Соколиные перья и зеркало Кощеевны (СИ) - Оксана Токарева

сильно протекла крыша, проводка искрила, да и пол толком не просох, поскольку тазиков никто не поставил.

В общем, им с учениками разрешили расположиться в беседке недалеко от костровой. Пускай оплетенные девичьим виноградом ажурные решетки совсем не защищали от вездесущих комаров, после дождя звеневших радостно и победоносно, зато под кронами столетних дубов и вековых корабельных сосен куда легче дышалось.

Воспрянувший после грозы лес приводил в порядок примятые кроны, прихорашивался, стряхивая с умытой листвы последние капли и поправляя зеленый убор. Затягивал смолой нанесенные стихией раны, усиленно давал новые побеги, истекая соками. Усердные пчелы и беспечные бабочки, осушив крылья, собирали нектар, птицы и мелкие обитатели подлеска лакомились медвяной росой. А под облетевшим цветом крепла молодая завязь.

Старшеклассницы примерно выполнили упражнения на использование неправильных глаголов в презент перфект, достаточно быстро перевели «Пеструю ленту» Конан Дойля и перешли к обсуждению правил поведения при встрече со змеями и другими опасностями, подстерегающими на открытом воздухе. А поскольку гадюки и прочие ядовитые рептилии в окрестностях лагеря почти не встречались, речь, конечно, зашла о вчерашней грозе и ее последствиях.

Поначалу девочки еще старательно и достаточно складно изъяснялись на английском. Запаса активной лексики у них хватало, чтобы сформулировать и обсудить правила поведения, в том числе и опасность использования сотовых или других устройств. Но потом Ника Короткова умоляюще глянула на Еву и перешла на родную речь:

— А правда ли, что в Филиппа Артемовича вчера молния попала, когда он Кулешова и других мальчишек с крыши снимал?

— По поводу молнии — правда, — не стала отпираться Ева. — Насчет остального — не знаю. Меня там не было.

— Скажи еще, что он потом превратился в буревестника и улетел, как утверждает это трепло Кулешов, — поддела подругу Надя Шмакова.

— На кадрах трансляции виден сокол, — уточнила Катя Арехова, как и Ева, увлекавшаяся пернатыми хищниками.

— Да ну вас всех, — обиделась на подруг Ника Короткова. — Я просто переживаю, как себя чувствует Филипп Артемович, а вы тут лезете со всякой чушью.

— Филипп Артемович чувствует себя уже вполне удовлетворительно, — заверила ее Ева, собирая распечатки, поскольку занятие подходило к концу. — Думаю, к «Фестивалю дружбы народов» он сможет вернуться к своим служебным обязанностям.

«Если, конечно, мероприятие вообще состоится, учитывая последние события», — подумала она про себя, но озвучивать мысль не стала.

Девочки поблагодарили за урок и направились к корпусам, а Ева задержалась, поджидая занимавшуюся в одной из соседних беседок Ксюшу. Они договорились до ужина заглянуть к Филиппу или хотя бы узнать, как он себя чувствует. В сети он ничего не писал, однако из аккаунта не выходил и значился онлайн.

— Может быть, ему стало хуже. Или наоборот, следователи приехали и вызвали, чтобы взять показания, — не находила себе места от волнения Ева. — Татьяна Ивановна уже вроде как вернулась.

— Да дрыхнет он небось, — поспешила успокоить ее Ксюша. — С ним такое и прежде случалось. Да и какие сейчас проверки? Так дела не делаются. К тому же, я тут связалась с одним приятелем из следственного комитета, он говорит, что дело вообще дутое. Просто Татьяну Ивановну хотят на пушку взять.

— Ну у тебя и связи! — с уважением глянула на подругу Ева.

— Каждый взрослый самодостаточный человек должен иметь среди знакомых юриста, программиста и врача, — с нарочитым превосходством тряхнула дреддами Ксюша.

