Сражения великих держав в Средиземном море. Три века побед и поражений парусных флотов Западной Европы, Турции и России. 1559–1853 - Роджер Чарльз Андерсон

часть оставалась в бездействии в Наварине. Правда, 21 октября 2 фрегата и 12 других кораблей сделали неудачную попытку окружить несколько мелких греческих судов в заливе Корона26. Египетский флот тоже не проявлял никакой активности, однако то немногое, что он сделал, оказалось более полезным. 1 декабря в Наварин прибыли 40 транспортов и 31 военный корабль с остро необходимыми запасами для армии Ибрагима, которая в это время оставалась на зимних квартирах – в Наварине и Модоне.

К этому времени положение греков стало предметом большой тревоги великих держав, причем с двух точек зрения. Во-первых, набирающий силу филэллинизм сделал вмешательство – в пользу греков – более или менее неизбежным. Во-вторых, растущая тенденция греческих вооруженных судов подменять регулярные военные действия слегка замаскированным пиратством сделала необходимым принятие мер по их контролю. Для греков, не ведающих или по крайней мере нетерпимых к скрупулезности международного права, любое судно, торгующее с Турцией, было врагом, а значит, заслужило обращение как с врагом, не говоря уже о том, что его захват приносил большую прибыль.

Корабли всех стран, торговавшие в Леванте, останавливались, осматривались и захватывались как законный приз, или их просто грабили без соблюдения этой лишней формальности. Больше других страдали австрийцы, не только из-за большого числа судов в этом районе, но также потому, что их флот часто находился на турецкой службе или мог быть в этом заподозрен. В таких обстоятельствах неудивительно, что небольшой австрийский военно-морской флот направил в эти воды больше кораблей, чем любая другая страна. В 1826 году, когда весь британский средиземноморский флот составляли 13 кораблей, у австрийцев в Леванте было 22 военных корабля.

Их офицеры также были более склонны, чем офицеры других наций, к применению силы, не только для защиты или отвоевания своих торговых судов, но также для наказания сообществ, к которым принадлежали обидчики. В июле 1826 года австрийцы высадились на Миконосе, сожгли дом и три небольших судна и взыскали штраф. Оттуда они направились на Тинос и повторили операцию, но в более крупных масштабах. Они даже захватили греческий корвет и бриг и потребовали за них выкуп. Пока австрийцы находились там, прибыл флот Сахтуриса, но, несмотря на явное численное преимущество греков – 20 кораблей против 5, – он не вмешался. А 23 августа к Наксосу подошли два австрийских фрегата, корвет и три небольших судна, желая покарать островитян за два оскорбления: они ответили на огонь австрийского фрегата и выдворили австрийского вице-консула. После долгого обстрела город сдался и вице-консул был восстановлен в должности27.

Отношение австрийцев было, в общем, естественным, даже не говоря о вопросе защиты торговых судов от пиратства. Турцию, как врага России, следовало поддержать, а Грецию, маленькую нацию, не следовало поощрять, поскольку пример мог стать заразительным. Из всех великих держав Россия занимала выраженную антитурецкую позицию, Британия, по сентиментальным причинам, была склонна поддержать греков, однако не желала ослаблять Турцию, тем самым давая преимущество России. Франция занимала протурецкую позицию, но одновременно симпатизировала грекам.

Для западных держав перспектива действий России в одиночку была крайне неприятной. Объединенные действия, хотя их труднее организовать, все же лучше. Имея это в виду, в начале 1826 года в Петербург был послан герцог Веллингтон. Результатом его визита стало подписание протокола от 4 апреля, согласно которому Британия должна была потребовать, чтобы султан признал Грецию самоуправляемой, хотя и платящей дань частью его владений.

Но раньше, чем это было достигнуто, Россия выдвинула отдельные требования к Турции, и главным из них стала эвакуация дунайских княжеств Молдавии и Валахии. Не имея дополнительных военных сил, султан был вынужден согласиться на эти условия в Аккерманском договоре, подписанном в октябре, но в отношении греков он не желал идти на уступки – он мог подчиниться только силе.

В начале 1827 года состоялась конференция великих держав. Австрия и Пруссия отказались предпринимать какие-либо шаги против Турции. Однако по Лондонскому договору от 6 июля 1827 года Британия, Франция и Россия открыто согласились гарантировать автономию Греции и тайно решили обеспечить это посредством «мирной» блокады армии Ибрагима в Греции.

К этому времени командование военными и военно-морскими силами Греции перешло в руки британцев. Сэр Ричард Черч стал генералиссимусом, а Кокрейн, недавний лидер революционного флота Южной Америки, – адмиралом. В противоположность этому, граф Кабо д’Истрия (в греческой форме – Каподистрия), уроженец Корфу, поступивший офицером на русскую службу, был избран президентом Греческой республики. Французский элемент был представлен полковником Фабвьером, который сражался с греками с 1823 года, и его совершенно не привлекала перспектива служить под началом англичанина.

Другой английский военный офицер, Гастингс, присоединился к грекам в 1822 году и воевал и на суше и на море. Впоследствии он отправился в Англию, чтобы принять командование первым пароходом греческого флота – «Картерия» («Настойчивость»), построенным в Дептфорде и вооруженным восемью 68-фунтовыми орудиями. Этот корабль прибыл в Навплий (Нафплион) 15 сентября 1826 года28. Вскоре был построен намного более крупный пароход, фрегат «Хеллас», с 64 орудиями. Он был спущен на воду в Нью-Йорке и доставлен к Эгине 8 декабря. Второй фрегат – строящийся – пришлось продать, чтобы заплатить за первый29.

Гастингс и «Картерия» приняли участие в первой операции 1827 года – попытке вызволить Фабвьера в афинском Акрополе атакой на гавани Фалерон, Мунихия и Пирей. Войска были собраны в Саламисе (Саламин) под командованием Гордона, впоследствии ставшего военным историком, чтобы действовать совместно с другими частями из Элевсиса (Элевси-на), а Гастингс на пароходе с двумя бригами и некоторым количеством малых судов обеспечивали транспорт и поддержку с моря. Высадка имела место ночью 5 февраля, и ее результатом стал захват Фалерона и его удержание, несмотря на турецкие контратаки, однако подкрепление из Элевсиса было разбито, и турки смогли занять территорию. «Картерия» вела перестрелку с турецкой артиллерией у Пирея, особенно во время первой греческой атаки и неудачной турецкой контратаки 11-го. Благодаря «Картерии» удалось избежать слишком большого ущерба.

Укомплектование личным составом «Хелласа» вызвало трудности и даже ссоры, но в конце концов фрегат доверили Миаулису и команде с Гидры. Первой его операцией стал рейд по проливу Эгрибос (Эврипа), что между Негропонтом и материком, совместно с «Картерией» и бригом «Нельсон», перевозившим 500 человек под командованием немецкого полковника Хайдека, чтобы прервать коммуникации турок с севером. Уже 15 марта30 корабли окружили два турецких снабженческих судна в районе Оропа, к югу от пролива, и заставили замолчать береговую батарею. Но Хайдек