Твое наказание - Наталья Евгеньевна Шагаева

смотрит, только в глаза.

— Вероника.

Я бы не представлялась, мне не нужны такие знакомства, но по правилам я должна была ему назвать своё имя еще вначале.

— Красивое имя. Меня Николай зовут. Для тебя можно просто Коля.

— Хорошего вам вечера, Николай, — убегаю. Он начинает меня напрягать. А ведь мужик даже еще не выпил.

Бегу к пожилой паре, забираю пустые тарелки, рекомендую им на десерт мильфей от шеф-повара. Паша просил его сегодня продать по максимуму. Выполняю план. Чувствую на себе липкий взгляд Николая. Оборачиваюсь. Бухает, не отрывая от меня сальных глаз. Нехороший взгляд, от которого хочется отмыться.

Иду на кухню за закусками. Ног уже не чувствую, голова кругом. Устала. Но должна еще стойко отработать пару часов. Завтрашний выходной проведу в кровати. Присаживаюсь на секунду возле кухни, поправляя балетки. Рената проходит мимо. Нет, мне хочется, чтобы она прошла мимо, но Круэлла снова меня цепляет.

— Тебе нужно перекрасить волосы в один тон, — указывает на мои розовые кончики в хвосте.

— С чего это вдруг?

— С того, что это неэстетично.

Ну все, сука, лови.

— Обсужу это дома с Виктором. Ему нравятся мои волосы, — выдаю я, наслаждаясь тем, как она ошарашено застывает, покрываясь пятнами.

Дура я, конечно. Так нельзя. Виктора подставляю, сама перехожу на личное. Но эта баба меня достала.

После того поцелуя между нами ничего не было. Мужчина отморозился. Словно совершил ошибку и жалеет. Эта ошибка была самой лучшей в моей жизни. Меня никто и никогда так не целовал. Это словно фейерверк, атомный взрыв, как прыгнуть с парашютом. Страшно, дух захватывает, ты летишь в невесомости, внутренности сжимаются, но тебе хорошо, как никогда. Это было тем, о чем помнят всю жизнь и никогда не жалеют.

Но Виктор заявил, что этого больше не повторится, и отстранился, отгородился, выстроив стену. Нет, Виктор, как всегда, заботлив и тактичен. Он варит мне кофе по утрам, как я люблю, и готовит завтрак, только теперь это похоже на то, что он со мной нянчится, как с ребёнком. А я так не хочу. Не для этого я сбежала от брата, чтобы поменять одного опекуна на другого. И поэтому ищу квартиру. Завтра еду смотреть пару вариантов.

Рената захлопывает рот, вздергивает подбородок и уходит в зал. Вот и славно. Пусть переваривает.

Беру закуски, иду к бухающему Николаю.

— Ваши закуски, — улыбаюсь через силу.

— Спасибо, сладкая, — пока составляю тарелки, он лапает меня глазами. — Ты до сколько работаешь?

— Это не имеет значения.

— А заведение когда закрывается?

— В двенадцать.

— Хорошо, — тянет он, приторно улыбаясь.

— Желаете что-то еще? — уже не улыбаюсь.

— Желаю, — усмехается, сверкая желтыми зубами. Уже пьян, в графине не хватает половины. Он не пьет коньяк, он его жрет. Вопросительно смотрю, готовясь записать заказ в блокнот. — Шоколад неси. Самый лучший. На свой вкус.

Киваю, убегаю. Макс красиво укладывает кубики шоколада на тарелку. Приношу гостю, ставлю на стол.

— Это тебе, — взмахивает рукой Николай. Какой щедрый дяденька.

— Спасибо, я не ем шоколад.

— Закажи себе, что хочешь. Сядь со мной, выпей. Шампанского неси самого дорогого, — щелкает пальцами. Голос уже хамский и развязный.

— Извините, мне строго запрещено. У меня работа.

— Я заплачу за твоё время, — кидает мне, словно шлюхе.

— Нет, это не входит в мои обязанности.

— Кто туту вас главный? — оборачивается, рассматривая зад. — Зови, я договорюсь.

Ой, мамочки. Как же он меня достал. В мои обязанности входит разрешать спорные ситуации. Все, что я сейчас могу, — это врезать ему подносом по голове, чтобы отключился.

Киваю, убегаю. Естественно, никого не зову. Может, выпьет еще и забудет.

Ресторан пустеет. Время до закрытия - полчаса. Мужик, считающий себя хозяином жизни, допивает последний бокал, слишком громко разговаривая по телефону. Матерится. Макс напряжённо сверлит его взглядом. Ренаты не видно. Видимо, пошла выяснять отношения с Виктором.

— Не ходи больше к нему. Я сам его рассчитаю, — говорит мне Макс.

— Спасибо, — киваю. Лика считает наши общие чаевые, деля их поровну. Сегодня хорошая сумма, это стоит моих гудящих ног и головной боли.

Ухожу в туалет. А когда выхожу, неожиданно сталкиваюсь в полумрачном коридоре с Николаем.

— А, вот ты где. Попалась, — приторно произносит он, преграждая мне путь. Пытаюсь занырнуть под его руку на стене, но мужик перехватывает меня за грудки и вжимает в стену, наваливаясь всем своим грузным телом. Лицо опаляет перегаром и стойким запахом вонючего пота. Тошнит. Окатывает паникой.

— Отпусти, — шиплю, дергаюсь, пытаясь вырваться, хочу ударить его коленом по яйцам, но настолько зажата, что не могу пошевелить ногой.

— Ну и что ты такая несговорчивая? Назови цену. Деньги у меня есть. Не обижу. Я ласковый, — хрипит он мне. — Постараешься, так вообще в содержанки возьму, не будешь здесь тарелки таскать, — делает мне предложение, от которого я, наверное, должна быть в восторге.

— Отпусти! — уже громко кричу и вонзаю ногти в его харю, расцарапывая.

— Ах ты, сука! — встряхивает меня, ударяя об стену. Больно. Мразь.

— Виктор! — воплю во весь голос, надрывая горло. Я могла позвать Максима – он ближе, но в моей голове только Виктор может меня спасти. — Виктор!

Глава 12

Виктор

Слышу свое имя ее голосом, полным ужаса, паники, и все внутри холодеет. Вылетаю из кабинета, попутно что-то снося. Ничего не вижу на пути. В зале Ники нет. Мы с Максом одновременно срываемся в сторону туалета. В полумрачном коридоре, освещенном только напольной подсветкой, девочку зажимает в угол какой-то грузный боров. Хватаю его за