Путь домой - Вонда Макинтайр

Искусственная гравитация на корабле ослабела. Нагрузка на импульсные двигатели не проходила даром. Солнечная буря тянулась к «Баунти», норовя захватить корабль, несшийся к самому краю короны.

– Компьютер готов к запуску, адмирал, – сказал Спок.

– Наша цель во времени? – спросил Кирк.

– Конец двадцатого века.

– Несомненно, Вы способны дать с большую точность.

– Не с этим компьютером. Мне пришлось запрограммировать кое-какие данные исключительно по памяти.

– И много этих данных?

– Наличие компонентов горючего, изменение массы корабля при движении сквозь время на релятивистских скоростях, а также вероятное местонахождение горбатых китов. В данном случае, Тихий океан.

– И всё это Вы задали по памяти?

– Да, – отвечал Спок.

Стоявший рядом Маккой возвёл очи горе.

– Да охранят нас ангелы господни.

– «Гамлет», – сказал Спок. – Акт первый, сцена четвёртая.

– Мистер Спок, – произнёс Джим с некоторой резкостью, – ни у кого из нас нет ни малейших сомнений в Вашей памяти. Запускайте компьютер. Приготовиться к варпу.

Зулу проверил готовность.

– Готов, сэр.

– Мистер Чехов, щиты.

– Подняты, адмирал.

– Да будет удача к глупцам благосклонна, – сказал Кирк тихо.

– Вергилий, – сказал Спок. – «Энеида». Но цитата…

– К чёрту цитату, Спок! – вскричал Кирк. – Запускайте компьютер! Мистер Зулу – варп!

Корабль рванулся вперёд. Свет солнечной короны стал мерцающим. Корабль нёсся сквозь спектральные линии, и по мере того, как нарастала частота волн, свет становился из жёлтого резким бело-голубым, а затем – фиолетовым.

– Варп два, – сказал Зулу.

«Баунти» содрогался от варпа, от магнитного поля, от солнечной гравитации.

– Варп три…

– Хорошо, так держать, – сказал Джим.

– Варп пять… варп семь…

Щупальце короны дотянулось до корабля и, ухватив, безжалостно сжало его.

– Я не уверен, что корабль выдержит, сэр! – голос Скотта звучал из интеркома отдалённо и слабо. Корабль отчаянно боролся за жизнь.

– Отступать поздно, Скотти, – сказал Джим.

– Сэр, температурная защита на максимальном уровне!

– Варп девять, – продолжал Зулу. – Девять и две… девять и три…

– Мистер, Зулу, нужна скорость отрыва!

– Ускорение продолжается, сэр… Девять и семь… Девять и восемь… Порог отрыва…

– Хорошо, – сказал Кирк. – Так держать.

На экране побежали строчки данных. Близко, слишком близко к Солнцу… слишком большая скорость… Грань между пространством и временем исчезала…

– Давайте, мистер Зулу!

Жар пересилил защиту. Ускорение ощущалось даже сквозь искусственную гравитацию.

«Баунти» вырвался из пространства и нырнул во время.

Джим вспомнил…

Картины прошлого беспорядочно возникали перед ним. Он видел «Энтерпрайз», взрывающийся в космическом пространстве и сгорающий в атмосфере Генезиса. Видел Дэвида Маркуса, лежащего мёртвым среди своей разрушенной мечты. Видел молодого Спока – там, на Генезисе, Спок стремительно повзрослел. Но память Джима устремилась в прошлое, и время двинулось вспять. Вулканец стал намного моложе. Картины сменяли друг друга всё быстрее и быстрее, и Джим видел, как друзья его делаются всё моложе и моложе. Спок изменился меньше всех, ибо вулканцы жили дольше и старели медленнее землян. Морщины, прорезавшие лицо Маккоя за годы пребывания в космосе, исчезали, пока доктор не стал выглядеть так, как в тот день, когда Джим, только-только получивший лейтенантские нашивки, впервые увидел его. Джим вспомнил мистера Скотта, сомневавшегося поначалу в способности молодого дерзкого капитана командовать лучшим кораблём Звёздного Флота. Он вспомнил Кэрол Маркус, какой они была, когда он доставил её обратно на Землю; какой она была, когда они расстались много лет назад; какой она была, когда они впервые встретились.

Мать Джима улыбнулась какой-то его затее; она также молодела на его глазах, хотя годы, казалось, совершенно не меняли её.

