Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Уильям Бартон

Его уже почти взяли в Намибию, когда Соединенные Штаты закрыли свои границы. Они сделали это не только для того, чтобы поставить преграду на пути нового поколения террористов, но и для того, чтобы не выпустить технологии, которые можно было обратить во вред им самим. Ни к чему хорошему это не привело. Почти каждую неделю на территории Соединенных Штатов взрывались очередные бомбы, заложенные террористически настроенными представителями американских же национальных меньшинств, а в других странах постоянно возникали новые модификации наноприборов… Как бы то ни было, но все пути к африканским больницам теперь были Фэрберну заказаны.

В отчаянии он обратился к коллегам-хирургам. Через пару бесконечно долгих месяцев ему организовали невероятно дорогостоящее бегство. Наконец он отправился в техасский городок Игл-Пасс на встречу с первым из проводников, которые должны были переправить его сначала через американскую границу, потом — на ту сторону экватора, а потом — и на другую сторону Атлантического океана. Однако проводник так и не появился, а Фэрберну пришлось проделать томительный путь домой на автомобиле. При этом у него было время обдумать произошедшее. Его могли просто надуть, или проводник испугался правительственных агентов…

Судя по огромным черным автомобилям, шнырявшим по всему Техасу, во всем наверняка виновато правительство!

«До Нового года осталось полминуты!» — радостно воскликнула дикторша.

«Местные новости!» — приказал Фэрберн, и на голографическом экране появился парк Молл [189] в пяти милях от его дома. Здесь было столько народу, что человеческие головы казались на общем плане камнями мостовой. Иллюзия пропадала лишь тогда, когда камеры фокусировались на отдельных разрумянившихся лицах.

Фэрберн устроился в кресле за рабочим столом, сжав в левой руке, которой всегда проводил самые ответственные операции, Чудодейственное Средство, казавшееся ему теперь очень тяжелым скальпелем.

«Осталось пятнадцать секунд!» — завопил другой диктор, и толпа вторила эхом его отсчету, словно в такт ударам сердца.

«Четырнадцать! Тринадцать! Двенадцать! Одиннадцать!..»

Глядя на голографический экран, изображавший теперь небо над мемориалом Линкольна [190], Фэрберн взвел курок Чудодейственного Средства и ткнул его ствол себе прямо под нижнюю челюсть.

Как только над Потомаком засверкают фейерверки, у него в мозгу тоже полыхнет красно-белая вспышка, и его мозг не соберут воедино даже вся королевская конница и вся королевская рать…

В этот момент Фэрберн рассеянно подумал о том, именем которой из бывших жен зовется та пуля, которая его прикончит.

«Восемь! Семь! Шесть!..»

Фэрберн не без удовольствия ощущал кожей прохладу металла. Его палец на курке напрягся. Повинуясь мгновенному капризу, он потянулся к шахматной доске и сбил с нее щелчком черного короля.

«Три! Две!..»

Портьеры на восточном окне кабинета Фэрберна озарились белой вспышкой, тут же превратившейся в отблески оранжевого адского пламени. Изображение на голографическом экране исчезло, а в репродукторах оглушительно завизжало и затихло. В кабинете сгустился мрак…

Несколько мгновений Фэрберн не понимал, спустил ли он курок.

Неужели именно это и ощущаешь, вышибив себе мозги?!

Доктор разжал руку. Чудодейственное Средство выпало из его онемевших пальцев и упало на пол со стуком комьев земли о крышку гроба.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Фэрберн понял, что все еще жив, кое-как поднялся на ноги и отдернул с окна портьеры.

Кабинет находился на втором этаже. Из его окна были прекрасно видны дворик и садик, но красное зарево на северо-востоке постепенно охватывало все пасмурное ночное небо.

Вокруг царила неестественно мертвая тишина. Лампочки у дверей домов с непонимающим видом смотрели в небо. Люди с хлопушками, веселившиеся в соседнем дворе в шутовских колпаках, застыли с открытыми ртами вокруг украшенной елочки…

Тем временем окутанный дымом столб оранжевого огня ударил о невидимый свод небес и стал расплываться в форме огромного гриба.

«Боже мой! « — в благоговейном ужасе пробормотал Фэрберн.

Внезапно гриб исчез за черными облаками пыли и обломков, несшимися на Арлингтон, как всадники Апокалипсиса. Фэрберн бросился на пол за секунду до того, как подлетела ударная волна. Стекла в окнах разлетелись на миллионы острейших игл, со свистом вонзившихся в противоположную стену. Фэрберну показалось, что у него над головой промчался грузовой поезд. Доктор едва успел закрыть голову руками.

