Лисица и Цербер (СИ) - "Soul_Elis"

— Да, конечно, — студентка вновь прикрыла глаза, но уже не от удовольствия. — Тогда поедем скорее.

— Эй, время еще есть, — почувствовав как напряглось ещё минуту назад расслабленное тело, Мёрфи повернул её к себе за подбородок и дал затянуться. — Я постараюсь закончить все до вечера.

— А потом? — Сара никогда не была собственницей, искренне считая, что каждый заслуживает свободы и пространства. До этого утра. В том, что отпускать его она хочет меньше всего на свете, признаваться отказывалась, но дёрнувшиеся пальцы были красноречивее любых слов.

— А потом я вернусь, — тихо и твердо ответил Мёрфи, сжимая ее руку и выпуская вишневый дым. — Я встретил Рождество с тобой. И провожать этот день я намерен в твоей компании. Поняла?

Не найдя подходящих слов, Сара только кивнула и вновь прижалась спиной к его груди. Мутная мыльная вода с запахом простой ромашки смыла все сомнения, оставив их в тишине. Лишь одинокая капля порой срывалась с крана и звук отражался от кафельных стен. Его пальцы блуждали по мокрой коже, перебирали влажные волосы, касались губ. А она только дышала и глубоко затягивалась, не открывая глаз. Они лежали так, пока ванна не остыла, а пар не рассеялся. Лежали бы еще полвека, но реальности было плевать. Реальности всегда плевать.

Молча собрались, неслышно прошли мимо пустой стойки ресепшен, сели на его мотоцикл, выпили горький кофе на заправке и больше не останавливались.

На Рождество студгородок опустел окончательно, и никто не увидел их молчаливого прощания на стоянке.

Подключив телефон к зарядке, Сара пробежалась по списку пропущенных от Вивиан и улыбнулась, читая злое сообщение. Не скупясь на ругательства, соседка сообщала, что устала ждать заблудшую О’Нил и уехала отмечать праздник за город с друзьями, а подарок для «девочки, которая вела себя как угодно, только не хорошо» лежит под кроватью. В небольшом полосатом пакете ее ждал новый кружевной комплект с запиской «Передавай привет своему Мёрфи». Первокурсница не удержалась от смешка. Обновка была как нельзя кстати, потому что предыдущий подарок Вив был официально признан пришедшим в негодность: при свете дня выяснилось, что Мёрфи, не церемонясь, просто порвал его в клочья.

Студентка скинула одежду и поднесла запястье к лицу — кожа пахла ромашкой и им: все действительно было по-настоящему. Перед ней вновь замаячили картинки — расписные руки, влажные жесткие волосы, обжигающее дыхание. Девушка представляла, как черный байк рассекает опустевшие улицы, пальцы сжимают рычаги, а желтые глаза напряженно цепляют светофоры-гирлянды. Сара распахнула окно, достала пачку вишневых, купленных взамен мерзких ментоловых на заправке, и закурила. Одну. Вторую. Третью.

Бродила в ароматном дыму, нервно крутила локоны, бубнила какую-то несуразицу себе под нос, раздраженно перематывала песни в плеере, массировала виски и давилась сладким вином, беспардонно украденным из соседской тумбочки. Комнату хотелось перевернуть вверх дном, а здание — спалить. Потому что под ребрами тянуло так невыносимо, что еще немного, и она встанет на подоконник и закричит в свинцовое небо.

Шаг за шагом, морщась, воскрешала образ Майкла и силилась вспомнить, как именно болело в минуты, когда его не было рядом. Потому что если так же, как сейчас, то она в безопасности. Ведь прошло.

Из угла в угол, кривясь, сжимала кулаки и растирала солнечное сплетение — так не болело ни разу. Мёрфи был повсюду: в вишневом запахе, в неровных тенях, в холодном воздухе, в судорожном дыхании, бурлил в крови, заполняя ее изнутри.

Сара вспомнила, как нашла труп в лесу. Было неприятно. Как Писадейра заперла ее в классе. Было ужасно. Как уродливые искривлённые тела обступали со всех сторон, пока она бормотала слова, в которые даже не верила. Было дико.

Вспоминала, как жилистые руки, покрытые безупречными контурами погружаются под воду, и как каждая клетка отзывается на малейшее прикосновение. Стало страшно. Студентка размахнулась и отвесила себе звонкую пощечину. Стало лучше.

