Том 1. Великий град трепангов - Венедикт Март

из Ничто.

Гений Космоса из спящего Бога сотворит Человека, сущего в отраженьях –

Сотворит человека вне образа и подобия. –

Ибо –

«Око за око! –

– Человека за человека!!!

В человеке из спящего Бога, Гений Духом Загасит Бога.

И Ничто победно загасит и свет и мглу.

Потухнувший Бог не стронет Ничто.

И никто суетой Космоса не стронет Ничто.

Лепестки сакуры*

Безе, Венедикт Март

(1919)

Безе. Письма японской мусмэ*

(перевод автора с еврейского)

Артистке

З. ЛЮБИМОВОЙ

посвящаю.

I

Белая Слива, – Вами заласканная, сдвинулась на влажную землю и томно благоухает.

Золотые звездочки, собравшиеся в последнем закатном Луче,

Нашли ее среди Листочков Карпензи1, рассыпанных цветными крапинками по поздней летней дорожке.

Шепот Звездочек доверил Сливе сказку печали, тепла, – последнюю сказку жизни…

Почему Вы оставили позднюю дорожку и, как мотылек, как порхающая Заря, исчезли?!.

Вы оставили свой шаловливый Зайчик света и, как прерванный аккорд,

Потушили Звуки осеннего Заката…

Куда Вы порхнули, моя воздушная, дремотная Зинео-Сан, моя осенняя сказка?

Поздно, поздно нежная Оцука2 ломаными лучами чертила световые дорожки

На сердце синих усталых волн родного моря,

И переплетались они, как древнее послание жрецов.

Сквозила между ними Ваша улыбка, как рыдающий цветок на груди пылающего Старца,

Как Звуки цитры из могучего сердца Фудзи-Ямы3,

Как шелест последнего дыханья на поздней дорожке…

Мои жадные губы пили эти световые улыбки,

И я тянулся между синим отливом морей и блеском Оцука

К Вашим хрупким, танцующим бедрам;

Я жаждал прижаться к Красочному Оби4 как к Жемчужине, к дорогому камешку Пультары.

Куда Вы порхнули в час поздний Золотых Сумерек..?

Уже последний звон колокольчика5 в древнем Киотском Храме прозвучал,

Стройные Боги со своими мудрыми Семиручными пальцами опускаются в творческую дремоту,

Жрецы распустили свои последние тиртечи6 и затихли в священных снах.

На Ямамото дори Санчоме7 в священном озере, мудрые черепахи раздвинули свои стовековые брови и наклонились на левый берег солнца, –

Застывшее тело их прославляет ночь…

Какой уголок тьмы теперь рассекается грустной мелодией Ваших гето?8

Я хочу прижаться к этим звукам, как к дрожащим движениям Ваших Утонченных пальцев…

Какая тень блуждает по Вашим трепещущим Сиси?…9

Я хочу эту тень раздвоить в моей тоске, в тоске по Вас, моя Зинео-сан,

Моя райская осень, Лучистый цветок моих последних Сумерек,

Мой снежный цветок последней осени…

Бронзовое небо окунулось в темную пещеру Сирвани,

Тени обладают Камнем, как орлица Фузана верхушками лесных деревьев,

Хана-сан10 разукрасила свою первую ночь Кердонами и Ланезой11…

Жаждущий стуком моего желания, я разбиваю ночные покрывала,

Шорохом души моей зорко вглядываюсь в ширь безбрежья;

Познать Вас, моя Зинео-сан, моя одурманенная, цветная,

Осенними Сумерками взлелеянная!..

II

Кто заострил сегодня Солнце, собрал весь ласковый свет и позолоченной стрелой согрел застывшее сердце мое?

Кто в этот грустный полдень так нежно, как хрупкая Лилия, обвивает стан мой и плетет гирлянды счастья из лоз моего тоскующего виноградника?

