Вступление - Лина

Он твой Бог. И если ты продолжишь этот путь, ты медленно станешь таким, как он.

Весь мир будет ничтожным и бессильным, словно муравьи. Полиция. ФБР.

Ты раздавишь их ботинками со стальными носками.

Что будет, то будет — в своё время.

Глава 19

Каменные стены. Колючая проволока. Именно так я и представляла тюрьму высшей

степени безопасности, ставшей домом для отца Дина. Мы с Дином уютно устроились на заднем

сидении черного джипа ФБР. Агент Бриггс вел машину. Агент Стерлинг сидела рядом с ним. Сидя

прямо за ней, я не могла разглядеть ничего, кроме её руки, покоившейся на подлокотнике. На

первый взгляд, она казалась расслабленной, но подушечки её пальцев впивались в кожаное

покрытие сидения.

Рядом со мной Дин, не отрываясь, глядел в окно. Я опустила руку на сидение между нами,

ладонью вверх. Он оторвал взгляд от окна и взглянул не на меня, но на мою руку. Он опустил руку

на сидение ладонью вниз, всего в нескольких дюймах от моей.

Я придвинула руку ближе. Его темные глаза закрылись, ресницы отбрасывали крошечные

тени на его лицо. Кажется, прошла вечность, прежде чем его рука пошевелилась. Он медленно

повернул её по часовой стрелке, пока тыльная сторона его руки не легла на сидение всего с

нескольких сантиметрах от моей. Моя ладонь скользнула в его. Его рука оказалась теплой.

Несколько секунд спустя его пальцы сжались, смыкаясь вокруг моих.

Моральная поддержка. Вот почему я отправилась в эту поездку.

Бриггс въехал на охраняемую территорию. Он припарковался и заглушил мотор.

— Сейчас выйдут охранники, чтобы впустить нас с Дином, — он взглянул сначала на

Стерлинг, а затем на меня. — Вы двое будете ждать в машине. Чем меньше людей увидят здесь

ещё одного подростка, тем лучше.

Бриггс не слишком радовался моему присутствию, но он не пытался запретить мне ехать.

Они нуждались в Дине, а Дин нуждался в чем-то — ком-то — связывающим его с настоящим.

Задняя дверь тюрьмы распахнулась. За ней стояли два охранника. Они были одного роста.

Один из них оказался крепким и лысым, второй был моложе и сложен словно бегун.

Бриггс выбрался из машины и открыл дверь для Дина. Дин мягко опустил мою руку на мои

колени.

— Это не займет много времени.

Мускулы его челюсти напряглись. Его глаза казались бесчувственными и жесткими. Он

родился с улыбкой на лице. Слова из допроса Рэддинга отдались эхом в моей голове, в тот миг,

когда Дин захлопнул дверь.

Дин и Бриггс зашагали к охранникам. Лысеющий мужчина пожал руку Бриггса. Младший

охранник сделал шаг навстречу Дину, оглядывая его с ног до головы. Через миг, Дин был прижат к

стене для обыска.

Я отвернулась.

— Некоторые при виде Дина всегда будут видеть его отца, — с переднего сидения донесся

голос агента Стерлинг. — Дэниел Рэддинг не то чтобы любимчик местных охранников. Он

любитель играть с чужим разумом, обожает выискивать информацию о семьях охранников.

Бриггсу пришлось сказать им, что Дин — сын Рэддинга. Иначе бы это посещение ни за что не

одобрили, даже с разрешением от начальства.

— Ваш отец одобрил это посещение? — спросила я, скользя по сидению, чтобы получше

разглядеть её.

— Это была его идея, — Стерлинг сжала губы. Она явно была не рада происходящему.

— Ваш отец хочет, чтобы это дело закрыли, — я постаралась разобраться в логике

происходящего. — Дело Лок попало в газеты. Теперь последнее, что нужно ФБР — ещё больше

плохой рекламы в прессе. Директор хочет, чтобы это дело раскрыли быстро и без лишнего шума, и

он не против использовать для этого Дина. Но если бы решали вы…

— Если бы выбор был за мной, — перебила она, — Дин бы никогда не оказался за сотню

ярдов от своего отца, — она выглянула из окна. Бриггс, Дин и старший охранник исчезли в здании.

Младший стражник — тот, что обыскивал Дина — шагал к нашей машине. — Но, опять-таки, —

сказала Стерлинг, открывая замок на двери. — Если бы выбор был за мной, Дин бы получил шанс

на нормальное детство, стоило нам арестовать его отца.

Она распахнула дверь и вышла из машины.

— Я могу чем-то помочь? — спросила она у охранника.

Он взглянул на агента Стерлинг, его губы слегка изогнулись.

