Мусаси - Эйдзи Ёсикава

Дзётаро был уже в саду. Взглянув на звездное небо, он подумал, что Оцу еще не спит в этот поздний час. «Какая неожиданность для нее! Обязательно расплачется от радости», – решил мальчик.

– Дзётаро, ты вошел сюда через задние ворота? – спросил Мусаси.

– А я не знаю. Знаю только, что ворота там, – махнул рукой Дзётаро.

– Жди меня там.

– А мы не вместе пойдем?

– Вместе, но прежде я попрощаюсь с Ёсино.

– Хорошо.

Дзётаро не хотел отпускать Мусаси даже на несколько минут, но в эту ночь он был готов на все ради учителя.

Заведение «Огия» было раем, но недолгим. Мусаси понял, что он не зря провел здесь два дня и две ночи. До прихода сюда его душа и тело походили на ледяную глыбу, которой были чужды красота луны, запах цветов, ласковое сияние солнца. Мусаси не сомневался в правильности своей суровой жизни, но теперь он понял, что самоистязание способно превратить человека в тупое, ограниченное, скучное существо. Такуан говорил Мусаси, что в нем таится мощь дикого зверя, Никкан предупреждал его об избытке силы. После боя с Дэнситиро Мусаси не мог освободиться от напряжения и скованности. За два дня в Янаги-мати Мусаси отдохнул. Он пил сакэ, когда хотелось, дремал, читал, немного рисовал, предавался праздности. Раньше он не знал, как важно время от времени отвлекаться от дел, а теперь решил по возможности устраивать себе изредка беззаботную жизнь дня на три-четыре.

«Скажу два слова Ёсино – и все», – подумал Мусаси, глядя на освещенные сёдзи и мелькавшие за ними тени. Из заведения доносились звуки сямисэна и буйное пение гостей. Заходить в дом было неловко, и Мусаси решил поблагодарить Ёсино в душе, надеясь, что она поймет. Поклонившись в сторону дома, он пошел прочь. Когда он нашел Дзётаро, подбежала Ринъя и протянула Мусаси записку. Развернув листок, он почувствовал волнующий запах алоэ. Чуть помедлив, он начал читать: «Лунный свет на ветвях деревьев долговечнее, чем цветы, теряющие лепестки ночь за ночью. Надо мной смеются, когда я плачу, роняя слезы в чью-то чашечку сакэ. Возьми мои слова на память».

– От кого записка? – поинтересовался Дзётаро.

– Так, от одного человека.

– От женщины?

– Не имеет значения.

– О чем она пишет?

– Не твое дело.

Дзётаро, вытянув шею, понюхал листок.

– Хорошо пахнет, – сказал он. – Похоже на алоэ.

Ворота

Дзётаро полагал, что они потихоньку выберутся задворками.

– Ведь мы придем к главным воротам! – удивился он. – Опасно!

– Хм-м!

– Лучше пойти в другую сторону.

– Ночью открыты лишь главные ворота.

– Можно перелезть через стену.

– Это удел трусов. Мне дороги честь и репутация. Настает мой час, и я, по обыкновению, иду через главные ворота.

– И сейчас тоже?

Мальчику было страшно, но он уже не задавал вопросов, поскольку честь для человека из воинского сословия ценилась дороже жизни.

– Я должен, но ты еще маленький, поэтому выбирайся безопасным путем, – сказал Мусаси.

– Как это?

– Через стену.

– В одиночку?

– Да.

– Не могу.

– Почему?

– Это трусость.

– Не валяй дурака. Они ведь охотятся за мной, ты ни при чем.

– Где же мы встретимся?

– У конюшен Янаги.

– Обещаешь прийти?

– Конечно.

– Дай слово, что не сбежишь от меня.

– Не убегу. И запомни, что я учил тебя никогда не лгать. Раз сказал, что встретимся, так и будет. Давай подсажу тебя на стену, пока-никого нет.

Дзётаро подбежал к стене и задрал голову, посмотрев наверх. Стена была в три его роста. Следом подошел Мусаси, почему-то с мешком древесного угля. Сбросив мешок на землю, он припал к узкой трещине в стене.

– Ты что-нибудь видишь? – спросил Дзётаро.

– Один камыш. Спускайся поосторожнее, там может быть вода.

– Я не боюсь промокнуть, но как я влезу на стену? Мусаси пропустил вопрос мимо ушей.

– Предположим, посты поставлены у главных ворот. Но ты можешь и здесь напороться на меч.

– Понятно.

– Для проверки я переброшу мешок с углем. Если все будет тихо, прыгнешь вниз.

Мусаси пригнулся, Дзётаро взобрался ему на спину.

– Встань на плечи, – сказал Мусаси.

– Сандалии грязные.

– Ничего.

Дзётаро выпрямился во весь рост.

– Достаешь до верха?

– Нет.

– Можешь подпрыгнуть и уцепиться?

– Не получится, наверное.

– Тогда становись на руки. Мусаси поднял руки над головой.

– Достал! – прошептал Дзётаро.

Мусаси перебросил мешок с углем через стену. Он глухо шлепнулся в камыши. Было тихо.

– Здесь сухо, – сказал Дзётаро, спрыгнув вниз.

– Осторожнее!

Мусаси сквозь щель смотрел за мальчиком, пока тот не скрылся из виду. С легким сердцем он вышел на оживленную улицу и направился к главным воротам квартала. Увидев Мусаси, люди Ёсиоки застыли в немом изумлении. Пост расположился у главных ворот, самураи сидели группками вокруг костров, которые развели носильщики паланкинов, ожидавшие седоков. Вооруженные люди стояли у чайной «Амигасая» и винной лавки напротив. Все были начеку. Они бесцеремонно проверяли каждого выходящего, заглядывая под широкие соломенные шляпы, останавливали носильщиков паланкинов, проходивших мимо с седоками.

Самураи несколько раз безрезультатно вступали в переговоры с «Огия», убеждая его хозяина пустить их внутрь. Для хозяина заведения Мусаси словно не существовало. Ворваться силой и напасть на гостя Ёсино они не посмели. Им бы не простили такой выходки. Ёсино имела много покровителей и в квартале, и в столице.

Решили ждать, взяв под стражу все выходы из веселого квартала. Конечно, Мусаси мог скрыться, перемахнув через стену, но самураи считали, что он предпочтет выйти через ворота, замаскировавшись или спрятавшись в паланкине. Никто не предполагал, что Мусаси явится в открытую.

Ни один человек не пошевелился, чтобы преградить Мусаси дорогу, он продолжал идти, не обращая внимания на самураев. Он сделал более ста шагов, когда один из очнувшихся стражей крикнул:

– Стой!

– За ним! – послышались крики. Человек десять кинулись за Мусаси.

– Подожди, Мусаси!

– В чем дело? – отозвался Мусаси громовым голосом, от которого преследователи вздрогнули.

Мусаси остановился и прислонился к стене стоявшего на обочине сарая, который служил ночлегом для пильщиков дров. Один из них выглянул и тут же в страхе захлопнул дверь, задвинув засов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});