Сбивая наваждение, затушила, кажется, восьмую по счету сигарету, захлопнула окно и взглянула на телефон. Какую именно цифру имел в виду Мёрфи, обозначая «вечер» как время прибытия, она так и не поняла, но скорые зимние сумерки, маячившие на горизонте, недвусмысленно намекали: время взять себя в руки точно наступило. Глубоко вдохнув, Сара ущипнула себя за руку, подхватила полотенце и решительно вышла из прокуренной комнаты. На этот раз вода не смывала сомнения, потому что смывать было нечего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стрелка часов маячила в опасной близости от одиннадцати, но он так и не появился. До этого первокурсница усиленно пыталась занять себя чем угодно— перебрала вещи в шкафу, дважды переоделась, покопалась в обширной косметичке Вив, накрасила губы и тут же стёрла шлюшью помаду, почитала и даже протерла пыль. На все ушло чуть меньше часа. Остальные три девушка недвижно лежала на кровати, изучая потолок. Постепенно изрядно потрепанный последними событиями организм сдался, и Сара погрузилась в беспокойный поверхностный сон, один из тех, что находятся на грани и всегда наполнены тревожными мыслями.

— Просыпайся, принцесса, — легкое прикосновение и тихий шепот. Мёрфи сидел на краю кровати, ласково перебирая разметавшиеся по подушкам волосы.

На губах играла улыбка, но взгляд был серьезным и уставшим. И если бы Сара открыла глаза, то непременно это заметила, но она только пробормотала что-то про вторую пару и плотнее укуталась в одеяло.

— Ну, как хочешь, — матрац просел под весом, и парень аккуратно лёг рядом, обнимая и невесомо прикасаясь губами ко лбу. — Жаль только, что весь праздник пропустишь.

Первокурсница недоверчиво приоткрыла один глаз: ей не снилось — он действительно был здесь. В её маленькой спальне в опустевшем женском общежитии.

— Как ты узнал, где я живу? — прошептала студентка, изучая его лицо. В темноте казалось, что желтые радужки светятся изнутри. — Я не говорила.

— Я же планировал обыскать твою комнату, помнишь? — усмехнулся он, привлекая её ближе и целуя в лоб. — Знал бы, что ты так смешно ворочаешься во сне, не стал бы отказываться от идеи.

— Ты бы не нашел ничего кроме методичек и курсовых, — отразила улыбку девушка. — Дневник я носила с собой. Остался бы ни с чем.

— Значит, в курсовой или методичке? — задумчиво пробормотал Мёрфи. Встретив непонимающий взгляд, ухмыльнулся и положил руку под голову. — Перевод. Спрятан в курсовой или в методичке. Я прав?

Студентка насупилась и поджала губы. Отыгрывала недовольство, но внутри сжималась — за крепкими мышцами, идеальными чертами и соблазнительно-самодовольной улыбкой скрывался ещё и острый ум.

— Можешь не искать. Я же уже пообещала отдать его Андреа, — пробурчала Сара, приподнимаясь на локтях. — Гадать не обязательно.

— Вряд ли она заберет его в ближайшие дни. Ставлю на курсовую. Наверняка, замаскировала под какое-нибудь исследование. — зевнул парень, переворачиваясь на спину. И тут же охнул, получив кулаком в солнечное сплетение. — Значит, угадал. — Посмеиваясь, посмотрел на девушку, и уже серьезнее добавил. — Так и будешь валяться, пропуская самое интересное?

— О чем ты? — усевшись, студентка пыталась привыкнуть к новому элементу комнаты — бессовестно прекрасному человеку в своей постели. — Не люблю загадки.

— Еще как любишь, — хмыкнул Мёрфи, ловко спрыгивая с кровати и протягивая руку. — Так что поднимайся, одевайся и пойдем уже. До полуночи всего ничего.

Одарив старшекурсника еще одним недоверчивым взглядом, Сара вложила пальцы в раскрытую ладонь и вылезла из одеял. Натягивая куртку и шарф под недовольный цокот языка, отсчитывавший секунды, взглянула на комнату еще раз. И впервые с сентября она ей действительно понравилась.

Пустые коридоры и лестницы пролетели мимо на одном дыхании — Мёрфи шел так быстро, сжимая ее руку, что волей не волей приходилось переходить на бег. Обычно шумный и какой-то несуразный, сейчас украшенный к празднику кампус походил на иллюстрацию к рождественской открытке. Деревья сияли сотнями огоньков, костровые чаши уютно потрескивали, а легкие снежинки переливались в темном небе. Но сказочная картинка осталась позади — парень уверенно вел ее к полутемной парковке. На языке у первокурсницы вертелся десяток вопросов, но чутье подсказывало, что ни на один Мёрфи не ответит.