Лисица и Цербер (СИ) - "Soul_Elis"

«Вот ты и вляпалась. Теперь уже точно.»

— Уезжай, Сара, — перед Сибил вырос Эдриан. Даже не взглянув на студентку, сбросил пальто, сжимая кулаки.

— На чем? — пробормотала она, озираясь по сторонам. — Куда?

— Думаю, Сибил ее мотоцикл в ближайшее время не понадобится, да и шлем у тебя уже есть. — прошептал старшекурсник, не сводя глаз с темнеющей брюнетки. — Если действительно хочешь помочь, догони Мёрфи. Он в меньшинстве.

«Мёрфи»

Словно наяву студентка увидела как попугайские байки нагоняют черный мотоцикл.

Неспешно зажимают.

Смыкаются все плотнее.

До тех пор, пока он не начнет нестройно вилять, пытаясь выбраться из тисков.

Скользкая декабрьская дорога закончит работу.

Представляя черный шлем, одиноким перекати-полем катящийся по холодному асфальту, Сара сжала кулаки и приказала шестеренкам внутри замереть. Больше она не собиралась рассуждать — вскочив на кислотный байк, нацепила шлем с вмятиной, оставшейся после встречи с каменным подбородком Сибил, и привычным движением выжала газ. Выруливая со стоянки, краем глаза заметила, что Эдриан пропал. Только злобная брюнетка с зелеными прядками в окружении мрачных теней.

Но ее это уже не заботило. Перед глазами развернулись оживленные праздничной суетой городские улицы, а острый слух уловил уже затихающий вдали рев моторов. Сейчас был важен только он.

***

«Это уже слишком»

Он летел, силясь выбросить из головы ненавистную О’Нил, вновь появившуюся не в том месте не в то время. Летел, вспоминая огромные голубые глаза, слабый писк и неожиданно мощный для таких тонких рук удар. Каждое ее слово, каждое движение, каждый вдох для него был… Слишком.

Он летел так быстро, как только мог, пообещав не упустить подаренную невозможной девчонкой попытку. Но преследователи не отставали: казалось, еще немного, и дарованный за несуществующие заслуги шанс будет упущен. Будь он один, вариантов было бы больше, но верещавшая сзади Андреа не вписывалась ни в один план. Мёрфи выругался и вырулил на встречную полосу в надежде, что Скай с приятелем будут не так хороши в агрессивном потоке.

Мимо проносились гудящие машины, лошадиные силы были на пределе, а Андреа сжимала ребра все жестче. От перспективы быть зажатым аляпистыми байками с двух сторон спасали только встречные потоки, но память подсказывала, что такими темпами единственной альтернативой сломанным костям останется только опасный перекресток и слишком оживленное шоссе — на таком с визжащей обузой делать точно нечего.

В арсенале оставался только один козырь, и он молился, чтобы лучшая привычка, приобретенная с годами, не дала осечку. В худшие моменты, когда выход отсутствовал как понятие, Мёрфи неизменно собирался — чувства обострялись, мозг работал как в последний раз, а глаза начинали видеть дальше, чем Мойры в свои лучшие времена. И сейчас перед ним, как живые, выстаивались маршруты: неудачные исчезали, спорные слабо светились, верный — пульсировал золотой нитью. Он прокричал Андреа, чтобы та дернула его на нужном повороте. Приготовился резко разворачиваться. Глубоко вдохнул.

И пропал.

Сердце ушло в пятки.

Крики Андреа растворились.

Потому что в зеркале промелькнул знакомый кислотно-зеленый байк.

Еще миг назад ровный строй мыслей обрушился хлипким карточным домиком.

Еще миг назад довольная улыбка сползла с лица, а челюсть скрипнула до тошнотворной боли.

Сибил выбралась. И это могло значить только одно — Эдриан проиграл. Не выстоял. Не смог защитить ее.

Мир затопила багровая пелена. Мёрфи представил, как ненавистные голубые глаза безжизненно смотрят в одну точку. Как ненавистные светлые волосы тускнеют на грязном бетоне. Как ненавистные тонкие руки теряют пульс и холодеют с каждой секундой.

Кемпбелл верещала что-то в динамик шлема, но ему было плевать. На все. Резко затормозив в десятке метров от такого важного и нужного поворота, он ждал Сибил, не отрываясь от отражения в зеркале. Смотрел и терял воздух.

