Оттепель. Действующие лица - Сергей Иванович Чупринин

года[1789]. Сел за анекдот, — утверждает Д. Маркиш[1790]. Отсидел за своего отца, — сообщает А. Гладилин[1791]. Приблизительно в 1950 году в лагере под Интой известный сценарист А. Каплер познакомил будущего сценариста В. Фрида с Л., который занимался там скупкой за хлеб шерстяных вещей, шедших на сырье для ковровой мастерской, обслуживавшей начальство, а заодно, «кроме обязанностей снабженца, исполнял и другие: был известным всему лагерю стукачом»[1792].

Как бы там ни было, в 1956 году (вроде бы поздновато для стукача с заслугами перед органами?) Л. вышел на свободу, то ли был, то ли не был реабилитирован и… стал работать то ли корреспондентом одной из шведских газет с аккредитацией в МИДе (как сообщает Д. Маркиш), то ли (сошлемся на Википедию) сотрудником московского бюро американской радиовещательной корпорации CBS, а затем помощником московского корреспондента американского журнала Look Эдмунда Стивенса[1793] и корреспондентом британских газет The Evening News (до 1980 года) и The Sunday Express (с 1980 года).

И зажил жизнью, какой, кроме него, никто не жил в Советском Союзе: жена, разумеется, англичанка (с 1958 года), три роскошные квартиры в Москве, огромный загородный дом в Баковке с многочисленной прислугой, теннисным кортом, бассейном и коллекцией дорогих иномарок («У меня их больше, чем у Брежнева», — с затаенной гордостью похвастался он Д. Маркишу), куда, не афишируя этого, съезжалась советская, и не только артистическая или писательская, элита.

Чем же Л. занимался и на жизнь себе зарабатывал? Нет, не банальным осведомительством, таких данных у нас нет. Зато вроде бы участвовал в переговорах по обмену американского летчика Р. Пауэрса на советского разведчика Р. Абеля в 1962 году, то есть и тогда, и позже выполнял обязанности неофициального переговорщика-шерпы. И, кажется, мобилизуя свои загадочные связи, помогал евреям-отказникам в их отправке на историческую родину. И сам много путешествовал по миру, побывал с некими (вероятно, деликатными) миссиями даже на Тайване (1968) и в Израиле (1971), с которыми у СССР не было тогда дипломатических отношений. Ценил все прекрасное, и себе скупая антиквариат, иконы, картины и скульптуры входивших в моду нонконформистов[1794], и организуя их транзит на Запад.

Появление Виктора Луи в подвалах и бараках, — вспоминает художник В. Воробьев, — означало, что ты отмечен свыше и обеспечен выставкой за границей или публикацией антисоветского романа. Так было с Фаворским в 1962 году. <…> Так было с романами Валерия Тарсиса и Эдуарда Кузнецова, Александра Солженицына и Евгении Гинзбург. За пиратскую деятельность Луи получал валюту, а нелегальные авторы — кукиш![1795]

Вот на этой пиратской деятельности Л., то есть на том, что он в годы хрущевского, брежневского и андроповского правления служил едва ли не основным каналом утечки конфиденциальной информации и рискованных текстов за границу, стоит задержаться. Здесь заслуги Л, которого называли то «кагэбешным курьером на Запад»[1796], то «сливным бачком КГБ», то живым «человекошлюзом» Кремля, вроде бы неисчислимы. Утверждают, что уже в 1958 году он переправил в западные СМИ стенограмму общемосковского собрания писателей, где клеймили Б. Пастернака. Говорят, что он первым в 1964 году, за несколько часов до официальной публикации, передал в свою газету сенсационное сообщение об отставке Хрущева, а потом, когда Никита Сергеевич уже пребывал в дачной изоляции, снял эффектный фильм о буднях Хрущева-пенсионера и устроил на Западе первую публикацию его мемуаров. Что-то в этом же роде произошло и с первым зарубежным изданием «Двадцати писем другу» С. Аллилуевой, и с другими книгами, появление которых в СССР было решительно невозможно, а за рубежом отчего-то желательно.

Отчего желательно? И по какой причине эти спецоперации либо впрямую поручались Л., либо санкционировались властью? Тут опять же все гадательно. Вот А. Солженицын, например, предполагает, что осуществленная Л. передача «Ракового корпуса» за границу должна была воспрепятствовать (и воспрепятствовала) публикации романа в «Новом мире». Highly likely. А отосланные Л. рукописи воспоминаний Хрущева и Аллилуевой были жестко цензурированы и вышли, соответственно, со значимыми купюрами, что сбило на Западе волну интереса к ним. Опять-таки highly likely. Можно предположить и то, что чередование достоверной информации, поступавшей от Л., с дезинформацией, поступавшей от него же, позволяло органам ли, Кремлю ли вести торг ли, игру ли с западными, как сейчас выражаются, партнерами.

Здесь все неясно: и был ли Л. офицером спецслужб, и был ли, — как пишет Д. Маркиш, — «его прямым куратором и опекуном Юрий Андропов». В любом случае, — сошлемся на восклицание А. Солженицына, — «если б не было Виктора Луи — хоть придумай его, так попался кстати под руку!»[1797]

Но он был, и задания в течение нескольких десятилетий выполнял первостепенной контрпропагандистской важности: сообщил, например, в западные СМИ, что это С. Аллилуева в свое время якобы выдала властям своего друга А. Синявского, а 16 марта 1969 года опубликовал в «Вашингтон пост» подложное интервью Солженицына, в котором якобы сам писатель жалуется на свою судьбу, с одобрением отзываясь о нападении немцев на Советский Союз, даже оправдывает Сталина…

Особенно велики, — как рассказывают, — были заслуги Л. в попытках скомпрометировать перед мировым общественным мнением А. Сахарова, уже отправленного в горьковскую ссылку: здесь и фальшивое интервью с ним, и фальшивый же фильм о нем, где ранняя оперативная съемка КГБ была выдана за кадры периода голодовки. Завершил же свою нетривиальную карьеру Л. тоже нетривиально: передав, уже в 1987 году, германскому журналу материалы допросов немецкого пилота-любителя М. Руста, приземлившего свою «Сессну» на Красной площади. И опять получил, — по свидетельству Д. Маркиша, — сумму с пятью нулями. Однако, — говорится в блоге А. Мальгина, — «эпоха перестройки и гласности лишила нашего фигуранта монополии на эксклюзивчик от КГБ, и он как-то в момент скис. Тем паче косяком пошли проблемы со здоровьем, операции».

Скончался Л. в Лондоне от сердечного приступа, а похоронен все-таки в Москве, кажется на Ваганьковском кладбище (уч. 23, Пукиревская аллея).

И о нем теперь пишут книги, снимают фильмы. Его — самого, быть может, изумительного трикстера послевоенной советской эпохи — помнят.

Лит.: Кеворков В. Виктор Луи: Человек с легендой. М.: Семь дней, 2010; Хреков А. Король шпионских войн: Виктор Луи — специальный агент Кремля. Ростов-н/Д.: Феникс, 2010.

Луконин Михаил Кузьмич (1918–1976)

Биографы Л. не забывают подчеркнуть, что он родился 29 октября 1918 года — день в день, год в год с Ленинским комсомолом.

Всего лишь совпадение дат, но, оглядываясь на свой жизненный путь, Л. действительно едва ли не с большим основанием, чем кто-либо из советских поэтов, мог бы сказать: «Это было с бойцами или страной, или в сердце было в моем». Крестьянин по