На всякого блатного найдется пуля - Кирилл Казанцев

Старший оперуполномоченный сосредоточенно морщил лоб, вчитываясь в разложенные на столе страницы личного дела бывшего коллеги. Гладкая биография без зацепок. Близких родственников нет. С дальними родственниками отношений не поддерживает. Друзей тоже нет. Было видно, что Асколов держался от людей на расстоянии. Служил в спецназе ФСБ, но оттуда хрен чего полезного получишь, вся информация засекречена.

В дверь кабинета без стука вошел Гена Жарков.

– Ну, чем порадуешь? – спросил Гудков.

– Да пока нечем, – виновато пробормотал Жарков.

– Блин, бабу его хоть нашли бы, – заорал Гудков, хватив кулаком по столу. – Чего приперся-то вообще?

– У меня предложение есть, – тихо сказал опер, глядя в пол.

– Да ты что! И какое? – с деланым интересом спросил Гудков. Он сильно сомневался в умственных способностях подчиненного, считал, что тот только кости умеет ломать да двери вышибать. От кого-кого, но только не от него можно было услышать что-то дельное.

– Я предлагаю все-таки взять и прессануть его родственников. И плевать, что они дальние, вдруг чего расскажут, – проговорил Жарков на одном дыхании.

– Да не контачили они, дубина, у нас нет времени на всякую херню! – снова заорал Гудков. – Че, совсем не догоняешь? У нас есть несколько часов! Потом хана!

– Стой, погоди, не гони, – обиделся Жарков. – А если мы его родственников, типа, в заложники возьмем и сообщим ему, что если он не покажется, то мы их начисто уработаем.

– Ты сбрендил, что ли? – не поверил своим ушам Гудков. – Ты как себе это представляешь? Мы врываемся, берем семью в заложники, запираем их где-то, а потом эдак непринужденно звоним на хату беглому преступнику и просим посетить нас? Я не помню, чтобы он нам оставил свой номер телефона! Может, он его тебе оставил?! Проверь! Наверное, пока ты валялся давеча в отключке, он написал его тебе на заднице!

– Нету у меня его номера, – зло буркнул Жарков, краснея.

– Мать твою! Гений хренов! Да ему на тех родственников насрать!

– Вот это ты зря говоришь, – слабо возразил Жарков, – он правильный. Не выдержит.

– Ну, может, и не выдержит, – нехотя согласился Гудков, – но позвонить ему мы точно не сможем. – Он задумался на секунду и добавил неуверенно: – Хотя, знаешь, он у Артема сотовый отжал. Если при себе его держит, можно сообщение кинуть. Только вот когда он его прочитает – хрен знает…

В этот момент зазвонил рабочий телефон на столе старшего оперуполномоченного. Гудков снял трубку:

– Да, старший оперуполномоченный убойного отдела у телефона…

– Пляши, – потребовал от него звонивший Горкер.

– Слышь, иди в жопу, – рявкнул Гудков, вовсе не расположенный к шуткам.

– Ладно тебе ругаться. Асколов двадцать минут назад воспользовался ворованным сотовым, место засекли, – сообщил обрадованный следователь. – Ты мне теперь должен…

– Где его засекли? – перебил Горкера старший оперуполномоченный.

– Стадион «Динамо».

– Двадцать минут – слишком много, – вздохнул Гудков и рявкнул на подчиненного: – Стадион «Динамо»! Все туда! В темпе вальса! Оцепить весь район, проверить каждую нору! – Удерживая возле уха сотовый, он другой рукой схватил трубку рабочего телефона и набрал номер дежурного…

* * *

На витрине спортивного магазина красовался манекен бейсболиста с занесенной для удара битой в руках. Это навело Степана на определенные мысли. Вспомнился анекдот, что в России ежегодно продаются десять тысяч бейсбольных бит и только пять мячей. Снова переодетый в милицейскую форму, он вошел в магазин и попросил у продавщицы упаковать ему биту.

– Вы в подарок? – поинтересовалась девушка.

– Да, сыну, – кивнул Степан. – У его друзей у всех биты есть, один он в школу без биты ходит. Вот и достал меня – купи да купи.

Продавщица, вежливо улыбаясь, завернула ему биту в разноцветную оберточную бумагу, перевязала ярко-красным бантом.

– И еще вот эту черную лыжную шлем-маску «Очки».

– Если вы любите лыжный спорт, то я могу вам предложить… – с энтузиазмом начала продавщица, но Степан ее остановил:

– Мне нужна только шлем-маска. Остальное у меня уже есть, а вот маска истрепалась.

– Хорошо, сейчас упакую, – кивнула она.

Зашелестела оберточная бумага. Сворачивая вязаную шлем-маску и упаковывая ее в пакет с эмблемой магазина, девушка продолжала болтать о том, какие хорошие лыжи им завезли недавно.

