Сражения великих держав в Средиземном море. Три века побед и поражений парусных флотов Западной Европы, Турции и России. 1559–1853 - Роджер Чарльз Андерсон

а на 19 кораблях союзников – 1190. Общее число орудий турецкой стороны могло превысить 2 тысячи, против 1300 у союзников, но для сравнения сил следует использовать первую пару цифр.

Подготовка боевого порядка или плана атаки – очевидная необходимость в подобных обстоятельствах – усложнилась из-за надобности, истинной или мнимой, развести «по разным углам» русских и французов и определить для каждого из союзников задачу, соответствующую их национальному достоинству. В какой-то степени преодолеть эту сложность помогла диспозиция турецко-египетского флота. Считалось, что первые четыре корабля, расположенные по правую руку, являются египетскими, и французские офицеры на борту, вполне вероятно, могли отказаться воевать против своих соотечественников, хотя ничего не имели против боевых действий с британцами или русскими. Поэтому Кодрингтон поручил четырем тяжелым кораблям де Риньи эти первые четыре корабля, своим двухпалубникам – следующие три корабля линии, турецкий флагман и еще два, один из которых тоже был двухпалубным. Далее следовали русские: сначала линкоры – против следующих 8 или 9 турецких кораблей, потом 3 британских фрегата и, наконец, французский «Армид». «Дартмут» и небольшие британские корабли были оставлены для присмотра за брандерами на обеих концах линии. Как впоследствии будет ясно, строго придерживаться этого плана было невозможно, но в целом он был выполнен успешно.

Кодрингтон вошел бы в залив 19 октября, если бы было достаточно ветра, но ему пришлось дождаться следующего дня. В течение ночи французов – и в меньшей степени русских – слегка отнесло под ветер, и только около часа пополудни 20 октября удалось сконцентрировать флот для входа в бухту.

Дул южный ветер56, и союзники вошли с северо-запада. Их тяжелые корабли двигались в две линии: британские и французские – справа, русские – слева. Правую линию образовали «Азия», «Генуя», «Альбион», «Сирена», «Тридент», «Сципион» и «Бреслау», левую – «Азов», «Гангут», «Иезекииль», «Александр Невский», «Проворный», «Елена» и «Кастор». «Талбот» и «Армид» находились с внутренней стороны правой линии, «Дартмут» и, вероятно, несколько небольших судов – с внешней стороны линии в ее головной части. Об этом нигде не говорится, но явствует из позиций, которые они должны были достичь. Два британских фрегата, «Глазго» и «Кэмбриан», и один русский фрегат, «Константин», были далеко на юге: два последних возвращались из залива Корон, а «Глазго» был послан им навстречу с инструкциями.

Согласно французскому источнику57, русские не пытались занять предназначенные им места, а двигались со стороны кормы от французов, хотя их ведущие корабли прошли последнего из французов, когда вошли в узкость. С другой стороны, русские утверждают, что им пришлось ждать, пока французы пройдут вперед и займут свое место в правой линии, а их ведущий корабль – «Азов» – вошел борт к борту с «Сиреной» де Риньи. Истина, вероятнее всего, как обычно, находится где-то в середине. Хотя заметки о плане, сделанные офицером «Альбиона», предполагают, что первые русские корабли и последние французские бросили якоря одновременно, примерно через полчаса после начала сражения, нет никаких сомнений в том, что по крайней мере «Гангут» и «Азов» уже действовали какое-то время до того, как на сцене появился «Бреслау».

Когда корабль Кодрингтона подошел к входу, с берега к борту подошла лодка с посланием, говорившим, что Ибрагим не давал разрешения союзникам заходить в гавань, и требовавшим, чтобы они немедленно вышли в море. На это Кодрингтон ответил, что он прибыл сюда не подчиняться приказам, а отдавать их и что первый выстрел турецкого орудия станет сигналом для уничтожения их флота. На какое-то время угроза возымела действие: орудия береговых батарей, равно как и кораблей турецко-египетского флота, молчали, и ведущие корабли союзников беспрепятственно заняли свои позиции.

«Азия» бросила якорь вблизи двух флагманов, турецкого и египетского, «Генуя» – напротив следующего турецкого линкора, «Альбион» – напротив «Леона» и стоящего рядом с ним турецкого фрегата. «Дартмут» и «Сирена» проникли внутрь первой турецкой линии, причем первый – перед ней, рядом с одним из брандеров, второй – между двумя египетскими фрегатами, почти на траверзе «Ихсаньи».

План 17. НАВАРИН – 20 ОКТЯБРЯ 1827 ГОДА

Еще до того, как другие корабли успели выйти на позиции и на «Альбионе» завершили уборку парусов, сражение началось. Увидев, что команда ближайшего брандера явно готовится поджечь его, Феллоус, капитан «Дартмута», послал лодку с требованием, чтобы его или покинули, или увели к безопасному причалу. Турки обстреляли приблизившуюся лодку – несколько человек было убито. Потом они подожгли судно и покинули его. С «Дартмута» отправили другую лодку, чтобы помочь отбуксировать брандер в сторону. Ее офицер – лейтенант Фицрой – был убит огнем с турецкой лодки. Тогда с «Дартмута» открыли ружейный огонь для поддержки своих лодок. На «Сирене» сделали то же самое. А де Риньи вступил в переговоры с командиром «Ихсаньи», потребовав обещание, что турки не откроют огонь, если их не обстреляют первыми. В это время один из турецких корветов сделал два залпа. Один снаряд пролетел мимо «Дартмута», другой убил моряка на «Сирене». Французский корабль ответил, «Ихсанья» открыла огонь, и сражение началось.

Согласно де Риньи, «Ихсанья» начала стрелять примерно в 2.40, когда «Сирена» стояла на якоре уже около пятнадцати минут. Три британских линкора уже бросили якоря, но другие корабли еще не подошли. Первые русские корабли, вероятно, прибыли на театр военных действий около 3.15. Им и другим отставшим пришлось идти сквозь облака дыма.

Сначала «Азия» атаковала турецкий флагман. Пушки «Герриера» молчали, и Мохарем-бей даже отправил гонца с сообщением, что он не намерен сражаться. Кодрингтон прислал офицера с такими же заверениями, но, как раз когда он собирался вернуться, его переводчик Митчелл, лоцман с «Азии», был убит выстрелом с египетского корабля. Через несколько секунд все его орудия открыли огонь. Не исключено, что это было сделано вопреки приказу Мохарема, потому что он сразу же сошел с корабля на берег, взяв с собой Летелье, последнего из французских офицеров эскадры.

К этому времени «Азия» уже заставила замолчать турецкий флагман, который стал медленно дрейфовать в сторону. Большая часть команды была убита или ранена. На следующий день на борт поднялась группа моряков с «Альбиона» и пустила корабль по течению, так чтобы его прибило к берегу58. «Герриер» вскоре постигла та же судьба. Получивший сильные повреждения корабль прибило к берегу на восточной стороне бухты. Ночью ему вернули плавучесть, и корабль двинулся через бухту, столкнувшись с русским «Гангутом», и