Молчание золотых песков - Джон Макдональд

— Мейер, сначала ты ситуацию упростил, а потом ее чертовски усложнил. Теперь я и не знаю, что думать.

— И я тоже. Но это моя проблема.

— Но мы в любом случае едем в Майами.

На наше счастье, мы застали Холли дома, и она нам здорово помогла.

— Машина у Мэри «фольксваген» с необычной конфигурацией корпуса. Как же такая модель называется?

— «Карманн Гиа»?

— Правильно! Ей два года, а цвета она темно-красного. Хотите — верьте, хотите — нет, но я даже помню ее номер. 1ДЗ108. Мы с Мэри часто ездили за покупками и ставили свои машины рядом. У них даже и номера похожи. У моей вместо восьмерки девятка.

В Майами мы отправились на «мисс Агнес». Миновав дорожную развязку, мы въехали в гараж международного аэропорта, проехали на второй ярус и поставили машину между двумя автомобилями — детищами Детройта. Рядом с ними моя «мисс Агнес» смотрелась как вдовствующая королева, посетившая рок-фестиваль. Невкусный гамбургер, проглоченный по пути вниз, тяжелым камнем лег на желудок.

Судя по летавшей в воздухе пыли, недалеко от аэропорта находился камнедробильный завод. Это в значительной мере упрощало задачу — машину Мэри должен был покрывать толстый слой пыли. Своей догадкой я не преминул поделиться с Мейером.

Мы долго ходили по высотному гаражу, пока на последнем его уровне я не заметил знакомый силуэт «Карманн Гиа». Белый от пыли «фольксваген» Мэри был похож на огромный, посыпанный сахарной пудрой пончик. Даже номерной знак его и тот оказался в пыли. Подойдя ближе, я по выпуклому рельефу смог различить букву «Д» и цифры «3108».

Я провел краем ладони по ветровому стеклу и заглянул в салон. Он был пуст.

Возле нас остановился полицейский седан.

— У вас проблемы? — поинтересовался вышедший из него полицейский.

— Да нет, сэр.

— Ваша машина?

— Нет. Нашей приятельницы.

Из седана вылез второй блюститель порядка.

— Имя ее назвать можете? — спросил он.

— А у вас на этот счет возникли сомнения? — улыбнувшись, переспросил я. — Этот автомобиль принадлежит миссис Мэри Бролл, проживающей в Лодердейле на улице Блу-Герон в доме 21.

— Ваша подружка?

— Просто хорошая приятельница, сэр.

— А ваш друг почему молчит?

— Но вы меня пока ни о чем не спрашивали, — ответил Мейер и полез в карман. — Я оказался здесь потому…

— Спокойно и руку вынимайте медленно, — прервал его полицейский.

— Я покажу вам листок бумаги, и если вы на него взглянете, то сможете прочитать имя владельца, номер его водительских прав и описание автомобиля.

Полицейский, тот, что стоял ближе к нам, взял протянутый ему блокнотный листок, провел по нему глазами и вернул Мейеру.

— У вас на него доверенность?

— Что? А, нет. Просто мы с другом поставили здесь машину. Зная, что миссис Бролл должна была улететь на три месяца, мы решили проверить, здесь ее машина или нет.

Полицейский-водитель снова сел за руль, взял переговорное устройство и что-то в него произнес. Через несколько секунд он вылез из машины.

— Эл, в списке не значится, — сообщил он своему напарнику. — А вы двое, предъявите документы. Только медленно. Так, хорошо. Теперь другой. Хорошо. А теперь покажите квитанцию на парковку автомобиля. Какой он у вас?

— Это очень старый «роллс-ройс»-пикап. Ярко-синего цвета. Он стоит здесь. На втором ярусе.

— Эл, я видел его. Помнишь? Еще проверял, есть ли на нем знак технического осмотра.

На этом допрос закончился и начались наставления.

— Такой антиквариат, каким является ваш автомобиль, оставлять в гараже рискованно. Уж слишком он привлекает к себе внимание. А зачем вам, собственно, нужно знать, оставила ли ваша знакомая свою машину в гараже?

— Скорее мы хотели проверить, не вернулась ли она. Если бы мы машину не нашли, то это означало бы, что она поставила ее где-то в другом месте или уже вернулась. Но мы машину обнаружили. Значит, она все еще в отъезде.

— Надолго же она уехала. Ей придется здорово раскошелиться за парковку.

Полицейские сели в седан и, не попрощавшись, уехали, даже не обернулись напоследок. Они, как я понял, время от времени объезжали гараж аэропорта и проверяли, нет ли в нем автомашин, которые числились в угоне. Ведь на украденных машинах часто совершаются разного рода преступления. Бандиты, как правило, оставляли угнанные машины в гараже, затем спускались на улицу, брали такси и прости-прощай… Или улетали самолетом. А то еще сматывались на заранее припаркованных лимузинах.