Степан поблагодарил ее, расплатился и вышел. Дорогу к притону он знал отлично. Оставалось преподнести подарок. Вот и знакомый двор с покосившимися деревянными сарайчиками напротив облупившейся зеленой пятиэтажки, погнутые лавочки у подъездов и разросшиеся во все стороны кусты сирени. Степан вошел в темный, пахнущий сыростью и канализацией подъезд, поднялся на четвертый этаж, остановился перед обшарпанной железной дверью и прислушался. В квартире было шумно, гремела музыка. Видно, хозяева закатили вечеринку. Степан достал отмычки. Справиться с замками было делом пяти минут. Он уже собирался войти, натягивал на лицо шлем-маску, как дверь справа внезапно приоткрылась и оттуда выглянула старуха в очках с толстыми стеклами.

Степан приложил палец к губам, приказывая ей молчать, и жестами показал, чтобы уходила. Дверь захлопнулась. Степан бесшумно проскользнул внутрь. Хозяева, уверенные в своей безнаказанности, не ждали нападения. Веселье было в полном разгаре. В квартире клубился дым, вдохнув который можно было сразу забалдеть. От музыки пульсировали стены. Вырубив парня, выходившего из туалета, Степан аккуратно пристроил бесчувственное тело в угол, распаковал биту и решительно вошел в комнату, где разворачивалось основное действие. Хозяин притона, добродушный лысоватый толстячок средних лет, его корова-жена и еще с десяток мутных людишек сидели по периметру комнаты на диванах и креслах, неспешно ожидая прихода, а какая-то молодая ширяльщица исполняла на столе посреди комнаты эротический танец. Словом, все как у людей – бухло, драп, танцы…

Первым делом он разнес к чертям собачьим музыкальный центр, затем опрокинул стол с танцовщицей и одним ударом успокоил вскочившего с дивана патлатого оболтуса в разноцветной вязаной шапочке и еще двух слишком ретивых торчил. Затем, в наступившей внезапно тишине, во всю силу легких жутко заревел, размахивая битой:

– Козлы! Всем оставаться на местах, руки чтобы я видел; малейшее движение, и бью по мозгам!

Заметив нехорошее движение одного из гостей, он без лишних церемоний разбил ему колено. Позабыв о кастете, что был у него в заднем кармане джинсов, небритый парень сполз на пол, завывая от боли и держась за травмированное место. Лицо сделалось грязно-серым. Остальные смотрели на все это с ужасом.

– Заткнись, а то еще хуже будет, – пригрозил ему Степан и для верности врезал ногой по почкам.

– Можно узнать, что происходит? – робко поинтересовался хозяин притона.

– А ты че, морж, не въезжаешь? – ласково спросил Степан и предъявил собеседнику пистолет. – Если хочешь тут работать, будешь мне отстегивать каждый месяц.

– Подождите, у меня уже есть определенные договоренности… – залепетал толстяк.

Степан выстрелил в диван у него между ног. Это произвело должный эффект. Хозяин моментально сник:

– Да, хорошо, как скажете. А что мне сказать моей нынешней «крыше»?

– Скажи, чтобы катились колбаской, – хохотнул Степан. – Они больше не в теме. Пусть сидят тихо и не рыпаются.

– А как мы будем с вами связываться? Вдруг у меня возникнут какие-нибудь проблемы… – осторожно поинтересовался толстяк, боясь лишний раз пошевелиться.

Степан без запинки продиктовал ему номер сотового губернатора, который сообщил ему Фарамунд в своем отчете.

– Так, теперь давай сюда все деньги и товар, – приказал он, когда хозяин закрыл записную книжку.

– Не понял! Как это? – неподдельно изумился тот, позабыв на мгновение о нацеленном на него пистолете.

– Это штраф за то, что так долго тормозил, – пояснил Степан. – Советую поторопиться. Не хотелось бы тут устраивать кровавую баню, уродовать и дробить кости. Мы же с вами цивилизованные люди. На дворе двадцать первый век. Давайте обойдемся без средневековых пыток.

– Но я не могу отдать вам товар, – едва ли не со слезами на глазах стал умолять хозяин.

– Паяльник есть? – равнодушным тоном поинтересовался Степан.

– Есть, а зачем… – он не закончил фразу, сообразив самостоятельно.

– Да вот засуну его тебе в жопу, включу, и посмотрим, сколько ты продержишься, – на всякий случай пояснил Степан и резко заорал: – Давай, падла, соображай быстрее!

Из притона Степан ушел с солидным свертком денег, полукилограммовым пакетом героина и здоровым пакетом первосортной травы. Колеса брать не стал, сказал хозяину, что оставляет их ему в утешение.

Глава 5

Артем Новохватский лихо подрулил к подъезду на своем черном тонированном «Туареге», заглушил двигатель, выскочил, захлопнул дверцу, поставил на сигнализацию и ринулся в подъезд, на ходу вытаскивая вибрирующий сотовый.