Всё или ничего (СИ) - "niki123"

Они действительно выехали через четыре дня, как только из поместья пришло письмо, что все готово. Старый управляющий выразил свою радость, что господин решил навестить родное гнездо и обещал, что не возникнет никаких проблем.

Снег почти полностью сошел, земля была черной и вязкой. Ноги лошадей очень быстро покрылись грязью, как и сапоги всадников. Чезаре и Эдмунд отказались от кареты, решив, что это совершенно ни к чему. Они взяли немного вещей, которые поместились в седельные сумки, и пару караваев хлеба. Больше вещей просто не имело смысла брать, а о еде позаботятся уже на месте.

- Надо будет сделать что-то с дорогой, - сказал Эдмунд, когда они подъезжали к деревне. – Невозможно все время передвигаться верхом через лес.

- Сделаем, когда станет сухо. Просто вымостим все булыжником. Правда, это дорого, зато лет на сто, - отозвался Чезаре. – Ты не устал?

- Немного. Нос замерз, - улыбнулся Эдмунд. – И уши.

Чезаре негромко рассмеялся. Они вскоре подъехали к дому местного мага и спешились.

- По-моему, он должен брать с нас меньше денег. Мы пользуемся его услугами чаще, чем услугами кузнеца, - заметил альфа.

Портал перенес их в деревню, вблизи поместья. От нее до дома было несколько часов пути. Выглянуло солнце, Эдмунд с удовольствием подставил лицо теплым лучам. Чезаре вдруг пощекотал его за ушком.

- Ты напомнил мне довольного кота, - сверкнул глазами мужчина.

Во время пути Эдмунд постоянно вертел головой, пытаясь узнать знакомые места. Но выходило слабо, ведь прошло шесть лет, а даже когда омега жил здесь, то практически не покидал поместья и парка вокруг него.

Погода была просто отличной, тучи окончательно разошлись. Солнце, бившее прямо в глаза, не давало омеге сосредоточиться на чувствах, которые зашевелились где-то глубоко внутри. Сердце неприятно екнуло, когда за холмом показалось поместье.

Эдмунд уже и забыл, какое оно. Величественное, роскошное, недосягаемое и… чужое. Омега не почувствовал и тени того, что ощущал, глядя на Даунхерст после долгого отсутствия. Никакого трепета, никакой радости. Вообще ничего.

На Чезаре дом определенно произвел впечатление. Он был по-настоящему…. для Эдмунда. В таком доме он должен был родиться и в таком должен был жить. Аристократичный, элегантный. Совершенный.

У огромных кованных ворот их встретил невысокий пожилой мужчина. Увидев его, Чезаре понял, что такое по-настоящему вышколенный слуга. Ни слова лишнего, все только по делу. В голосе бесстрастность, как и во взгляде. Но и Эдмунд враз стал таким же, от него буквально веяло холодом. Мужчину эта перемена неприятно поразила.

Ворота были открыты, и Эдмунд с Чезаре оказались на главной аллее. Здесь уже не было снега вовсе, только мелкий светлый камень вперемешку с осенними листьями. Деревья зашумели, будто приветствуя законного хозяина дома.

Управляющий что-то негромко докладывал Эдмунду, пока они шли к поместью, затем открыл массивные двери и вручил омеге ключи.

- Благодарю, вы можете быть свободы, Уорхолл, - произнес Эдмунд.

Мужчина поклонился и неторопливо зашагал прочь. Омега проводил его взглядом, затем шагнул внутрь. Чезаре последовал за ним.

Холл был просторным, но несмотря на это темноватым. Было видно, что недавно здесь убирались, пол чуть ли не сверкал чистотой. Стены оказались совершенно голыми, здесь не было ни картин, ни мебели. В глубине дома слышались какие-то звуки, дававшие понять, что поместье не совсем пустое.

- Пойдем наверх, - пробормотал Эдмунд, взяв мужчину за руку. – Я покажу тебе дом.

Чезаре кивнул и поставил сумки на пол, а после пошел за мужем. Омега взял его за руку и двинулся вперед. Они недолго шли по широким светлым коридорам, затем поднялись на третий этаж. Здесь оказалось всего несколько дверей, Эдмунд открыл одну из них и вошел.

Перед мужчиной предстала огромная комната. Из мебели здесь остался только огромный шкаф, комод и кровать с несколькими стульями. Ни мелких безделушек, ни картин. Эдмунд увез многое с собой в Даунхерст, а остальное отправилось на чердак?