Кто пришел в опустевший сад мой и поет моим цветам о красочной Заре в трелях цикады?

Мои ноги я одену в бронзовую сталь и побегу навстречу моему дорогому гостю, быстрее Сусаноо Микото12, этого рыцаря неудержных Ураганов, мои гибкие бедра я разотру ароматом садов оравины, чтобы не знали они Усталости.

Как священная Лань я найду в заросшей чаще райскую острокрылую Зинео-сан, мою возлюбленную красочную Сказку.

Ваши слова-связка ритм я запрячу в тайниках души моей, как клад горных вершин иль дивных скал.

Вы сказали: мои песни – как ветерок, на миг лишь пьющий росу цветов и одурманивающийся, как трели жаворонка быстро растворяющиеся в высях, как мигающий лунный свет, наскоро скользящий по зеркалу синих волн, но забывающиеся, ускользающие и не сросшиеся со слезами и кровью Души…

Теперь я буду каждую каплю брызг и волн просачивать через Душу мою, опьяняя и отравляя Разум мой в каждой точке быстрых вод –

И так я выпью весь бездонный Океан Ваших Желаний,

В глубокие, ненасытные чувства я буду сворачивать волны Ваших меняющихся улыбок, скатывать брызги Ваших разногранных Исканий,

Я буду блуждать с Вами по рощам Неги всего необъятного Востока, и каждый шаг будет нитью вплетаться в кружево моей новой Души, моего нового Разума, Вами окрыленного и взлелеянного.

Мое Сердце я превращу в Небо, где будут расцветать Звездочки Ваших мигающих дерзаний, моя ночь будет бархатная, как шелковый блеск Лазури, –

И Вы будете Королевой моей светлой ночи, моя дремотная повелительница, священный Икэ13 моей Мудрости…

Я вплету в Ваши волосы, в этот загадочный лесной тайник, многострунное кото14, и мое сердце будет кружиться в вихре танца, вторя звукам зари,

Каждый волос будет ласкать музыку боли моей грусти по Вас, Моя Сумеречная,

Световыми изгибами разукрашенная, бонсан15 моей новой Заповеди, –

Дочь утонченных Бусидо16, познавшая песню Правды,

Моя Зинео-сан, легенда сказочных веков…

III

Ваше Кимоно – поле красочных цветов и растений – я раскинул над миром грез покрывалом, как небеса-Идзанаги17.

Наш мир мы окружим лесом живых Сакаки18, с вечно цветущими пластами священных крыш, даже в самые сильные Стужи, когда Сусаноо-Микото гуляет по островам и дразнит сестру свою19.

Я буду нанизывать на Ваши тонкие нити-брови, расцветшие лесной бабочкой, красу Зорей;

Я буду шептаться с Вами о легенде священного ожерелья, и Ваши глаза заменят мне нефриты20, хрустальные, хрупкие и спокойно-нежные.

Вы мне подарите груди Ваши, эти расцветшие персики – символ бессмертия,

А в сумерки, когда несутся ветры из страны спящих, Амано-Удзуми21 богиня-плясунья будет колдовать каждый пальчик Вашей ножки мечом из бамбука, чтобы шорох был ласков, как Угасающий луч, чтобы движение было порывисто, как нежно рвущийся свет.

Она научит Вас волшебному танцу теней, так искусно Упругих, что, обладая камнем, Страстью не касаются песчинок, веками гнездящихся в застывшем теле его.

Колени Ваши, как белоснежная прялка Сумерек, будут переплетать желанья и Улыбка Идзанами22, этой владычицы морских брызг, истлевшей в мучительных родах последнего сына-бога Огня, за что новорожденный был изрублен на подземный огонь пропасти и молнии высот23;

Тогда Вы поведаете страсть на сумеречной радуге, – мостике Земли и небес, как богиня волн и пены…

Нашу Сладостную Землю мы отодвинем далеко от Оногоро, где много рыб и людей,