Кровавый плен 2 (СИ) - Фудживара Алиса

Эволюция, начавшаяся с первых, в ком зародились семена дара, жестоко их деформировала, подстраивала под себя, искала пути выхода – пути наилучшего проявления себя. Ожесточала сердца и калечила тела, пока не сформировала идеальное соотношение себя и всего человеческого, что есть в душах людей.

И был среди первых один, в ком сосредоточие мощи оказалось столь велико, что не привязало его к крови рода, никак не изменило и не исказило. Конечность бытия души миновала его. По праву исключительных способностей Изар Шагарди стал властвовать над древними. Но бессмертие погрузило его в страдания стократ хуже эволюционного отсева. Проживая одну жизнь за другой, он оставлял в пролетающих веках всех, кто ему дорог, не в силах снять с себя это проклятие и не в состоянии продолжить свой род.

Кара подняла на Ноэля ошарашенный взгляд, первый раз взглянув на него по-иному. Со знанием его истиной сущности. Он спокойно взирал на нее, не проявляя никаких эмоций. Она и представить не могла, что его тяготит. Какое одиночество разъедает его душу.

Агрессивный характер силы доставлял его обладателям множество проблем, самой главной из которых в конечном счете стало вырождение. Ранее древние могли спокойно заводить семьи с обычными людьми, и в результате их связи всегда появлялись дети с даром предков. Но со временем такие союзы перестали приводить в мир одаренных. Древняя кровь без способности к магии не давала ничего кроме ускоренной регенерации и защиты от случайной смерти до двадцати лет – особенность, преобладающая у всех древних на протяжении всего их существования.

Проводимые исследования ничего не давали. Как не дали и в случае с бессмертным лидером. Поэтому отныне союзы стали создаваться строго между полноценными одаренными. Древняя кровь и способность взывать к магии крови – два обязательных условия. Некоторое время выбранная стратегия работала. Популяция стала выравниваться, но то было лишь началом конца всего их рода.

В какой-то момент явилась иная проблема – неспособность полноценных одаренных зачать дитя. Будто сила во всей своей разрушительности пожирала сама себя. Это стало настоящей катастрофой. Трудности, с которой теперь появлялись на свет новые древние – были не сравнимы с прежними злоключениями.

Последней каплей стало то, что в процессе длительных попыток к зачатию у полноценных одаренных изредка, но могли появиться дети, лишенные способностей к магии крови, как когда-то в свое время произошло и в союзах с обычными людьми. Это негласно считалось провалом, пятном на репутации семьи.

Мария Тэрелиас принадлежала к числу последних. Глава клана с древней кровью, но без способности взывать к дару предков. Поэтому она и не смогла защитить себя от случайной вспышки силы, погубившей ее. Для древней знати она была не ценнее обычного человека. И то, что ради нее движимый местью Лэйрьен Риман лишил полноценное одаренное дитя силы – считалось чудовищным преступлением. В тяжелых попытках увеличить свою численность и поддержать хрупкий баланс древним сообществом это расценилось как неслыханное предательство.

Вилейн прервалась, когда увидела, что дочь тяжело облокотилась на стол.

– Дорогая! Выпей, – она сделала попытку заставить дочь глотнуть воды, но Кара отодвинула ее руку.

– Предательство? – слова давались девушке с трудом. – То есть, по-вашему, Лэй должен был сказать мне спасибо за то, что я избавила общество древних от его неодаренной невесты?

От накатившего потрясения стало трудно дышать. Она не могла поверить в реальность такого бесчеловечного общества, где, пусть даже случайную, убийцу могли оправдать тем, что она исключительна и важна.

– Милая, законы обычного мира к нам неприменимы.

– Обычного? – выдохнула девушка. – У вас здесь что, страдающее средневековье?

Мать замолчала, устремив рассеянный взгляд на пустую обертку из-под сэндвича, раздумывая, как еще убедить не принимающее логичные аргументы чадо.

