Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Уильям Бартон

Конечно, крупные компании без зазрения совести опустошали Антарктиду. Огромные прекрасно отапливаемые отели росли как грибы по периметру всей сравнительно теплой «Антарктической Ривьеры» на Антарктическом полуострове. Костюмы с подогревом позволяли туристам шнырять среди тюленей, кататься на сноубордах с айсбергов и терроризировать стаи испуганных пингвинов на моторных лыжах. (На моторных лыжах катались, естественно, туристы, а не пингвины.) Все это было совершенно незаконно и противоречило положениям Второго Антарктического договора 2007 года. Но ведь и несколько сотен тысяч белых поселенцев в сопровождении нескольких миллионов голов скота исключительно по собственному почину захватили земли индейцев в Северной Америке в XIX столетии. И никто им при этом ни слова не сказал!

И вот американцы и русские по совершенно непонятным причинам серьезно взялись за дело, попутно повысив рейтинг своих президентов до беспрецедентных высот. Теперь ни один ученый не имел права появиться к югу от 60-й параллели без их письменного разрешения. Однако Тор Амундсен рассчитывал на сенсационный успех своей экспедиции, тайно достигшей Южного полюса под самым носом объединенных морских сил двух сверхдержав. Он выбрал судно с деревянным корпусом, невидимое для радиолокаторов и, скорее всего, для гидролокаторов тоже. В антарктических водах он плыл исключительно под парусами, и его не могли засечь гидрофоны. Тор полагал, что здесь никто не ожидает увидеть деревянный корабль, и наверняка не ошибался, ведь сумели же мы забраться так далеко.

Мы связались по радио с «Фрамом». Тор отказывался верить в наш рассказ и пожелал увидеть все своими глазами. Я приказал находившимся на «Фраме» любой ценой удержать его, чтобы зараза не распространилась среди наших остальных товарищей.

Сейчас мы с Йоргеном сидели вдвоем в лазарете «Южного Креста». Было еще светло, как часто бывает в Антарктиде, но солнце висело над горизонтом очень низко. Это был не полярный день, а полярные сумерки.

— Ты хотел что-то сказать, но промолчал, — заявил Йорген. — Давай не тяни, расскажи нам все, что знаешь.

Я кивнул:

— В конце прошлого века в бывшей угольной шахте на Шпицбергене обнаружили несколько трупов. Ты же знаешь, что на Шпицбергене добывали много угля?

Йорген кивнул:

— В Трансантарктических горах тоже хотели рыть шахты. И они бы здесь появились, если бы русские и американцы внезапно не уперлись рогом!

— Добывать уголь на Шпицбергене перестали в прошлом веке. Но эти покойники были совсем особыми. Они умерли от испанки — гриппа, убившего двадцать миллионов человек после Первой мировой войны. Двадцать миллионов! При этом болезнетворные организмы все еще жили в трупах. Добрая половина эпидемиологов в мире страшно обрадовалась тому, что теперь у них есть живой возбудитель испанки и они изучат его и придумают против него вакцину, а вторая половина эпидемиологов страшно испугалась, потому что трупы сохранились в леднике. К концу столетия ледник по какой-то причине отступил, и трупы появились на свет божий. Если это произошло на Шпицбергене, нечто подобное может произойти в любой из покрытых льдами точек земного шара. Значит, в тундре может возродиться любая чума, когда-либо поражавшая Европу, Азию и Америку. В шестом веке новой эры множество людей в Восточной Римской империи умерло от чумы Юстиниана — загадочной инфекции с Востока. Никто до сих пор не знает, что за микроорганизм вызывал это заболевание. В четвертом веке новой эры на просторах Китая свирепствовала зараза, убившая миллионы человек, а ученые до сих пор не поняли, что это было — оспа или корь. Хантавирус живет в Северной Америке с момента появления там первых индейцев…

— Ты думаешь, это какое-то заболевание, спавшее во льду и вдруг проснувшееся? — нахмурившись спросил Йорген.

Я неопределенно покрутил головой, стараясь уйти от прямого ответа.

— Не знаю. На протяжении всей истории человечества были малые ледниковые периоды и малые потепления между ними. Как знать, может, индейцы яга из Патагонии заселили Антарктический полуостров когда-то на заре своей истории точно так же, как викинги заселили Гренландию. Кто нам ответит? Где искать уцелевших индейцев яга? Я читал о них книгу. Из всего племени уцелели только две женщины, и обе — монашки.

— Подо льдом за этим иллюминатором, — сказал я, постучав по стеклу, — могут лежать руины множества индейских городов с их совершенно невероятными заболеваниями.

