Вступление - Лина

разделяло с ним всё человечество.

— Философ Фридрих Ницше говорил, что каждый, кто сражается с чудовищами, должен

бороться ещё и с желанием стать одним из них. «Если долго всматриваться в бездну, бездна начнет

всматриваться в тебя», — Джеффри остановился на слайде с множеством фотографий — не тел, но

людей. Я узнала некоторых из них — их лица украшали стены нашего дома, улыбаясь нам из

рамок, вечным напоминанием того, что любой может оказаться одним из монстров, на которых мы

охотимся. Сосед. Отец. Друг.

Тетя.

— Чарльз Мэнсон. Джон Уэйн Гейси. Сын Сэма, — Джеффри сделал эффектную паузу. —

Тед Банди. Джеффри Дамер. Эти имена что-то значат для нас. В этом семестре, мы поговорим о

каждом вышеперечисленном, но начнем с кое-кого поближе к дому.

Все фотографии исчезли, а на их месте появился снимок темноволосого мужчины с такими

же темными глазами. Он выглядел нормальным. Самым обычным. Безвредным.

— Дэниел Рэддинг, — произнес Джеффри. Я уставилась на фотографию, выискивая

схожесть с парнем, которого я знала. — Я изучал дело Рэддинга на протяжении четырех лет, —

продолжил Джефф.

Я расслышала, как Брайс громко прошептала Майклу:

— Под «я» он подразумевает профессора.

Джеффри с двумя «ф» проигнорировал её.

— После того, как за несколько дней до его двадцать девятого дня рождения, его бросила

собственная жена, он совершил не менее дюжины убийств. Тела были найдены на его ферме после

трехдневных раскопок, последовавших за его арестом. Ещё три жертвы, подходящие под его

почерк, были найдены за пределами штата.

На экране появилось фото места преступления. Женщина, умершая уже довольно давно,

была подвешена на вентилятор на потолке. Её ноги были связанны. Пол под ней был пропитан

кровью. Её кофточка была разорвана, а под ней виднелись порезы — кое-где длинные и глубокие,

а в других местах — неглубокие или короткие. Но мой взгляд был прикован к ожогу на её плече,

немного ниже ключицы.

В этом месте кожа была ярко-красной, покрывшейся волдырями, с выжженной на ней

буквой «Р».

Вот, что отец Дина делал с теми женщинами. Вот, на что он заставлял смотреть Дина.

— Свяжи их. Заклейми их. Режь их. Повесь их, — Джеффри одна за другой показывал нам

множество увеличенных фотографий женских тел. — Таким был «модус операнди» Рэддинга, его

почерк.

Услышав, как Джеффри произносит термин, я захотела врезать ему. Он не знал, о чем

говорил. Всё это было для него лишь фотографиями.

Он не знал, каково узнать, что пропал твой любимый, каково забраться в голову убийцы. Он

был всего лишь маленьким мальчиком, играющим в игры, которых не понимал.

— По стечению обстоятельств, — вмешалась Брайс, — именно так называется книга

профессора Фогла.

— Он пишет книгу? — спросила я.

— О деле Дэниела Рэддинга, — ответил Джеффри. Он явно не хотел, чтобы кто-то другой

стал центром внимания. — Теперь вы знаете, почему его подозревают в убийстве Эмерсон. Её ведь

тоже заклеймили.

— Значит, вы были в одном классе. Ты знал её, — мой голос звучал ровно, — тот факт, что

Джеффри с такой обыденностью рассуждал об убийстве его знакомой, заставил меня

переосмыслить мой первоначальный анализ — может он и был способен на убийство.

Глаза Джеффри встретились с моими.

— Каждый скорбит по-своему, — сказал он. Мне показалось, что на его губах

промелькнула едва заметная улыбка.

— Она была в моей группе, — высказалась Брайс. — Для проекта по случаю окончания

семестра. Профессор разделил нас на группы. Эмерсон была… милой. Даже веселой. Ну, кто

вообще остается веселым на лекциях о серийных убийцах? А вот Эмерсон осталась. Один парень

из нашей группы, вы, должно быть, видели его — он прямо колобок. Стоило кому-то заговорить с

ним, как он сворачивался в метафорический шарик. Но Эмерсон по-настоящему разговаривала с

ним. А Дерек — другой парень из нашей группы — считал себя самым крутым. Ну, знаете,

несносный парень, решивший, что, раз он не может понять, кто здесь самый классный, значит это

он сам. Такой вот Дерек, но Эмерсон удавалось заставить его заткнуться, просто улыбнувшись.

Брайс не удавалось подражать отстраненному тону Джеффри. Она скорбела о случившемся

с Эмерсон. Всё это было для неё не просто показухой. Она уткнулась в Майкла.