– Одна я вижу картину целиком? Наше вырождение не остановить. Сила сама себя уничтожает. Может, в этом как раз и есть замысел – сравняться, гармонично распределиться по всем людям земного шара. Почему вы этому сопротивляетесь? – выпалила девушка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты говоришь так, потому что долгое время была отрезана от своих корней и утеряла связь с родом, – возразила мать.

– Да, я жила как обычный человек и ничего плохого в этом не вижу, – Кара перевела взгляд на безмолвствующего бессмертного – юношу, которого считала единственной опорой в происходящем сумасшествии. – Ты поддерживаешь их?

– Мне насрать, выродятся древние или останутся, – без колебаний ответил Ноэль и глаза его опасно полыхнули. – Я преследую свои интересы.

– Это… это та часть, о которой мы тебе еще не успели рассказать, – аккуратно вмешалась Вилейн и взяла дочь за руку. – Господин Изар давно отошел от дел. Но на время вернулся. Ради тебя.

Кара переводила непонимающий взгляд от одного лица к другому.

– Мы заключили… сделку, – мать придвинулась ближе, обхватывая ее ладонь обеими руками и с беспокойством заглядывая в глаза, точно опасалась последующей реакции. – Взамен того, что наш лорд проявит милость и отыщет тебя, он получит…

– Тебя, – перебил Ноэль, не сводя с девушки темных глаз. – Точнее, твою репродуктивную функцию.

Кара замерла, не мигая уставившись на резной узор белоснежной скатерти.

Мать просто взяла и пообещала ее как какую-то вещь. Продала ее тело в обмен на ненавистное спасение. Не успела она выбраться из иллюзорного десятилетнего плена, как угодила в иную западню. Только спали одни цепи – появились другие.

Ноэль сблизился со мной только из-за этого? Поэтому что я – его собственность?

– Гены твоего отца очень важны, дорогая. Только женщины клана Мораги однажды смогли приблизиться к тому, чтобы подарить господину Изару дитя. Никому иному это не удавалось. Ты – последняя в своем роде.

Подперев голову рукой, Кара молча прикрыла глаза и задрожала от безмолвного смеха. Безумного, сумасшедшего. Порожденного гневом.

Вилейн то и дело с опаской поглядывала на юношу, но он лишь наблюдал, не вмешиваясь в процесс обреченного принятия.

У нее не было ничего своего. Даже себя. Судьбоносные повороты вели ее по только им одним ведомому сценарию. Который исключал личные желания и свободную волю. Успокоившись, девушка глубоко вздохнула.

– То есть, я не Вельфор?

– Я держала в тайне твое происхождение, - поспешно объяснила мать.

Очевидно, «впечатляющих» историй у них было еще предостаточно, но на данный момент Кару больше беспокоила та, где она и ее способность родить – собственность Изара Шагарди. Как дом. Или машина.

– Ты сказал, тебе все равно, что с нами станет, – Кара подняла на Ноэля взгляд, полный негодования. – Но сам всеми силами пытаешься оставить наследника?

– Дорогая… – Вилейн сделала попытку сгладить возникшее недопонимание, но юноша перебил ее.

– Да, – спокойно ответил он, скрещивая руки на груди. – И этот «наследник» должен будет... убить меня.

Кара поняла, что в глазах потемнело, только когда мать подхватили ее, соскальзывающую со стула.

– А для этого, – продолжил Изар, – ты должна забрать у Лэйрьена наш распроклятый дар и вернуть его в свое тело.

Глава 8. Ночь, улица, фонарь, качели

Сквозь раскатившийся в ушах звон, Кара слабо различала обращенный к ней голос матери. Слишком много невероятной информации, которую трудно воспринять. Слишком много разрозненных эмоций, которые трудно переварить. Слишком много потрясений, слишком много «должна».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Травмирующие события одновременно вопили внутри истерзанной психики. Не так давно она была обычной студенткой с вполне обыкновенными намерениями – отучиться в лучшем учебном заведении и укрепиться в своей профессиональной сфере. Стать полезным членом общества. Но элементарное желание рухнуло как недостижимая горная вершина. И вот она уже наследница единственного магического рода, который может помочь бессмертному лорду в попытках оставить опостылевший ему мир.