Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

ты явился, чтобы анализировать мой характер.

Шимрод указал на софу:

– Давай присядем. В ногах правды нет.

Меланкте безразлично пожала плечами и опустилась на диван; Шимрод уселся рядом:

– Твоя красота не изменилась со временем.

– Я устала от комплиментов.

– Когда мы встречались в последний раз, у тебя вызывали восхищение ядовитые цветы. Эта причуда еще не прошла?

Меланкте покачала головой:

– Таких цветов больше нет. Я часто о них вспоминаю – в них было что-то непреодолимо привлекательное. Ты не согласен?

– В них было что-то завораживающе отвратительное, – сказал Шимрод.

– Мне так не казалось. Они отличались удивительным разнообразием оттенков и необычными ароматами.

– И все же – поверь мне! – это были цветы зла, если можно так выразиться. От них исходили запахи разложения.

Меланкте улыбнулась и снова покачала головой:

– Моему пониманию недоступны надоедливые абстрактные рассуждения. Сомневаюсь, что твои попытки меня убедить к чему-нибудь приведут – мне станет скучно, вот и все.

– Любопытно было бы узнать: тебе вообще известен смысл понятия зла?

– Любое слово имеет то значение, которое ему придают.

– Это абстрактное рассуждение. Но ты понимаешь разницу между, скажем, добротой и жестокостью?

– Никогда не думала о таких вещах. Почему ты задаешь эти вопросы?

– Потому что, как это ни странно, я пришел, чтобы изучить твой характер.

– Опять? Зачем?

– Мне любопытно узнать, чего в тебе больше, добра или зла?

Меланкте пожала плечами:

– С таким же успехом я могла бы спросить, рыба ты или птица – ожидая при этом, что ты воспримешь этот вопрос всерьез.

Шимрод вздохнул:

– Предположим. Тебя устраивает твой образ жизни?

– Я предпочитаю такую жизнь ее отсутствию.

– И чем же ты занимаешься каждый день?

– Смотрю на море и в небо. Иногда брожу по колено в прибое и рисую узоры ступнями на песке. А по ночам гляжу на звезды.

– У тебя нет друзей?

– Нет.

– И что тебя ждет в будущем?

– Будущего нет, есть только настоящее.

– Не уверен, что это так, – сказал Шимрод. – Это всего лишь полуправда.

– И что же? Полуправда лучше, чем отсутствие правды, не так ли?

– Не могу полностью согласиться с твоим представлением, – возразил Шимрод. – Я человек практичный. Я пытаюсь контролировать события, которым еще предстоит стать «настоящим», вместо того чтобы пассивно подчиняться обстоятельствам.

Меланкте холодно пожала плечами:

– Делай что хочешь. – Откинувшись на спинку дивана, она отвернулась и смотрела в море.

Помолчав, Шимрод снова спросил:

– Так как же? Чего в тебе больше, добра или зла?

– Не знаю.

Шимрод начинал раздражаться:

– Говорить с тобой – все равно что бродить по опустевшему дому.

Меланкте ответила не сразу:

– Возможно, ты ошибся при выборе дома, по которому бродишь. А может быть, в этом доме тебя не ждали.

– Ха-ха! – воскликнул Шимрод. – Из твоих слов следует, по-видимому, что ты способна мыслить.

– Я все время думаю, днем и ночью.

– О чем же ты думаешь?

– Тебе не понять мои мысли.

– Эти мысли доставляют тебе удовольствие? Приносят тебе покой?

– Как всегда, ты задаешь вопросы, на которые я не могу ответить.

– По-моему, в моих вопросах нет ничего сложного.

– Для тебя – разумеется. Но меня выбросили в этот мир, как голую и пустую куклу. От меня требовалось только подражание человеческому поведению, от меня не требовалось, чтобы я стала человеком. Я не знаю, кто я такая, что я такое! Об этом я и размышляю. Размышления мои непросты. Так как человеческие эмоции мне недоступны, я изобрела целую коллекцию новых эмоций, доступных только мне.

– Очень интересно! И когда же ты испытываешь эти новые эмоции?

– Я испытываю их все время. Одни обременяют, другие окрыляют – они подобны облакам, плывущим по небу. Некоторые постоянны, иные мимолетны. Иногда они вызывают дрожь удовольствия, и я хотела бы, чтобы они продолжались вечно – так же, как хотела, чтобы у меня всегда были те чудесные цветы! Но настроения ускользают прежде, чем я успеваю их назвать, прежде, чем они успевают наполнить сердце. Иногда – часто – они больше не возвращаются, как бы я по ним ни тосковала.

– Как ты называешь эти настроения? Расскажи!

Меланкте покачала головой:

– Их имена тебе ничего не скажут. Я наблюдала за насекомыми, пытаясь представить себе, как они называют свои эмоции. Может быть, мои настроения подобны эмоциям насекомых.

– Не думаю, – заметил Шимрод.

Меланкте не заметила его слова:

– Может быть, у меня нет на самом деле никаких эмоций. Может быть, я называю эмоциями не более чем ощущения, восприятия. Так, наверное, протекает жизнь насекомого – как последовательность ощущений и восприятий.

– В твоей новой коллекции эмоций есть разграничение добра и зла?

– Эти понятия не имеют отношения к эмоциям! Ты пытаешься меня обмануть, заставить меня говорить твоим языком! Очень хорошо – я тебе отвечу. Повторяю: я не знаю, кто я такая, что я такое. Так как я не человек, я пытаюсь понять, что я такое, и представить себе, в чем должна заключаться моя жизнь.

Шимрод откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди:

– Когда-то ты выполняла поручения Тамурелло. Зачем?

– Побуждение служить Тамурелло было изначально встроено в структуру моего мозга.

– Теперь Тамурелло закупорен в стеклянной банке – и тем не менее от тебя опять требуют, чтобы ты ему служила.

Меланкте нахмурилась, покосилась на Шимрода и недовольно поджала губы:

– Почему ты так считаешь?

– Таково мнение Мургена.

– Что понимает Мурген?

– Достаточно для того, чтобы возникла необходимость задавать самые нелицеприятные вопросы. Как ты получаешь приказы?

– Я не получаю никаких приказов – я только ощущаю побуждения, подсказки внутреннего голоса.

– Что их вызывает?

– Иногда мне кажется, что они возникают самопроизвольно. Когда на меня находит такое настроение, оно меня окрыляет, я полностью оживаю!

– Кто-то вознаграждает тебя за сотрудничество. Будь осторожна! Тамурелло сидит в стеклянном шаре, уткнув нос между коленями. Неужели тебя прельщает такая перспектива!

– Со мной это не случится.

– Тебя в этом заверила Десмёи?

– Будь добр, не произноси это имя!

– Его необходимо произнести, потому что это имя равносильно гибели! Твоей гибели – если ты позволишь ей использовать тебя, как послушный инструмент.

Меланкте поднялась на ноги и подошла к окну.

Шимрод обращался к ее спине:

– Вернись ко мне в Трильду. Я полностью очищу тебя от зеленой нечисти. Мы победим ведьму Десмёи! Ты полностью освободишься и полностью оживешь.

Меланкте повернулась к Шимроду:

– Я ничего не знаю ни о какой зеленой нечисти, ничего не знаю ни о какой Десмёи! Уходи!

Шимрод поднялся на ноги:

– Сегодня – подумай о себе, подумай о том, как могла бы сложиться твоя жизнь. Я вернусь перед заходом солнца.