Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

стороны.

— Не надо говорить так однозначно, — мягко говорит Эдвард. — Твои подружки говорили то же самое, однако ты сама знаешь, чем все кончилось.

— У Наталии и Ракель не было причин бросать тебя и Терренса. Вы не видели предательство любимого человека своими глазами.

— Ну знаешь, иногда и измену прощают, — отмечает Терренс. — Ракель могла бросить меня не только потому, что я ударил ее, но еще и потому, что изменял ей с Рэйчел. Даже если я и притворялся, это все равно измена.

— Да я бы с большим удовольствием прикончила ту жирную корову, которая облизывала Перкинса в палате! — буркает Анна, скрестив руки на груди. — Вот клянусь, попадись она мне на глаза, ей пришел бы конец. Лица я ее не видела, но легко узнаю по жирной заднице!

— В тебе говорит ревность. Самая обычная ревность.

— Да, я ревную! И страшно злюсь на эту стерву, которая украла у меня парня! Злюсь на этого предателя, который целовался с ней!

— Я вижу, что ты хочешь вернуть все на свои места.

— Не буду отрицать, — без эмоций тихо вздыхает Анна и бросает взгляд в сторону. — Я устала врать. Я продолжаю любить Даниэля и хочу быть с ним.

— Для нас это не секрет, — слегка улыбается Питер. — Даже если бы ты и скрывала свои чувства, мы бы все равно увидели тебя насквозь.

— Просто вы слишком хорошо знайте меня.

— А вы с Даниэлем страдайте. От того, что теряйте друг друга, даже если любовь все еще жива.

— Я и правда страдаю… Страдаю, что из-за обиды не могу заставить себя дать ему шанс. Я вижу, что он и правда подавлен, но ничего не могу с собой поделать. Понимаю, что должна благодарить его за все, что он делает. Но вместо этого хочу проклинать Перкинса и желать ему потерять все и всех.

— Тебе бы поговорить с ним по душам, — мягко советует Терренс. — Без обвинений, скандалов и оскорблений. Ты должна спокойно сказать Даниэлю обо всем, что тебя травит.

— Он и так все понимает. Я не вижу смысла повторяться.

— Мы хотим помочь вам, опираясь на наш собственный опыт, — с грустью во взгляде отвечает Эдвард.

— Даже если я и дам ему шанс, то вряд ли смогу забыть его измену.

— Дорогая моя, если очень захотеть, то все возможно. Бывают ситуации, когда можно просто попробовать. Никому же от этого плохо не станет, верно?

— Смотря на него, я всегда буду вспоминать ту сцену в палате.

— Думаешь, мы с Ракель сразу же забыли о нашем конфликте после примирения? — удивляется Терренс. — Нет, Анна, это не так. Я еще долго напоминал Ракель о том, что она наплевала сразу же после того, как мы съехались, сосредоточившись на своей работе. А она не уставала напоминать о том, как я ударил ее и целовался с Рэйчел. Из-за этого мы неоднократно ругались. Лишь сейчас мы начали потихоньку забывать прошлое и смотреть вперед в будущее.

— Раз ты сейчас говоришь о том случае, значит, он не забыт. И Ракель вряд ли забыла все это. Порой один человек может причинить тебе куда более сильную боль, чем все те, которых ты встретил за всю свою жизнь.

— Да, но мы с Ракель уже давно не говорим об этом. И никто не винит друг друга в том, что тогда произошло.

— Вам всегда будет обидно.

— Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на обиды. Надо ценить то, что человек делает для тебя и других в настоящем, помня, что никто не идеален, и все ошибаются.

— Моя боль слишком сильна, чтобы благодарить предателя за помощь.

— Но ведь между тобой и Даниэлем происходило столько всего классного! — отмечает Питер. — Почему бы тебе не подумать об этом? О его хороших качествах и о том, что он делал для тебя до измены? О том, что этот парень делает сейчас ради твоего спасения!

— Одно только его имя заставляет меня вспоминать о его измене. — скрещивает руки на груди Анна.

— Только не говори, что ты теперь будешь ненавидеть всех людей с именем Даниэль, — по-доброму усмехается Эдвард.

— Нет… Я этого не говорила.

— Питер прав, Анна, — уверенно отмечает Терренс. — Думай не о недостатках Даниэля, а о его достоинствах и всего того, что любишь именно ты.

— Вот именно! — соглашается Эдвард. — Дэн — очень хороший парень! Да, может, он далеко не идеален, но ведь у всех есть свои демоны в голове.

— Я бы легко не обращала внимания на его недостатки, — тихо отвечает Анна. — Например, простила бы его неряшливость и лень… Перкинс никогда не парился о том, что его вещи разбросаны по разным углам. Или что после него на кухне всегда оставался свинарник. Ничего страшного, я бы все прибрала.

— Я знаю многих людей, которых не заботит порядок в доме, — пожимает плечами Терренс. — Которые не умеют и не любят готовить, убираться и стирать. Но это не делает их хуже.

— Дело не только в этом… — Анна на пару секунд замолкает и смотрит на всех парней. — Вы знали, что он иногда курил и не смог бросить эту привычку, пока мы встречались?

— Да, знаем, — уверенно кивает Питер. — Он сам признался, что мог закурить сигарету, чтобы снять стресс. И теперь нам стало понятно, почему он начал часто фальшивить во время пения и страдать от кашля.

— Неужели вы раньше не знали этого и не замечали его курящим?

— Мы никогда не видели его с сигаретой. Перкинс сказал, что не хотел, чтобы мы узнали. Боялся, что мы… Скажем тебе.

— Однако Блейк видел Даниэля курящим и однажды доложил нам об этом, — признается Эдвард. — Тогда ни один из нас не принял его слова всерьез. Однако оказалось, что Коннор был прав. Иногда от этого парня есть какая-то польза.

— Я очень плохо отношусь к курению, — тихо отвечает Анна. — Ненавижу запах курева и считаю, что это очень вредно. Поэтому я так бурно реагировала каждый раз, когда чувствовала, что от Перкинса несет куревом.

— А ты всегда это знала? — интересуется Терренс.

— С тех пор, как переехала в его дом. Я часто ловила его с сигаретой на заднем дворе дома. Поначалу он пытался замести следы, хотя запах курева и пепел под ногами выдавали его. А потом Даниэль перестал все скрывать и отрицать. Начал курить уже в открытую, несмотря на мои требования остановиться.

— И ты не была готова с этим смириться? — удивляется Питер.

— Нет. Тогда я не могла. Хотя если бы знала, что Перкинс изменит мне, то простила бы ему это.