Творец - Ольга Рубан

тщательно подбирая слова, — Это целое движение. И зародилось оно еще до Первой Мировой. По слухам, Николай II был в курсе, но не пожелал выдать тайну, потому большевики с ним и расправились. Тайна была утрачена почти на полвека, а потом…

— Я ничего не поняла, — Соня с усталым раздражением разглядывала свою пожилую подружку. История интриговала, но всё больше отдавала чем-то, что хотелось обойти десятой дорогой и забыть. От греха. Она рассчитывала на большие деньги, но судя по всему, о деньгах речь не идёт. Она окинула добротное, но потрёпанное временем убранство гостиной, подтверждающее её домыслы, и вздохнула.

— И сколько продлится эта… программа?

— У каждого по-разному. Все зависит только от вдохновенья!

Соня поколебалась и вздохнула.

-. Конечно, всё это так интересно, но, боюсь, мне придётся отказаться. Бросить работу на неопределённый срок… Я потом не вылезу из долговой ямы. И дом…

— Немедленно прекрати эти мещанские речи! — возмущенно воскликнула старуха, — Ты художник, творец! Когда ты вернешься, я тебе помогу с оплатой счетов. Кое-что Иль мне оставил, — она заговорщицки подмигнула, — А если доверишь ключи, я присмотрю и за домом.

Соня, сдаваясь, благодарно улыбнулась, напомнив себе до отъезда врезать на дверь мастерской крепкий замок. Она доверяла Иде, но не могла допустить, чтобы любопытная старуха, шастая по дому, ненароком обнаружила её автопортрет. Это могло бы поставить жирный крест на их дружбе.

* * *

На крошечном аэродроме её встретил дотошный охранник, который, не отпирая ворот, затребовал с неё письмо и скрылся с ним в своей будке. Вытягивая шею, Соня видела в окошко, как он нацепил на голову что-то похожее на лупу часовщика и надолго склонился над запиской с инструкциями. Сразу стало ясно, что та была написана от руки вовсе не из небрежности или спешки. Он скрупулёзно сличал почерк…

После он запустил её на совершенно пустую автостоянку, забрал смартфон и ключи от машины, пообещав сохранить вверенное ему имущество до её возвращения, а потом с большим почтением проводил девушку в белоснежное, кожаное нутро маленького самолёта с наглухо затонированными иллюминаторами.

Соня напряглась, осознав, что не будет знать направление движения, но быстро успокоила себя: если её везут в рабство на таком самолёте, то дай бог каждому такое рабство. Да и что будет с того, если она вдруг неким фантастическим образом на высоте нескольких километров сообразит, что ее везут, например, в Сомали или Мьянму? Не выбросится же она в иллюминатор, прежде разбив его — чем? Она огляделась. Бутылкой шампанского?

Так что — наплевать. За этот месяц её сотни раз накрывали сомнения, страхи, тревоги и даже панические атаки, но каждый раз она вспоминала Иду. Ида прошла через это и, кажется, осталась довольна. Хоть и не разбогатела. Впрочем, как знать? Быть может, старуха и разбогатела, но, не слишком интересуясь деньгами, просто… зашивала их в матрас? Это предположение косвенно подтверждало её обещание помочь со счетами.

Когда сомнения и страхи становились невыносимыми, она звонила подруге, и та, неизменно терпеливо и весело, её успокаивала и ободряла:

«Ни о чем не тревожься, Софа, и наслаждайся каждым мгновеньем! Считай, что выиграла Джек Пот, ибо лишь исключительные творцы получают такую возможность!»

Сознавая, что шампанское в салоне отнюдь не для того, чтобы скрасить её перелет, она, тем не менее, выдернула пробку и налила себе полный фужер. Оно ударило по мозгам почти мгновенно, мягко и бережно погружая ее в безмятежную сонливость. А проснулась она от того, что уши заложило — самолётик пошел на посадку. Но приземлившись, тот еще непозволительно долго продолжал движение, прежде, чем остановиться и поднять пассажирке дверь.

Соня с любопытством выглянула наружу, надеясь по каким-то косвенным признакам (расположению солнца, одежде людей, пейзажу) понять, где находится, но её ждало разочарование. Самолет стоял в огромном ангаре, куда не проникал ни единый лучик. Художница спустилась по трапу и огляделась, ожидая увидеть встречающих, но встречала её только гостеприимно распахнутая в глубине ангара дверь лифта.

Немного поколебавшись, она обошла кругом самолёт. Задрав голову, оглядела кабину, и ей даже показалось, что в глубине она заметила неясный и неподвижный силуэт пилота, а потом, так и не дождавшись встречающей делегации, вошла в лифт, где вместо панели этажей была лишь подсвеченная красным узкая щель для магнитного пропуска. Соня сунула в прорезь свою карточку, подсветка сменилась на зелёную, дверцы мягко закрылись, и лифт двинулся вниз.

Испытывая легкий приступ клаустрофобии, она почувствовала себя Милой Йовович по пути в печально известный Раккун Сити. К счастью, совсем ненадолго, ибо лифт через несколько секунд мягко качнулся и выпустил её в огромный, ярко освещённый холл.

С Раккун Сити его роднили разве что псевдо-окна, за которыми светило псевдо-солнце и покачивались псевдо-деревья, остальное скорее напоминало старые, красочные иеговистские брошюрки.

Зал утопал в зелени и цветах; по центру возвышался стилизованный под Древо Познания дуб в кадке, обвитый каучуковым желтым питоном; рядом расположился прудик с пестрыми рыбками. На его каменном парапете в благодушном и сытом соседстве сидели несколько котов помоечной породы, пара енотов и скунс. Под потолком с места на место перелетали голуби.

Соня, разинув рот, обозревала это помпезное безобразие и рассеянно размышляла, что она будет делать, если одна из «райских птичек» нагадит на её костюм, ведь ей даже не во что переодеться! А потом она заметила направляющуюся к ней от стойки ресепшена пожилую женщину и изобразила улыбку.

— Добро пожаловать! — произнесла та, энергично потрясая Сонину руку, — Как добрались?

Соня промычала что-то нечленораздельное и кивнула.

— Я вижу, что вы в замешательстве, но раз уж вы здесь, то конец всем секретам и недомолвкам. Сейчас я отведу вас к сопровождающему, который познакомит с вашей зоной, объяснит правила и расскажет всё, что мы знаем сами. Единственное, что останется для вас тайной — это расположение нашей мастерской. Но поверьте, в это посвящены далеко не все из Совета директоров, а персонал так и поголовно не владеет этой информацией.

— И вы не владеете?

— И я… Это вопрос не просто национальной, а, скорее, общечеловеческой безопасности. Мастерская расположена глубоко под землей. Все скульпторы изолированы друг от друга во избежание любых дальнейших контактов. У каждого свои апартаменты, лифт и мастерская. Во времени вы не ограничены, важен лишь результат, который, в своё время, будет подвергнут тщательной комплексной проверке. Но спешу вас успокоить — брак и его утилизация бывают крайне редко. Честно говоря, на моей памяти, это было всего раз, а лет мне…, - женщина многозначительно улыбнулась.

— Что за нелепица? — Соня скривилась, — Вы