— У меня сплошные журналисты, — пожала плечами Ева. — «И колдуны», — добавила она про себя, вспомнив, что хотела посоветоваться с Михаилом Шатуновым.

— Тоже полезные контакты, — кивнула Ксюша, размашисто шагая по вымощенной деревянными кругляками дорожке.

Ева поспешала за ней следом. Почти дойдя до костровой, она услышала знакомый шум больших крыльев и гортанный птичий клекот.

— Фига се! — изумленно застыла Ксюша.

На одной из нижних ветвей незнамо как затесавшегося в сосновый бор молодого дуба, глядя на Еву совершенно человеческими знакомыми карими очами, сидел сокол-балобан. Проникавшие сквозь листву лучи клонившегося к закату солнца высвечивали каждое перо, золотили острый загнутый клюв.

Памятуя по первой встрече, когда освобожденный из силков пленник достаточно сильно ее поцарапал, какими острыми могут быть хищные когти, Ева поспешно обмотала левую кисть платком и призывно подняла руку, точно всю жизнь занималась соколиной охотой. Балобан словно только этого и ждал. Расправил крылья и легко слетел вниз точно на повязку под потрясенный возглас совершенно обескураженной Ксюши.

На этот раз сокол держался очень бережно, словно специально стараясь не причинить Еве вреда. Она протянула правую руку и осторожно погладила птицу по голове кончиками пальцев, фактически ногтями. Коллеги дяди Андрея Мудрицкого и Ксюша объясняли, что по-другому нельзя. Иначе на перьях останется жир. Сокол умильно курлыкнул, прикрыл глаза и подставил грудь, расправляя хвост и слегка раскрыв крылья.

— Балобан. Молодой самец, — потрясенно констатировала Ксюша.

Ева оставила это замечание без ответа, продолжая гладить, вернее, по-птичьи перебирать перья сокола, который теперь подставил спину. На более темном коричнево-черном оперении в районе основания правого крыла Ева заметила небольшую и явно свежую проплешину. Словно след от раны или ожога.

Ксюша стояла чуть в стороне, так и не решаясь протянуть руку, хотя сокол вел себя более чем дружелюбно, как не каждый волнистый попугай. Однако, едва подруга собралась с духом, он нахохлился, замахав крыльями и предостерегающе заклекотал. Впрочем, недовольство пернатого хищника оказалось направлено вовсе не на Ксюшу.

Со стороны костровой площадки к ним приближалась Карина Ищеева. Фисташкового цвета широкие брюки с завышенной талией и короткий безупречно сидевший жакет, несмотря на кажущуюся обыденность, выглядели качественно и дорого. Да и идеально сочетавшийся с босоножками ремень явно был из последней коллекции Меркьюри или Виттона. Сдержанный дневной макияж дополнял строгую прическу. Только зеленые миндалевидные глаза смотрели на сокола с жадностью голодного хищника. И алчно трепетали тонкие ноздри.

Чуть поодаль, похожий на одетого в строгий черный костюм быка, маячил телохранитель.

— Какая красивая птица, — елейным голосом проговорила дочь олигарха.

— Случайно не ваша? — насупилась Ксюша.

— А если скажу, что моя?

Карина Ищеева улыбнулась, обнажая ровные белые зубы с отчетливо обозначенными клыками.

Впрочем, у одного одноклассника, который в детстве забил на ортодонта, клыки вообще выпирали вперед, налезая на другие зубы вторым рядом.

— Тогда нам придется сообщить в природоохранное ведомство. Балобаны занесены в красную книгу! — сердито отозвалась Ксюша, пока Ева успокаивала предостерегающе клекочущего и бьющего крыльями, но не пытающегося улететь сокола.

— Разве вы не слышали о программе по возрождению популяции и возвращению балобанов в дикую природу? — демонстрируя неплохую осведомленность в последних новостях экологии, невозмутимо отозвалась Карина.

— В таком случае сокол точно ничей, — пожала плечами Ксюша.

— Мы его не ловили. Он