Его накрыла мгла. Потом его подбросило и стало швырять по полу, как тряпичную куклу…

Наконец Фэрберн пришел в себя и с трудом поднялся на четвереньки. Из правого уха у него текло что-то горячее. Кабинет лежал перед ним в развалинах. Теплый ветер ворошил остатки его прежней жизни.

Фэрберн уставился на свои чудом уцелевшие бесценные руки. В этот момент до него издалека, словно откуда-то из-под земли, донеслись человеческие крики. Кричали на разные голоса…

Перед мысленным взором Фэрберна тут же возникла свистящая на улице стеклянная шрапнель, падающие с неба обломки и здания, оседающие бесформенными грудами камня и кирпича.

Схватившись за край стола, Фэрберн с трудом поднялся на ноги и стал искать в облаках пыли еще один, жесткий врачебный чемоданчик, в котором было гораздо больше пользы, чем в антикварном докторском саквояже. Наконец он нашел чемоданчик под горой рухнувших на пол книг, вытащил его на свет божий и отряхнул с него пыль.

Доктор Фэрберн направился было к дверям, когда заметил валявшееся на полу Чудодейственное Средство. Он остановился, поднял револьвер и некоторое время его разглядывал. Потом он поднял руку, прицелился в потолок, но так и не выстрелил, засунул оружие за пояс и спустился в гостиную. Дом Фэрберна был почти полностью разрушен, но, подставив лицо порывам пыльного ветра, веявшего над руинами, среди которых корчились от боли раненые люди, доктор улыбнулся, вновь почувствовав себя нужным и всесильным.

Доминик Грин — Ментагра

Dominic Green. Send me a Mentagram (2003). Перевод Д. Сухих

Недавно начавший карьеру писателя англичанин Доминик Грин пока печатался только на страницах «Interzone», но за последние несколько лет опубликовал в этом издании уже шестнадцать рассказов! Вниманию читателей предлагается один из них, от которого почти в буквальном смысле этого слова по коже ползут мурашки. Речь в нем идет о чудовищных созданиях, долго дремавших в толще льда и пробудившихся на горе всему человечеству (и нет, Годзилла тут совершенно ни при чем).

* * *

— Ну, как самочувствие? — спросил осматривавший меня доктор. Как и у всех врачей, его пальцы были ледяными. При этом они были стальными, а его руки — резиновыми и торчали из стены.

— Я требую, чтобы арестовавшую нас женщину отдали под суд, хоть она и лейтенант морской пехоты. Она застрелила одного из наших людей.

— Замолчите! Отвечайте лучше на мои вопросы, и скоро это закончится… Как звали ваших погибших товарищей?

Я задумался.

Может, этот доктор грубит, потому что он никакой и не доктор, а переодетый доктором следователь? Наверняка всем нам будут задавать один и те же вопросы, чтобы потом сопоставить ответы. Мы, конечно, будем врать, но все-таки надо отвечать одинаково. Как же нам это сделать, не сговорившись?!

— Одного звали Амундсен, — начал я, но тут же передумал. — Нет, не Амундсен.

Доктор нахмурился, глядя на меня сквозь толстенное стекло.

— Амундсен, Амундсен! — успокоил меня он. — Его упомянули двое из ваших.

Потом он хитро на меня покосился и нахмурился:

— У вас очень низкое кровяное давление и сердце еле бьется.

— Как правило, доктора этим довольны.

— Это ваше обычное давление? — спросил он таким тоном, словно я пришел к нему на прием в поликлинику. — Кстати, в вашем теле почти полностью отсутствует жировая прослойка.

— А что я могу поделать? Ладно, буду больше есть и меньше двигаться. Можете на меня рассчитывать, я ведь тоже врач… И все-таки — выживем мы или нет?

— Все кто попадал раньше в такую ситуацию, как вы, уже умерли. Так что, пожалуй, и вы не выживете, — пожал плечами за стеклом врач.

— А что со мной будут делать сейчас?

Как же это называется? Шассиньит? А я-то думал, что это одно из колен Израилевых и даже попросил Йоргена поискать это слово в Библии! А может, это горная порода, как доломит? Или автомобиль, как «Турбофлит»? Или пластмасса, как текстолит? Или?…

— Пару часов назад нам доставили с острова Асенсьон два антибиотика. Первый мы опробуем на одном из ваших товарищей, второй — на другом. Впрочем, я особо не надеюсь на эти препараты.