- Вот здесь я жил, - просто сказал Эдмунд садясь на кровать. – Мне принадлежала одна из двух анфилад, которые были в доме.

- Сколько же ты занимал комнат?

- Три. Все такие, как эта.

- А кто занимал вторую анфиладу?

- Мой отец. Мы вдвоем фактически занимали половину этажа. Трэвис любил пирушки, а потому спал этажом ниже. Так было проще всем.

- И твой отец не возражал?

- Нет. Он считал, что это нормально для альфы, - флегматично пожал плечами Эдмунд. – Здесь мало что было слышно. Да и незваные гости не забредали.

- Бывало и такое? – мрачно спросил Чезаре.

Эдмунд замолчал, поняв, что неожиданно сказал мужу слишком много.

- Один раз. После этого я стал спать здесь, - наконец ответил омега.

- Что случилось? – спросил мужчина, садясь на кровать рядом с мужем. – Кто к тебе зашел?

- Никто. Просто друзья моего брата разыскивали вино, а вместо этого наткнулись на мою спальню. Их быстро выдворили, и на этом все закончилось, - спокойно сказал Эдмунд.

- Сколько тебе было?

- Шестнадцать.

Чезаре замолчал. У него в голове не укладывалось то, что так спокойно сообщил ему муж. Как вообще можно было допустить, чтоб пьяные дружки твоего сына завалились к Эдмунду в спальню? Мужчина только представить себе мог, как испугался шестнадцатилетний подросток.

- А что твой отец?

- Накричал сначала на меня, сказав, что надо запираться, иначе…. Неважно. Трэвис свое тоже получил. Пирушек не было целый месяц.

- И все?

- А что еще? – будто бы удивился Эдмунд.

- Действительно, - хмыкнул мужчина и легко поцеловал мужа в губы. – Что же еще? Я бы его сначала высек так, чтоб сидеть не смог никогда, а потом бы запер где-нибудь лет до тридцати.

- Возможно, тогда он был бы жив, - пробормотал омега.

- Что?

- Ничего, - Эдмунд встал с кровати. – Я умираю с голоду. Пойдем поторопим нашу кухарку. Она всегда хорошо готовила.

- Конечно, только я бы сначала переоделся.

*

Столовая оказалось просто огромной. Здесь был длинный прямоугольный стол, за который могло уместиться по меньшей мере человек двадцать или даже тридцать. Но вот что неприятно поразило Чезаре, так это то, что приборы были поставлены на разных концах стола. Не дожидаясь Эдмунда, альфа просто передвинул все на один край так, чтобы он и муж сидели рядом. Лакей, тенью стоявший у стены, тихо хмыкнул, но ничего не сказал. Чезаре поднял брови в немом вопросе, но мужчина снова уставился в одну точку с отсутствующим выражением лица.Альфа заметил, что все слуги тут почти что не живые, за исключением двух горничных, которые приехали из дома, чтоб помочь. Неужели Эдмунд рос в этом мертвом месте? Сидел на другом конце стола, никто ни с кем не разговаривал, потому что иначе приходилось орать, пропадал в своей комнате. Это же ужас, а не детство. Неудивительно, что муж такой скрытный и осторожный.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросил Чезаре, сел за стол рядом с ним.

- Да, просто устал, - рассеянно ответил Эдмунд. - Ничего страшного. Как поужинаем, я покажу тебе весь дом. А то пока что ты видел только мою комнату.

- Завтра все покажешь. Хочешь, я могу попросить отнести ужин наверх?

Эдмунд усмехнулся. Он представил себе, что ответил бы Александр на такое предложение. Чезаре сидел сейчас как раз на его месте.

- Я сказал что-то смешное? - удивился Чезаре.

- Нет. Так, детство вспомнилось.

- И что же вспомнилось?

- Ерунда. Отец всегда требовал, чтобы все члены семьи присутствовали за столом. Всегда. Вне зависимости от твоего самочувствия и настроения.

- Не похоже, чтоб вы сильно ладили, - заметил Чезаре, внимательно следя за выражением лица мужа. - С братом тоже?

- Как тебе сказать… - замялся Эдмунд. Это было странно, он не обсуждал свое детство даже с Ником, а тут все так легко рассказывал своему мужу. Возможно, просто пришло время все рассказать? - Трэвис меня не слишком любил. Да вообще не любил, если уж сказать правду. А Александру было все равно. Все, что восхищало его в моем брате, было категорически запрещено мне. Пожалуй, во мне он ценил только молчаливую безоговорочную покорность.