— Эмерсон не пришла на экзамен, — Джеффри закрыл ноутбук. — Профессор Фогл не

явился из-за болезни. Утром я распечатал тестовые задания, для каждого студента. Не пришла

только Эмерсон. Я думал, она… — Джефф запнулся. — Забудьте.

— Ты думал, она что? — спросил Майкл.

Джеффри нахмурился.

— Какая разница?

Разница была и ещё какая, но прежде чем я успела заговорить об этом, зазвонил телефон

Майкла.

Он вытащил его, прочитал сообщение, а затем встал.

— Прости, Брайс, — сказал он. — Мне нужно идти.

Брайс пожала плечами. Она явно не собиралась сохнуть по нему в ближайшее время.

Майкл направился к двери, встречаясь со мной взглядом. «Лия» — сказал он одними губами.

— Думаю, я тоже должна идти, — сказала я. — Это было очень… напряженно.

— Ты уходишь? — Джеффри звучал искренне удивленным. Судя по всему, он был уверен в

том, что я у него в кармане. Мертвая девушка. Жутковатая лекция. Чувственные глаза. Он явно

считал, что я попалась на крючок.

— Знаешь что, — сказала я, поборов желание закатить глаза, — почему бы тебе не

оставить мне свой номер?

Глава 16

Сообщение Лии привело нас вовсе не на вечеринку. Судя по всему, в отличие от меня, она

вовсе не осторожничала, покидая её вслед за своей «добычей».

— Что именно написала Лия? — спросила я.

Майкл протянул мне телефон. На экране красовалась странная фотография Лии с двумя

парнями из колледжа: один из них был высоким, другой — полным, и оба были слегка не в

фокусе.

— «У нас здесь захватывающий разговор», — прочитала я. — «Холл Герона, крыша», — я

сделала паузу. — Что она делает на крыше какого-то непонятного здания?

— Допрашивает подозреваемых, которые не знают, что их допрашивают? — с надрывом в

голосе предположил Майкл.

— Может, парни с фотографии и не подозреваемые? — мне очень хотелось верить в то, что

Лия не ушла бы одна с кем-то, по её мнению, способным на убийство. — Может, это просто друзья

Эмерсон.

— Она прислала фотографию, — категорично отрезал Майкл.

На случай, если с ней что-то случится, — мысленно закончила за него я. — Лия прислала

нам фотографию парней, с которыми разговаривала, на тот случай, если к моменту, когда мы

доберемся до той крыши, её там уже не будет.

Нам не стоило оставлять её на вечеринке одну. Я так зациклилась на получении

информации от Джеффри, что даже не сказала Лие, что ухожу. Конечно, Лия делала вид, что может

сама позаботиться о себе, но ведь Лия умела чудесно делать вид, что способна на что угодно.

Дин не оставил бы её, — думала я, не в силах остановиться. — Именно поэтому он тот,

ради кого она прошла бы через огонь и воду, а не мы с Майклом.

Я зашагала быстрее.

— Она будет смеяться с нас, когда узнает, что мы волновались, — сказал Майкл, скорее

себе, чем мне. — Или воспримет это, как оскорбление.

Он ускорил шаг.

С каждым новым шагом, я представляла, что может пойти не так. Лия была одной из нас.

Она будет в порядке. Прошу, будь в порядке.

Наконец, мы добрались до Холла Герона. Он оказался походящим на башню зданием в

готическом стиле, закрытым и запертым на ночь.

«НЕЗАКОННОЕ ПРОНИНОВЕНИЕ НА ТЕРРИТОРИЮ ЗАПРЕЩЕНО».

Майкл даже не остановился у таблички.

— Хочешь первой незаконно проникнуть на территорию или окажешь мне эту честь?

Я услышала смех Лии прежде, чем увидела её. Звук был светлый и напоминал звон

колокольчиков — музыкальный и восхитительный — и, почти наверняка, он был фальшивым.

В шаге впереди меня, Майкл распахнул дверь на крышу.

— После тебя, — сказал он. Мышцы моего живота напряглись, когда я сделала шаг вперед,

в лунную ночь.

Глазами я искала Лию. Стоило мне понять, что она в порядке, как я поняла, что её любовь к

эстетике явно повлияла на выбор места свидания. Не просто башня, не просто запертая башня, но

крыша запертой башни. Отсюда открывался чудесный вид на растянувшийся внизу кампус,

россыпь огней в темноте.

На другой стороне крыши, нас заметила Лия. С ней было ещё двое людей — оба парни.

— Вы сделали это, — сказала она, шагая в нашу сторону и покачиваясь — да так, что я