Йорген меня внимательно слушал. Возможно, ему казалось, что я спятил.

— Думаешь, там замерзшие индейские кладбища?

Я посмотрел на экран монитора.

— Во время экскурсии в Иссохшую Долину что-то нашли. В судовом журнале упоминается только какой-то «шассиньит», — сказал я, кивнув на полку в углу каюты. — Там, кажется, стоит Библия. Посмотри, кто такие были шассиньиты.

Я потрогал залитый смолой камень, который судовой врач использовал в качестве пресс-папье для своих исписанных корявым почерком бумаг. Камень был в полиэтиленовом пакете, словно кто-то считал его геологическим экспонатом.

— Жаль, что этот мерзавец зашифровал самые важные записи в своем журнале…

В этот момент в судовой лазарет засунул свою большущую голову Хокон Банг.

— Скотт! Йорген! Быстро в салон! — воскликнул он и исчез.

— Что? Что случилось?! — крикнул я ему вслед, но не дождался ответа.

Когда мы появились в салоне, трое наших товарищей стояли на солидном расстоянии вокруг трупа девочки.

— Оно пошло ей на плечи, — содрогнувшись, сказал Педерсен-через-Дэ.

Точно! Тонкая красная полоска между посеревшей мертвой кожей и мертвыми синими венами спустилась намного ниже золотой цепочки. Неизвестная зараза пожирала даже трупы.

Потом Йорген приложил палец к губам, а ладонь другой руки — к уху. Я прислушался и наконец услышал шум вертолета.

Нас нашли русские или американцы.

Я обрадовался, увидев американский вертолет. По-русски говорили только Тор и один из шведов, и оба они были на «Фраме». Кроме того, как и все жители Западной Европы, я инстинктивно побаивался русских военных. Мы стояли на палубе и смотрели, как вертолет кружит над нами.

— Чего он не садится? — спросил Дэ. — Тут есть вертолетная площадка.

Грязные следы в салоне!..

— Они не садятся потому, что уже были здесь, — объяснил я, — и знают, что у нас стряслось.

Вертолет развернулся и со зловещим видом полетел прямо на «Южный Крест».

— Мы смешали им все карты! Этот корабль должен был напороться на лед и затонуть. С ним утонула бы и его тайна! — завопил я, пятясь к трапу, ведущему на мостик. Потом я ринулся бежать. Вертолет явно намеревался атаковать «Южный Крест». Мы с Бангом ворвались на мостик. Я бросился к радиоприемнику и стал крутить его ручки, но не услышал ничего, кроме треска помех. Если в эфире и велись переговоры, они были зашифрованы, или использовалась цифровая аппаратура. Я нашел частоту для сигналов бедствия и заорал во весь голос, словно болваны в вертолете могли меня услышать и догадаться, что мы угадали их намерения потопить «Южный Крест», что нам известно о шассиньите, что на судне действует радио и что мы раструбим об этом на полмира от Рио-де-Жанейро до Перта, если они начнут обстреливать лайнер.

Вертолет поднялся из фьорда, облетел корабль и исчез в небе.

Мои товарищи смотрели на меня, как на безумца.

— Они что-то прячут от всех, — сказал я. — Они нашли подо льдом какую-то штуку и никого сюда не пускают под предлогом защиты китов.

— Какую-то индейскую болезнь? — спросил Йорген.

— Не знаю! — Я пожал плечами. — Что-то нашли. Или сами изготовили. Это что-то убивает так быстро, что не может их не интересовать. И теперь об этом знаем мы.

Я сел в одно из немногочисленных кресел на мостике. Оно было неудобным. И только в этот момент я понял, что Хакон и Педерсен-через-Дэ тоже поднялись с нами на мостик и все слышали, но было уже поздно.

Хакон вытаращил глаза:

— Значит, пассажиры с «Южного Креста» случайно забрели туда, где военные ставят свои опыты?

— Химическое оружие? — спросил Педерсен-через-Дэ.

Кстати, это был совсем не глупый вопрос. «Желтый дождь», примененный Советами в Афганистане, тоже оставлял раны на коже, но его можно было смыть большим количеством воды. «Желтый дождь» все-таки был не таким смертоносным.

Я покачал головой:

— Не химическое оружие, но что-то в этом роде. Наверное, очень быстро действующий вирус. Столбняк, бешенство и множество других заболеваний могут вызвать неконтролируемые мышечные спазмы. Но этого заболевания нет ни в одном справочнике.

— Они экспериментируют? — спросил Дэ, примостившись на подлокотнике кресла с таким видом, словно был готов в любую секунду броситься наутек. — Они делают вид, что защищают природу Антарктиды, а сами испытывают здесь оружие?!