Кровавый плен 2 (СИ) - Фудживара Алиса

Юноша с досадой вздохнул и опустился на спину, явно не желая поворачивать разговор в предложенное русло.

– Еще столько всего тебе нужно уяснить, прежде чем узнать это. Ты начала расспросы с конца.

– Скажи мне, – Кара приподнялась на локтях, с мольбой заглядывая ему в глаза. – Прошу.

Усталость от бесконечных замалчиваний отнимала последние силы.

Ноэль подложил руку под голову и хитро сощурился.

– Скажу, если поцелуешь.

Ироничный тон, вернувшийся в его речь, неожиданно выбил девушку из траурного настроения. Кара опешила, не понимая, как реагировать. Шутит он или говорит серьезно.

– Я устал за тобой бегать. Давай сама, – поторопил он, поманив ее пальцем.

Бегать?!

В памяти всколыхнулось несколько неудавшихся попыток заигрываний с его стороны. Неудавшихся... или намеренно не доведенных до конца?

Не разглядев в ней сиюминутного порыва страсти или хотя бы слабого энтузиазма, юноша возмущенно цыкнул.

– Я, между прочим, жизнь тебе спас. Неужели не заслуживаю даже малюсенького поцелуйчика?

Девушка залилась слабым румянцем. Ноэль отпустил довольный смешок и потрепал ее за порозовевшую щеку.

– Шучу. Выдохни, принцесса, – а когда она заметно успокоилась, добавил. – Может, позже.

Кара никогда не рассматривала его в таком качестве, поэтому чувствовала себя очень неудобно. Он, конечно, весьма хорош собой, но всегда воспринимался ею добрым товарищем, а не потенциальным партнером. Не отдайся она на волю чувств к другому, возможно, могла бы ощутить и что-то большее. Могла бы, но… Девушка одернула себя от неуместных мыслей. Сколько судеб сломлено, сколько жизней искалечено. По ее вине. Сколько ненависти и злобы она породила. Не время думать о делах сердечных.

Усмотрев вопрос в ее взгляде, Ноэль покачал головой.

– Ты мне нужна, – только и сказал он. И на всякий случай уточнил. – Живая. Спускайся к ужину. Там и поговорим. Если, конечно… не хочешь заняться чем-то более интересным, – юноша развернулся и, упираясь ладонями по обеим сторонам от девушки, в ожидании склонился над ней.

Кара нырнула под одеяло, прячась от его нахального взгляда, порождающего весьма странные эмоции. Она до сих пор не могла понять, шутит он или нет, а проверять не особо хотелось.

Звонкий раскат хохота вмиг рассеял потрескивающее в комнате напряжение.

Ноэль рывком поднялся с кровати и лениво потянулся, блуждая уставшим взглядом по полыхающему горизонту. Девушка шевельнулась, украдкой подглядывая за ним из-под груды подушек, и отметила, что без плаща он выглядит еще стройнее и моложе. И… безобиднее. Особенно, когда никого не убивает и не курит.

– Через час будь готова. Проигнорируешь – я лично явлюсь за тобой. И уже не буду таким лапочкой, – конец фразы прозвучал неожиданно зловеще.

Малейшее изменение в интонации – и по спине забегали мурашки. Он опасен – это она уже уяснила. Но насколько опасен конкретно для нее?

Кара все еще не чувствовала внутренних сил на то, чтобы сию минуту воспрянуть духом. Но ей нужны ответы. Тревожное предчувствие подсказывало: к тому, что она намеревалась услышать, вероятно, подготовиться нельзя никак. Ни за неделю, ни за месяц. Смысла оттягивать нет. Ноэль прав. Лэй сохранил ей жизнь не для того, чтобы она бессмысленно утопила душу в страданиях. Самое меньшее, что можно сейчас сделать – прекратить упиваться жалостью к себе и взять ответственность за свои действия. Тем более что худшие вести, как ей казалось, уже позади.

Кара разглядывала свое одеяние в огромное кристально чистое зеркало – метра три высотой и шириной ничуть не меньше. Отделанное по краям золотыми узорами – извивающимися лозами с нераскрытыми бутонами роз на них, зеркало сияло, отражая рассеянный свет высоких люстр. Длинные узкие лампочки напоминали горящие свечи, вьющиеся одна ниже другой по закручивающемуся основанию.