Мейер молча шел за мной. Пока мы спускались на второй ярус, он не проронил ни слова. Вдруг он остановился, я обернулся и спросил:

— Ты что, собираешься разреветься?

— Возможно. Если бы Гарри так же тревожился о Мэри, как ты, он уж давно бы обратился полицию и заявил об ее исчезновении. Описал бы, как она выглядит, и сообщил номер ее машины.

— Верно.

— И тогда машина Мэри обязательно числилась бы в розыске.

— Правильно.

— А посему, Макги, почему бы нам, раз уж мы оказались с тобой в аэропорту, не ознакомиться с рейсами самолетов?

— Хочешь, чтобы мы полетели?

— Нет, я не могу. Я обещал подготовить письменный доклад по евровалюте, и мне его нужно срочно закончить.

Глава 9

Изучив расписание вылетов, я понял, что во вторник, вскоре после полудня, мне предстоит сесть на самолет авиакомпании БВИА,[3] вылетающий на Барбадос с посадками в Кингстауне и Сан-Хуане. Ранее же предполагалось, что как раз в этот день на Гренаду я отправлюсь не самолетом, а поплыву на яхте, и не один, а вместе с Джиллиан.

Нерешительность губит человека. Проявив ее, часто получаешь удар как раз в тот момент, когда его совсем не ждешь. Вместо того чтобы сказать заранее приготовленные слова, я, подойдя к Джиллиан, выпалил:

— Джилли, дорогая, дело в том, что ситуация с моей старой знакомой резко изменилась. Я бы не хотел плыть с тобой в Сан-Китц и постоянно о ней думать. Я лечу самолетом. Так что меня не будет всего несколько дней.

— Милый, я не хочу отвлекать тебя от работы, — был мне ответ. — Кроме того, ознакомившись с прогнозом погоды, я узнала, что шторма на море в ближайшие пять дней не предвидится. Так что можешь спокойно лететь.

— А ты не обидишься?

— Дорогой, за кого ты меня принимаешь? Думая так обо мне, ты мне не льстишь. Все как раз наоборот. Я не та стерва, которая, услышав подобную новость, сразу же начнет вопить и стучать каблуками. Я уже повзрослела, дорогой, поумнела и набралась такого терпения, о котором ты даже и не подозреваешь. Я буду спокойно ждать твоего возвращения. Ведь когда ты вернешься, то всецело будешь принадлежать только мне.

— Я не задержусь.

— Тревис, милый, я отсюда никуда не уеду. Буду ждать тебя. Летишь на Гренаду?

Моя привычка всегда проявлять максимальную осторожность сработала и на этот раз.

— Нет, в Сан-Хуан.

— Ну конечно. В это время на Гренаде должно быть совсем безлюдно. Так что в Сан-Хуане твоей подруге гораздо веселее. Тревис, ты, как и прежде, будешь ее развлекать?

— Этого я не планирую. Но кто знает, в чем она нуждается.

— О да! Тревис, ты…

— Джилли, ты задаешь совсем не те вопросы. Это плохая привычка.

— Такая же плохая, как неправильно на них отвечать.

Я уже приготовился к тому, что сейчас в мой адрес посыплются упреки, но, как ни странно, Джилли, подавив гнев, на прощанье страстно меня поцеловала.

Пролетая над Кубой на высоте пяти миль, я все время думал, а не лучше было бы перед тем, как проститься с Джилли, сказать ей, что роль «штатного» любовника меня не устраивает. Чего я боюсь? Ее гнева? Или я как последний негодяй держу ее в качестве запасного варианта?

Командир экипажа любезно предложил пассажирам посмотреть на простирающуюся под ними Кубу. Я, следуя давно установившейся традиции летать на международных рейсах только первым классом, сидел в правом ряду у перегородки и периодически поглядывал в иллюминатор. В «Боинге-727», принадлежавшем БВИА, места, куда вытянуть ноги, было предостаточно.

День выдался чудесный, а Куба, над которой я летел, своими очертаниями мало чем отличалась от других островов. Наш самолет шел вдоль ее южного побережья. Море на мелководье было окрашено в разные цвета: от бежевого у песчаного берега до темно-синего на глубине.

— Сэр? — раздался рядом со мной чистый девичий голос.

Оторвавшись от иллюминатора, я повернул голову и увидел в проходе крохотную стюардессу-брюнетку с высоким лбом и кожей чуть посветлее молочного шоколада. Еще поднимаясь в самолет, я обратил внимание на ее потрясающе стройные ноги.

— Вы летите…

— На Барбадос.

— Ах да. Спасибо, сэр. Вам что-нибудь принести?

— Прошлый раз на БВИА подавали очень вкусный апельсиновый сок. У вас он еще…