогда базовой триады конца света: атомная война – озоновая дыра – вымирание лесов. Он был твердо убежден, что ни одну из