Нежное струящееся платье, переходящее градиентом от белого – с ворота, до темно-серого цвета на подоле, сверкало мелкими алмазными россыпями на груди и предплечьях. Кара неуверенно поправила рукава, натягивая ниже на запястья. Серые замшевые туфли на невысоком каблуке скрывались под длинным до пят подолом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Платье ощущалось неуютным, сковывающим движения. Слишком элегантным и величественным для нее. Прожив всю жизнь в обычной семье, она ни разу не касалась подобного великолепия. И даже короткое погружение в обстановку элитной академии не смогло поменять ее мироощущение. Окружающая роскошь казалась чужой и далекой. Волосы, бережно расчесанные и аккуратно уложенные, ниспадали черными волнами по спине, прихваченные на затылке драгоценной заколкой.

Оттенок наряда мать выбрала не случайно – под цвет ее грозовых глаз, блестевших сейчас под тяжестью тревог и печалей. На фоне просторного роскошного зала в атмосфере великолепия и богатства в отражении она видела лишь сломленную девушку, прожившую десять лет жизни в неведении своей истинной сущности. И никакое великолепное одеяние не могло этого сокрыть.

Повязку с ладони Кара сняла. Порез почти полностью затянулся, оставив лишь бледный след, который вскоре так же исчезнет, будто раны и вовсе не было. Ускоренная регенерация, ранее воспринимающаяся девушкой как нечто особенное и чудодейственное, оказалась следствием ее принадлежности к древнему роду.

Горничная, помогающая ей одеваться, болтала много, но ничего, что могло быть полезно, Кара не услышала. Служанка растворилась сразу, как только удостоверилась, что каждая деталь в облике хозяйской дочери безупречна и она готова к ужину.

– Кара…нель Вельфор, – произнесла она тихо, вглядываясь в бледное изможденное лицо.

Знание, что вся ее жизнь до этого момента была построена на лжи, и что на самом деле она – одна из немногих детей древней крови, давалось нелегко.

«А еще я – убийца», – напомнила она себе.

Из потока дурных мыслей девушку вывел стук в дверь. Не дожидаясь приглашения, мать элегантно вплыла в комнату, и лицо ее озарила довольная улыбка. Женщина обошла дочь кругом, любуясь ей точно манекеном на витрине и бережно прикасаясь к волосам, рукавам и подолу.

– Ты – восхитительна, дитя мое.

Я – отвратительна.

Мир одномоментно перевернулся с ног на голову. Даже сейчас, в доме настоящей матери, Кара не чувствовала себя в безопасности. Все вокруг – чужие люди. И даже если когда-то она и знала их – этот фрагмент памяти утрачен вместе с силой, отнятой у нее Лэем.

– Господин Изар будет доволен, – Вилейн будто разговаривала сама с собой.

«Господин Изар», которого Кара знала как сына министра внутренних дел и студента третьего курса академии Кейтана, являлся какой-то особо важной персоной. «Ваш лорд» – так назвала его Нила. Но что это значит, оставалось только догадываться.

– У нас еще есть время. Идем, дорогая, хочу тебе кое-что показать, – мать бережно взяла дочь под руку и увлекла за собой по темным холлам.

Каждый уголок поместья Вельфор отдавал мрачной готичностью. В античной мебели, цветах, формах. Хозяйка дома и сама выглядела соответствующе. Насыщенные глубокие тона одежды, всегда безупречная прическа и ненарушаемая грациозность движений – одно плавно перетекающее в другое. Рядом с ней Кара ощущала себя неуклюжим медвежонком, запинающимся каблуками даже за ровный пол.

Вилейн довела ее до темной резной двери, такой же, как и все остальные, выходящие в петляющие коридоры, и неторопливо отворила. Убранство комнаты оказалось под стать общему стилю особняка, разве что чуть светлее. И только по многочисленным игрушкам, аккуратно расставленным на высокой кровати с балдахином и небольшом туалетном столике справа у стены, Кара догадалась, что это детская. Мертвая и безжизненная. Ничто не указывало на дух жившего здесь когда-то ребенка, будто мрачность и строгость местной атмосферы поддерживали железную дисциплину ничуть не хуже родительской строгости, отбивая охоту на разного рода шалости, вроде рисования на стенах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это... моя комната?