Твое наказание - Наталья Евгеньевна Шагаева

— Сколько вы хотите, чтобы стереть запись и чтобы девочка порвала заявление?

— Я нисколько не хочу. Девочке выходной понадобится из-за стресса. Оплати ей издержки и моральный ущерб.

— Да без проблем, — вынимает портмоне из кармана. Достает несколько крупных купюр, опускает на стол, накрывает их рукой. — Только заявление порвите, — стреляет глазами в Веронику.

— Нет, Коля, — качаю головой. — Заявление и запись останется у нас. Как гарантии. Я это все спрячу и никому не покажу. А ты сейчас едешь в травмпункт и там рассказываешь, что нажрался и упал.

— Само собой. Я без претензий.

— Ну вот и мы будем без претензий, когда убедимся.

Кивает, двигая ко мне деньги.

— Макс, вызови нашему гостю такси до травмпункта. Не пей больше, Коля, тебе вредно, — хлопаю его по плечу, вынимаю телефон, отдаю. Поднимаюсь с места, иду к Нике, забираю у нее заявление, подаю ей руку, помогая подняться. — Николая проводить, зал убрать. И все свободны. Премию всем выпишу за нервы, — обещаю я коллективу и увожу Нику к себе в кабинет.

— Виктор, можно тебя на минутку? — настойчиво просит Рената.

— Иди, — киваю девочке на кабинет, отхожу с Ренатой в сторону.

— Виктор, ты с ума сошел? Ты зачем из-за этой так подставился? — возмущенно шипит.

— Она сама с ним заигрывала. Мог бы просто выставить этого мужика, — возмущённая, злая.

Глубоко вздыхаю, прикрывая глаза. Слишком много претензий сегодня от этой женщины. Слишком много вопросов про Нику и ревности. Да, мы с Ренатой трахались иногда. Последний раз это было недели две назад. Просто секс, ни к чему не обязывающий. Без свиданий, романтики и обязательств. Нас устраивало. Рената вообще никогда не претендовала на мое личное, как и я на ее. Но сегодня целый день от нее исходит аура осуждения. Да знаю я, что это слишком. Девочка молодая, и между нами ничего не может быть. Но осуждений от Ренаты не потерплю. Понятно, что она переживает, мне не нужны больше проблемы с законом. Но это моя жизнь, и права вмешиваться я ей не давал.

— Я сделал, как считал нужным. Не нужно винить девочку, некрасиво с твоей стороны. Прекрати ее цеплять. Ты же взрослая женщина.

— Что у тебя с ней?

— Ничего.

Лукавлю, конечно. Нет, ничего нет. Кроме того, что меня до сих пор штормит от нашего почти невинного поцелуя. Поцелуй невинный, а фантазии у меня...

— Я просто ее опекаю.

— Вить, я ничего не понимаю, — уже спокойно произносит она. — Объясни мне, кто она?

— Она наш новый официант.

— А для тебя? Откуда она взялась?

— Иди домой. Отдохни.

Разворачиваюсь, иду к Нике.

Кто она для меня? Хороший вопрос. В точку.

Кто, Виктор?

Глава 13

Вероника

Пробуждение дается с трудом. На глаза давит тяжесть, голова не отрывается от подушки. В горле ком, пытаюсь его сглотнуть. Больно. Очень хочется пить. Откидываю одеяло. Холодно. Покрываюсь мурашками, трясет. Кашляю, боль отдаёт в горло, простреливая где-то висках.

Я заболела.

Как не вовремя.

Сегодня я должна была посмотреть пару вариантов жилья. Не могу больше пользоваться добротой Виктора. Я и так уже столько ему должна, не рассчитаюсь. Нужно как-то привести себя в норму. Беру длинный свитер, натягиваю на себя, пытаясь согреться. Комната плывет. Как я так умудрилась?

В гостиной на меня нападает Зефир. Он всегда рад меня видеть, каждый раз играется так, будто мы не виделись сто лет.

Присаживаюсь, обнимаю пса, опускаю на его мягкую шерсть голову, прикрываю глаза, зависаю. С ним так тепло. Зеф стоит смирно, не шевелясь. Какой хороший, медленно глажу его. Можно весь день так просидеть, но мне нужен горячий чай, что-то от головной боли и температуры. Меня ждёт хороший вариант с жильем, недорого и вроде довольно сносно. Но арендодатель предупредил, что, если я не явлюсь ровно в час дня, квартира будет сдана.

Поднимаюсь на ноги, иду в кухню. Там Виктор варит кофе в турке и что-то готовит в небольшом сотейнике.

— Доброе... — не договариваю, потому что говорить больно.

Виктор оборачивается, внимательно меня осматривая. Мой герой, как всегда весь в темном. Люди в черном отдыхают, у них хотя бы были белые рубашки. А Виктор не изменяет черному. Тут пятьдесят оттенков черного.

— Есть чай? — шепчу я. — И что-нибудь от головы? — даже шепотом звучу, как прокуренный портовый грузчик.

Виктор убирает турку с плиты в сторону и идет ко мне. Прикладывает свою большую, сильную ладонь к моему лбу, потом к щеке. Так хорошо, прикрываю глаза, у него такие прохладные ладони. Мне хочется поспать на его ладонях.

— Маленькая, ты горишь.

Маленькая... Да, сейчас я чувствую себя маленькой, слабой девочкой.

— Посмотри на меня, — тихо просит он. Распахиваю глаза, лишаясь его прохладной руки. — Горло сильно болит? — Киваю.

— И голова, — хриплю я. — Холодно и жарко одновременно. Мне бы чай и что-то от температуры... — закашливаюсь от сухости в горле, морщусь от головной боли. — Мне к часу нужно прийти в себя.

— Важные дела? — как-то саркастически произносит он. Киваю. — Придется отложить. В постель немедленно! — командует мужчина, берет меня за руку и ведет в комнату.

Подчиняюсь. Да, я хочу немножечко полежать. Все мышцы тянет, словно на мне пахали в поле. Виктор отодвигает одеяло, поправляет подушку и указывает мне глазами на постель. Ложусь, натягивая одеяло, прикрываю глаза, хорошо. Голова кружится, уплываю...

— Ника, маленькая, — плаваю на волнах его немного хриплого, но такого приятного голоса. — Проснись.

— Я посплю немножечко, — не могу открыть глаза.

— Выпей чаю и таблетку,