Сражения великих держав в Средиземном море. Три века побед и поражений парусных флотов Западной Европы, Турции и России. 1559–1853 - Роджер Чарльз Андерсон

пара брандеров сожгла тунисский флагман – 44-пушечный фрегат. Турецкий флот собрался у Калимноса. Ни один флот не вступал в бой в полном составе. Египтяне не поддержали турок, а некоторые греческие суда отошли к Самосу. Утверждают, что корабль Хюсрева стоял в отдалении, но это могло объясняться неповоротливостью большого 2-палубника в сравнении с более легкими судами.

Отношения между Хюсревом и Ибрагимом были далеки от сердечных, но они оба согласились с тем, что попытку достичь Морей следует отложить ради еще одной атаки на Самос. Для этого потребуется только часть имеющихся в наличии военных сил. Поэтому основная масса египетской армии была высажена на берег в Будруне, и ее транспорты остались там же, а объединенный флот отплыл 16 сентября к Самосу. Через два дня – раньше, чем там было что-то сделано, снова вмешался греческий флот. Плохая погода отнесла турецкие корабли до Хиоса, но уже 22-го в районе Никарии произошло очередное сражение, как и многие прежние, ничего не решившее. Шесть судов Миаулиса были застигнуты штилем на некотором расстоянии от остального флота и атакованы более тяжелыми египетскими кораблями, но их огонь оказался неэффективным, и вечером, когда подул легкий ветер, греческие корабли воссоединились. Говорят, что легкие повреждения получил корабль Исмаила Гибралтара.

После этого турецкий флот пошел к Микони; Миаулис внимательно наблюдал за ними, а Сахтурис был отправлен на Самос, чтобы не допустить возможного нападения с материка. 27-го непогода рассеяла оба флота, и несколько турецких кораблей отнесло к Митилене, хотя большая часть кораблей укрылась в канале Хиоса. Оттуда они вышли 29-го в Мишлену. Миаулис со своим флотом появился к югу от них, когда они уходили, но в этот момент в его распоряжении было только около дюжины кораблей. Правда, до темноты к нему присоединилось еще примерно столько же. 30-го он обнаружил весь вражеский флот в Митилене.

Здесь Хюсрев получил приказ передать значительную часть своих сил, включая 14 фрегатов, Ибрагиму и вернуться в Константинополь. Ибрагим, оставшийся единоличным командиром, вывел флот в море 5 октября, намереваясь возобновить плавание к Криту и Морее, и тут опять появился греческий флот. Миаулис со своими кораблями, терпеливо ожидавший между Хиосом и Псарой, ночью 6 октября перехватил противника к северу от Хиоса и сразу послал вперед брандеры. Корвет и бриг были сожжены, а Ибрагиму пришлось вернуться в Митилену, чтобы собрать рассеявшийся флот. Но тут сказалось отсутствие у греков дисциплины. Контингент с Псары ушел, контингент со Специи вскоре последовал за ним. В результате в распоряжении Миаулиса осталось 25 судов, иными словами, он был слишком слаб, чтобы помешать проходу турецко-египетского флота, который снова вышел из Митилены 19 октября и 22-го прибыл в Будрун, по пути потеряв 26-пушечный корвет, сожженный, чтобы не достался противнику.

8 ноября Ибрагим увел флот из Будруна к Криту. Говорят, что у него было 10 фрегатов, 15 корветов, 30 бригов или шхун и 200 транспортов, но эти цифры никоим образом нельзя считать точными. В первые дни ветер был очень слабый и к тому же встречный, и это дало возможность более легким греческим судам догнать противника. Миаулис, флот которого был в это время недалеко от Коса, узнал о планах врага из письма губернатору Крита, посланного с ионийским судном и попавшего в руки греков – намеренно или случайно, сказать трудно. Некоторые суда с Псары и Специи вернулись в состав флота, и теперь Миаулис располагал 50 судами18. Уже 10-го он догнал отставшее судно – испанское – в районе Стампалии (Астропалии), и на следующий день, когда греки находились возле Плаки, в 50 милях к северу от восточной оконечности Крита, были замечены главные силы противника. 12-го имела место перестрелка с дальнего расстояния, но отсутствие ветра не позволило сделать больше ничего. На рассвете 13-го конвой почти скрылся из вида, однако неожиданно поднялся юго-западный ветер, позволивший грекам его догнать: они едва успели, поскольку конвой был уже на траверзе Спиналонги, что на Крите. Около полудня Миаулис смог атаковать ведущий египетский военный корабль – фрегат – и несколько небольших судов, но его флот не сумел подойти достаточно близко, и брандер сгорел зря. Во второй половине дня флагман Ибрагима «Ихсания» вступил в бой вместе с кораблем Исмаила Гибралтара и другими фрегатами, и перестрелка на ходу продлилась до самой темноты. Еще два брандера сгорели, не найдя своих жертв.

Тем временем транспорты и небольшие военные корабли рассеялись во всех направлениях. Одни вошли в критские порты, другие вернулись в Александрию, но большинство пошли с попутным ветром к Родосу, Ибрагим с ними. С Родоса он направился к Мармарису, что на материке, поскольку там была лучшая гавань для столь крупного флота. Сколько транспортов было потеряно, точно неизвестно. В разных источниках говорится о 5—13 захваченных транспортах и 9 потерпевших крушение у Скарпанто (Карпанто). Ибрагим был очень близок к успеху, но не сумел его добиться, так же как Хюсрев и многие турецкие командиры до него.

К несчастью для греков, он был намного более упорным человеком, чем его предшественники. Греки, которые все так же продолжали ссориться между собой и им всегда не хватало денег, считали, что теперь опасность позади, и еще до конца ноября позволили судам вернуться в свои порты. Это дало Ибрагиму еще один шанс, и он не преминул им воспользоваться. Он разгрузил транспорты, поместив половину армии на борт военных кораблей, оставшихся людей высадил на берег, 5 декабря вышел в море с 14 фрегатами, 13 корветами, 58 бригами и 12 шхунами, и на этот раз подошел к бухте Суда, не встретив сопротивления. Он даже сделал еще один рейс, доставив солдат, которых до этого оставил на берегу, – из него он вернулся в феврале 1825 года. 24-го он высадился в Модоне с первой частью своей немало претерпевшей армии.

В течение следующих двух лет греки лишились почти всех своих приобретений на суше, да и их положение на море существенно ухудшилось. Правда, было бы все же преувеличением утверждать, как сказано в одном источнике, что после действий в районе Будруна в 1824 году «господство на море перешло к оттоманам». Ведь в 1826 году греки были достаточно сильны, чтобы отразить еще одну атаку на Самос, а в 1827 году, когда турецко-египетские силы были на пике своей мощи, весьма значительная греческая эскадра продолжала действовать вблизи Александрии.

Высадив первую часть армии в Модоне, Ибрагим отправил