Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

class="p1">— Может, твоя любовь умерла, но моя по-прежнему жива.

— Если бы ты включил мозги при виде той толстозадой проститутки, то все было бы иначе.

— Знаю… — уставив взгляд в одной точке, без эмоций говорит Даниэль. — Я всю жизнь косячу… И мне всегда везло. Но в этот раз удача решила отвернуться от меня.

— Только не надо опять давить на жалость и вызывать у меня желание заплакать.

— Даже не пытаюсь. И ни на что не надеюсь, пытаясь спасти тебя и твоих родителей от Поттеров. Я просто говорю себе, что должен это сделать. Должен знать, что с тобой все хорошо, и тебе никто не угрожает.

— Мне твоя помощь не нужна. Мы с родителями сами как-нибудь справимся.

— Обещаю, как все закончится, я больше никогда тебя не потревожу.

Анна ничего не говорит и лишь устало выдыхает, окинув хмурым взглядом всю палату со скрещенными на груди руками.

— Я лишь прошу тебя позволить мне довести дело до конца, — согнувшись пополам, низким голосом говорит Даниэль. — Позволить хоть как-то загладить вину. За то, что я верил лжи и отказывался заглянуть в глубины сердца. Оно указывало мне верный путь, но я его не слушал. И потерял бы еще больше, если бы воспоминания вернулись ко мне гораздо позже.

Даниэль на секунду замолкает и тихо выдыхает, с грустью во взгляде рассматривая линии на своих ладонях.

— Не хочу повторяться… Люди уже и так по горло сыты моими жалобами и знают все от и до. Да, иногда я хочу поныть. Но я держусь. Потому что не хочу быть нытиком. Не хочу становиться слабым. Я должен это сделать.

Даниэль качает головой и грустным взглядом окидывает взглядом всю палату.

— В любом случае у тебя есть право и ненавидеть меня, и оскорблять, и унижать, и даже бить… Делай что хочешь… Все равно хуже уже не будет… Я просто буду молчать и терпеть. И думать над тем, как покончить с этой ужасной историей и дать тебе возможность нормально жить. Раз и навсегда…

Пока Даниэль с тихим вздохом снова сгибается пополам, рассматривает свои руки или смотрит в окно палаты, Анна чувствует, как ее сердце неприятно сжимается, когда он произносит последние слова низким, дрожащим голосом. Ее глаза увлажняются из-за слез, а она сама испытывает что-то похожее на угрызение совести. Девушке становится неловко из-за того, что она так груба с человеком, который изо всех сил старается загладить свою вину. Велик соблазн крепко обнять дорогого ей человека, приласкать его как маленького ребенка и сказать, что она очень хочет дать их отношениям шанс. Однако Анна понимает, что еще не готова к подобному и не хочет быть с Даниэлем лишь из жалости. Но все-таки решает позволить ему проявить себя и узнать, действительно ли этот мужчина так сильно любит ее и готов пойти на все ради нее.

Анна несколько секунд с жалостью во взгляде смотрит на Даниэля, с трудом сдерживая желание просто прикоснуться к нему. А потом девушка тихо вздыхает и окидывает взглядом всю палату, без эмоций во взгляде сказав:

— Хорошо. Желаешь покончить с Джулианом — действуй.

— Ты позволяешь? — тихо уточняет Даниэль.

— Я не смогу отговорить отца с матерью отказаться от идеи с поимкой и заставить тебя оставить нас в покое.

— Они знают, что для тебя так будет намного лучше. Вместе мы сможем заставить Джулиана и его папашу ответить за все, что они сделали с тобой и твоей семьей.

— Делай что считаешь нужным.

— Повторю еще раз, как только все это закончится, ты будешь жить спокойной жизнью. Без меня. Я не буду ни о чем тебя просить.

— Только не думай, что я так этого хочу, — со скрещенными на груди руками низким голосом лжет Анна. — Я согласилась на это ради родителей.

— Я понимаю, — с грустным взглядом кивает Даниэль.

— И можешь даже не рассчитывать на мою благодарность или что-то вроде того.

— Я не смею об этом просить. Просто знай, что все будет хорошо. Джулиан больше не приблизится к тебе, а Норман не сделает ничего плохого твоим родителям.

— Надеюсь… — Анна переводит пустой взгляд в сторону, сложив руки перед собой.

— Для меня это не просто желание дать тебе спокойную жизнь, но еще и шанс доказать, что ты можешь доверять мне. Что ты всегда рассчитывать на меня… И…

— Не надо, Даниэль, — приподняв руку, перебивает Анна. — Не продолжай.

— Думаю, ты поняла, что я хотел сказать.

— Да, поняла. И раз уж так получилось, что я оказалась в одной палате с твоей сестрой, то так и быть… Можешь приходить сюда и проводить время с Кэссиди.

— Она скоро покинет больницу, не беспокойся.

— И давай не будем обсуждать ничего, что касается нашего будущего. — Анна немного неуверенно переводит взгляд на Даниэля. — Мне нужно время. Время разобраться в себе и понять, чего я хочу.

— Хорошо, я тебя понял, — кивает Даниэль. — Спасибо большое… Хотя бы за это…

— Своих слов относительно твоего поступка я назад не забираю, — без эмоций на лице говорит Анна, прилагая огромные усилия, чтобы не сказать, как она счастлива получить помощь именно от Даниэля. — Я ненавидела тебя за предательство и буду ненавидеть. Однако за пощечину извини. Ту, которую ты получил от меня в больнице… Я не должна была делать этого… Поднимать руку на мужчину…

— Все в порядке, — кивает Даниэль, нервно сглатывает с чувством дискомфорта и неловкости и на пару секунд бросает взгляд в сторону. — Я… Все понимаю… Все справедливо. А захочешь ударить еще — можешь сделать это… Я… Никак не буду реагировать.

Анна ничего не говорит и молча, аккуратно подтирая слезы под глазами, с грустью смотрит на Даниэля, пока тот смотрит в другую сторону, согнувшись пополам и оперевшись локтями о колени. Несколько секунд они проводят в неловкой тишине, что еще больше напрягает мужчину, и без того испытывающий колоссальный стресс.

— Ох… — на секунду пережав переносицу носа, тихо стонет Даниэль и резко выдыхает. — Ладно… Я… Пойду… Не буду беспокоить тебя…

— Оставайся, если хочешь, — спокойно отвечает Анна, рассматривая свои руки. — Я не буду тебя прогонять.

— Думаю, твои родители скоро вернутся в палату… Да и Кэссиди не даст тебе скучать.

— Хотя бы посидишь с ней…

— Я и так провел здесь весь день… С ней и… Тобой. Так что… Я могу вернуться домой и… Привести в себя в порядок.

Даниэль бросает взгляд на окно, нервно сглатывает и смотрит сначала вниз, а потом на Анну.

— У меня будет к тебе одна просьба, — неуверенно, с грустью