— Вы не можете остаться в машине, — сказал он ей. — Это охраняемая территория.

— Мне это известно. И у меня есть разрешение находиться здесь, — холодно сказала

Стерлинг, хмурясь. Она вела себя, словно человек, всю жизнь проведший среди секретных

агентов. Одному тюремному охраннику явно было не под силу впечатлить её.

Я буквально видела, как охранник спорил с самим собой о том, стоит ли ввязываться в спор

с женщиной-агентом ФБР — в особенности, с этой женщиной-агентом ФБР.

— Начальник тюрьмы помешан на безопасности, — сказал он ей, сваливая вину на

руководителя. — Вам придется переставить машину.

— Отлично, — Стерлинг зашагала к машине, а охранник уставился на меня.

Он поднял руку и движением приказал мне открыть дверь. Я взглянула на агента Стерлинг.

Она коротко кивнула мне. Я открыла дверь и вышла из машины. Охранник едва взглянул на меня и

снова обратился к агенту Стерлинг.

— Она — подруга сына Рэддинга? — спросил он. Его тон явно давал понять, как он

относился к Дину — и к его отцу.

Я была почти уверенна, что Майкл прочел бы на его лице отвращение.

— Если вы не против, — решительно сказала Стерлинг. — Я переставлю машину.

Охранник посмотрел на меня — его нежелание ссориться с агентом Стерлинг столкнулось с

его неприязнью к Дину — и вот теперь ко мне. Он развернулся и сказал что-то в рацию. Через

несколько секунд, он снова развернулся к нам с вежливой улыбкой на губах, его глаза сузились до

холодных, непреклонных щелочек.

— Я позвонил начальству. Боюсь, вам обеим придется пройти со мной.

— Не говори ни слова, — едва слышно сказала мне агент Стерлинг. — Я позабочусь об

этом.

Охранник вел нас по коридору. Агент Стерлинг вытащила телефон.

— Вы можете остаться в комнате для посетителей, — предложил охранник. — Или можете

подождать в конторе.

Кому бы ни звонила агент Стерлинг, он не ответил. Она сконцентрировалась на охраннике.

— Мистер… — она замолчала, ожидая, что он назовет свою фамилию.

— Уеббер, — сказал он.

— Мистер Уеббер, вас не просто так попросили встретить агента Бриггса у задней двери.

Агент Бриггс не просто так встречается с Дэниелом Рэддингом не в комнате для посетителей. Это

дело довольно деликатно и мы не хотим, чтобы все узнали о нём. Никто не должен знать, что

агенты ФБР приезжали сюда, чтобы увидеться с Рэддингом.

Любой тюремный охранник в этих стенах находился на свой территории, и наш явно

наслаждался этим. Уебберу не нравилось, когда ему напоминали о том, что Стерлинг из ФБР. Она

сама ему не нравилась. А ещё ему не нравилось, когда ему закрывали рот.

И ему очень не нравился Дин. И Рэддинг. И я.

Ничем хорошим это не кончится.

— Если здесь нет безопасного и конфиденциального места, где мы могли бы подождать, —

продолжила агент Стерлинг, — я думаю, вам стоит позвонить вашему начальству и…

— Безопасного и конфиденциального? — переспросил стражник, настолько вежливо, что

по моей коже пробежали мурашки. — Что же вы сразу не сказали?

В конце концов, мы оказались в комнате для наблюдения. По другую сторону

двухстороннего зеркала, агент Бриггс и Дин сидели напротив темноволосого мужчины с темными

глазами.

С глазами Дина.

Я не должна была быть здесь. Я не должна была видеть это.

Но именно здесь я и оказалась, благодаря затаившему на нас злобу охраннику. Дин и его

отец молчали, и я не удержалась от мысли: сколько они сидели там, глядя друг на друга?

Что мы пропустили?

Взгляд стоящей рядом со мной Стерлинг замер на Рэддинге.

Отец Дина не был слишком крупным мужчиной, но сидя там, с легкой улыбкой украсившей

бы даже самые посредственные черты лица, он приковывал к себе внимание. Его темные волосы

были густыми и аккуратными. На его подбородке и щеках виднелся намек на щетину.

— Расскажи нам о письмах, — слова Дина не звучали, словно вопрос или просьба. О чем

бы они не говорили до того, как мы пришли, у Дина была цель.

Получить информацию, в которой мы нуждались, и убраться отсюда.

— Каких именно письмах? — дружелюбно спросил его отец. — Тех, что советуют мне

гореть в аду? Или тех, в которых люди описывают их путь к всепрощению? Или тех, в которых

женщины предлагают мне на них жениться?

— О письмах от профессора, — отрезал Дин. — Того, что пишет книгу.