Вот кислотный байк равняется с мотоциклом Ская, но не просто обгоняет, а резко подсекает, вставая на переднее колесо. Улицу затапливает дым и звук мотора. Облака рассеиваются, и пирсингованный придурок заваливается на бок, рассыпаясь на кричащие наколенники и налокотники. Минус один.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А она уже разворачивается зеленой молнией, летя наперерез второму преследователю через плотный поток так непринужденно, словно не замечает бьющихся вокруг машин, стелится по земле, и с невиданным мастерством выталкивает ублюдка на встречку, где он сминается грудой металлолома под тяжелой фурой. Минус два.

И вот кислотный байк несется на Мёрфи и резко тормозит в метре — Сибил потеряла остатки разума, не иначе. Но забрало приоткрывается, и на него смотрят не безумные черные глаза, а ярко голубые, светящиеся будто изнутри.

— Это Сара? — шепчет из динамика Андреа, но он ее не слышит. Он собирается вскочить и разделаться с чертовой О’Нил вместо Сибил. А первокурсница как ни в чем ни бывало снимает помятый шлем, слегка хмурится и шевелит своими бледно-розовыми губами.

— Мёрфи! Очнись! Куда дальше? — ее голос доносится будто издалека. Вот она, та самая осечка: впервые он не видит выхода. В голове лишь молочный туман, в ушах — стук крови, под ребрами — тугой узел. Сил хватает только на то, чтобы рассеянно кивнуть налево. Забрало он так и не поднял, потому что знал — картина, которую увидит эта ненавистная девчонка, действительно может убить, потому что под черным шлемом угрожающе тихо рычал перехвативший контроль монстр.

До заштатного мотельчика на краю мира добрались быстро — О’Нил ехала следом, спокойно и уверенно держа руки на руле, хотя он знал, что, вздумай он поддать газу, она немедленно бы обогнала, покружилась на переднем колесе и улетела в закат. Потому ей даже ветер не соперник. Успокаивая дыхание, Мёрфи твердил про себя, как мантру, одно короткое слово.

«Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу-ненавижу-ненавижу-ненавижу-ненавижу-ненавижу-ненавижу»

Чертова О’Нил, сидевшая на мраморном пьедестале в его голове только подмигнула, встряхнула своей белокурой копной и заливисто засмеялась.

Антерос как обычно был где угодно, только не за стойкой своей древней развалины, и Мёрфи, так и не сняв шлем, отправил сообщение Аиде, перегнулся через ветхий ресепшн и подцепил одинокий ключ. Молча двинулся в единственный свободный номер, стремительно зашел в ванную и хлопнул тонкой дверью. Оставив девушек в обществе скрипучих кресел, наконец, приподнял забрало и с облегчением выдохнул — страшное обличье все-таки схлынуло. Умывшись ледяной водой, сел на край ванны и закурил. Одну. Вторую. Третью.

Выходить не хотелось, но выбора не было. Бросил недовольный взгляд на зеркало и, наконец, вылез из своего укрытия. Сара и Андреа молча сидели друг напротив друга, не поднимая глаз. Одна — с десятком вопросов на губах, другая — с непроницаемой маской, сулящей только тишину. Минуты тянулись медленно, по одной вытягивая из подруги терпение.

— Мёрфи! Может, ты, наконец, расскажешь, какого черта здесь творится? Кто такие эти Скай, Сибил и… как там его? Что вы от меня все время скрываете? — не выдержав, Андреа вскочила и обрушила на него лавину. — И при чем тут вообще я?

Все, что ему осталось, недвусмысленно указать подруге на сидящую в кресле первокурсницу и надеяться, что до Андреа дойдет элементарный намек. Но та лишь дула губы и сжимала руки на груди.

— Я на перекур, — расшифровав сигналы за Кемпбелл, Сара кисло улыбнулась, и, пнув свою сумку под кровать, вышла из крошечной комнатенки, отсалютовав напоследок. — Сделаю пару звонков, а потом вы найдете мне транспорт до дома, потому что этот зеленый кусок лома до города не дотянет.

Проводив девушку взглядом, Мёрфи перевел глаза на Андреа и показательно постучал себя пальцем по лбу. Подруга только растерянно пожала плечами и выжидательно уперла руки в бока. Парень устало сел на скрипучую кровать и приготовился отвечать на ее вопросы, а потом — на десяток сверху, которые уже маячили на горизонте. Но хлипкая дверь распахнулась и на пороге возник мрачный и изрядно потрепанный Эдриан.