Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

class="p1">— Дэн сказал, что вы много ругались из-за этого, — напоминает Терренс.

— Это правда, — кивает Анна. — А один раз я поставила его перед выбором: либо он бросает курить, либо мы расстаемся. Тогда Даниэль сильно испугался. И какое-то время держался. Но потом он сорвался и начал выкуривать намного больше сигарет.

— Зря ты поставила ему такой ультиматум, — немного неуверенно отвечает Эдвард.

— Я была не готова жить с курильщиком. Но помогла бы, если бы он захотел бросить эту привычку.

— Извини, Анна, но угрозами уйти ты бы никак не помогала Дэну, — уверенно говорит Питер. — Наоборот, ты еще больше подталкивала к курению. Это своего рода зависимость.

— Знаю… Это стало концом всему хорошему.

— Имеешь в виду то, что в день, когда Даниэля сбила машина, вы поругались как раз из-за сигарет?

— Да… В тот день я поймала его с сигаретой. А до этого он какое-то время держался после моего ультиматума. Или я думала, что держался. Не знаю. В любом случае я была в ярости. И хотела бросить его прямо в тот же день.

— А правда, что он куда-то бросил непотушенный окурок и чуть не спалил весь дом? — интересуется Терренс.

— Правда. Это стало еще одной причиной, почему я была в ярости. Меня разозлила его полная безответственность. Перкинс мог оказаться на улице в одних трусах, но вел себя так, будто ничего не случилось.

— Нам понятна причина твоей обиды. Но Перкинс и сам признает, что поступил как безответственный идиот.

— Сейчас я понимаю, что поступила неправильно. Бросать его лишь из-за курения было бы глупо. Зря я тогда устроила истерику. Да, я всего лишь заботилась о его здоровье. Но… Я должна была действовать иначе.

— Верно, — кивает Терренс. — Когда ребенку что-то запрещают, он все равно найдет способ это сделать и пойдет на любой обман, чтобы узнать, что от него скрывают.

— О, боже мой… — тихо вздыхает Анна. — Уж лучше бы он продолжал тайком курить. Мы бы сейчас были вместе, будь я более сдержанной.

— Самое главное — ты это понимаешь, — отмечает Эдвард.

— Наверное… — Анна покачивает головой с грустью во влажных глазах. — Наверное, я сама виновата в том, что произошло с Даниэлем и нашими отношениями. Не набросившись на него с оскорблениями в том, что он не ценит меня и не держит свои обещания, этот человек не попал бы под колеса машины… И мы бы не расстались.

— Анна, подружка… — с грустью во взгляде произносит Питер.

— Я все испортила, парни, — дрожащим голосом говорит Анна, все больше понимая, что ее глаза наполняются слезами, которые она с трудом пытается сдержать. — Все это из-за меня!

— Нет, милая, не говори так, — мягко отвечает Терренс.

— Даниэль много раз говорил, что виноват в произошедшем, — отвечает Питер. — Он твердо убежден, что не должен был уходить из дома и идти черт знает куда.

— Мне так стыдно… Стыдно, что я довела его.

— Я не хочу пугать тебя. Но кто знает, может быть… Мы увидели бы его в последний раз, если бы я, Хелен и Сэмми не оказались недалеко от того места, где мы нашли Даниэля. Что с ним было бы, сложись все иначе? А если бы Уэйнрайт вообще убил его? Или машина сбила бы Перкинса насмерть?

— Нет… — с испугом в округленных глазах произносит Анна, смотря на Питера секунду-две, а потом слегка качает головой, на мгновение бросает взгляд в сторону и тяжело вздыхает. — Нет… Если бы он умер, я бы никогда себе этого не простила.

— Мы знаем, — кивает Эдвард. — Ты искренне за него переживала, когда мы все были в больнице.

— Я не могла остаться равнодушной, — с грустью во взгляде признается Анна. — В тот момент все обиды забылись. Я мечтала лишь о том, чтобы с Даниэлем все было хорошо. Меня трясло от мысли, что с ним могло случиться что-то ужасное, или врачи не смогли бы спасти его.

— Ему крупно повезло, — спокойно отвечает Питер.

— Знаешь… Когда вы с Хелен позвонили мне и сказали, что произошло, мое сердце на секунду остановилось. Я до смерти испугалась. Подумала, что это все из-за меня. Я не переставала плакать, пока ждала такси. Плакала, пока ехала в больницу. Водитель отдал мне всю пачку салфеток, которые у него были. Я ожидала чего угодно, даже самого худшего. Однако… Я и подумать не могла, что у него была амнезия. Мне казалось это концом света… И я еще больше убедилась в этом, когда он не узнал ни кого из нас.

— Поверь, мы все тоже были в глубоком шоке, — с грустью во взгляде говорит Терренс. — А для нас с парнями это ситуация стала катастрофой. Ибо мы понимали, что из-за его амнезии работа группы встанет.

— Мы чуть не потеряли его, когда та иностранка так запудрила ему мозги, что он поссорился со всеми нами и заявил, что уходит из группы, — добавляет Эдвард. — В какой-то момент Перкинс совсем перестал нам верить. Он вел себя как полный дебил и думал, что мы ему лжем до тех пор, пока у нему не вернулась память.

— По крайней мере, сейчас вы можете возвращаться к работе, — пожимает плечами Анна. — Скоро у вас выйдет альбом, и вы должны продвигать его.

— Мы не можем дождаться, когда снова начнем петь и играть, — с легкой улыбкой говорит Эдвард. — Но сначала нам нужно покончить с твоим обидчиком и его папашей.

— А почему не сейчас? Разве ситуация с Джулианом этому мешает?

— Не мешает, — отвечает Питер. — Просто наш менеджер уже давно не отвечает на наши звонки. Мы несколько раз пробовали позвонить ему, но он не реагирует.

— Послушайте, парни, вы действительно хотите вмешиваться в это дело? — неуверенно спрашивает Анна, сложив руки перед собой. — Ни один из вас не имеет никакого отношения к Джулиану и всему, что происходит между его семьей и моей семьей.

— Хотим, подруга, — уверенно кивает Терренс, мягко погладив Анну по плечу. — Помогать друзьям — наш долг.

— Но я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал по его вине! Мне будет очень больно видеть страдания девочек, если с вами что-то случится. Они будут безутешны…

— Не беспокойся за нас, Анна, — уверенно отвечает Эдвард, подсев рядом с Анной и приобняв ее за плечи. — Нам под силу справиться с этим человеком и защитить тебя и твоих родителей.

— А может, вы не будете это делать? Пожалуйста, ребята… Не надо. И попробуйте все-таки убедить моих родителей забрать заявление из полиции.

— Нет, Анна! Мы не позволим тебе страдать из-за этого больного человека. И не