Джим вспомнил Ухуру в тот вечер, когда впервые увидел её – поющую ирландскую народную песню, аккомпанируя себе на маленькой арфе; вспомнил Зулу – недавнего выпускника Академии, лихо побеждающего его на соревновании по фехтованию; вспомнил Чехова – энсина, несущего позднюю вахту на мостике, когда он, Джим, предпринял ночной обход своего корабля. Он видел своего племянника, Питера Кирка, опять превращающегося из уравновешенного, уверенного в себе молодого человека в маленького мальчика, ошеломлённого потерей обоих родителей.

Среди этих ярких образов плавали и другие, туманные, более далёкие. Джим видел свою невестку, Аурелан, умирающую в шоке, когда паразитические создания с Денебы подчинили себе её сознание; видел Сэма – смеющегося подростка, вызывающего его пробежаться наперегонки по полям их родной Айовы; мальчика, лазающего по деревьям в их саду; ребёнка, глядящего на него сверху вниз – одно из своих первых воспоминаний. Джим видел своего друга Гэри Митчелла, обезумевшего от своего могущества, умирающего на скалистом склоне на чужой планете; и в то же время видел его и честолюбивым лейтенантом, и товарищем в первый год в Академии. Джим слышал эхо их дискуссий: чем заняться, куда пойти, чего добьётся каждый из них.

На миг он увидел своего отца, Джорджа Сэмюэла Кирка – замкнутого, чуть отчуждённо державшегося человека, который, казалось, был один даже тогда, когда находился среди близких.

Потом всё исчезло, и осталось лишь одно бесконечное, серое бесформенное время.

Оглушительный шум вывел его из оцепенения. Корабль выдержал рывок сквозь солнечный ветер. Жар проник на мостик сквозь обожжённую оболочку «Баунти». Джим почувствовал на спине щекочущие струйки пота. Судя по показаниям приборов, все системы работали в нормальных пределах. Все, кто находился на мостике – даже Спок – затуманенными глазами глядели в пустоту. Температура стала снижаться по мере того, как корабль излучал энергию обратно в пространство.

– Мистер Зулу, – сказал Джим. Ответа не последовало. – Мистер Зулу!

Зулу оглянулся, очнувшись от собственных воспоминаний.

– Да, сэр?

Джим смотрел, как его товарищи возвращаются каждый из своего прошлого в настоящее… настоящее когда?

– Состояние корабля?

Зулу поглядел на контрольную панель.

– Замедлители сработали, сэр.

– Дайте изображение.

Бело-голубой шар неторопливо вращался вокруг своей оси, тут и там в просветах между облаками были видны знакомые очертание континентов.

– Земля, – сказал Джим негромко. – Но какое время? – По крайней мере, они вышли за пределы времени появления зонда, ибо плотная облачность больше не скрывала планету. – Спок?

– Судя по уровню загрязнения атмосферы, полагаю, мы перенеслись в конец двадцатого столетия.

– Отлично сделано, мистер Спок.

– Адмирал! – воскликнула Ухура. – Сенсоры дальнего радиуса действия засекли песни китов! – Она перевела полученный сигнал на микрофон. Мостик наполнился странными вскриками, стонами и свистом.

– Запеленгуйте самый сильный сигнал, – сказал Кирк. – Мистер Зулу, сходим с орбиты.

– С Вашего позволения, адмирал, – сказал Спок. – Мы, несомненно, уже видимы для приборов слежения этого времени.

– Вы совершенно правы, мистер Спок. Мистер Чехов, включите маскировку.

Чехов повиновался. Внутри «Баунти» остался видимым, но несколько утратил материальность. На миг Джим подумал, что они летят к призрачной планете на призрачном корабле. Возможно, Маккою следовало назвать клингонский корабль «Летучий Голландец».

«Баунти» скользнул вниз, сложив крылья в обтекаемую атмосферную конфигурацию. Корабль вошёл в атмосферу, используя её сопротивление, чтобы замедлить полёт.

Грани его крыльев были раскалены и светились. С температурных щитов над носовой частью стекали молекулы ионизированного газа. «Баунти» вошёл в ночь. Корабль приближался к Земле по крутой дуге, яркая падающая звезда на тёмном небе.

– Вошли в ночную зону, сэр, – доложил Зулу.

– Сигнал идёт с западного побережья Северной Америки, – сообщил Спок.

– Песня делается сильнее. Весьма странно, адмирал. Сигнал исходит из Сан-Франциско.

– Из города? – переспросил Джим. – Но этого не может быть!

– Если только они не выбросились на берег залива, – сказал Зулу. – Или – пойманы и находятся в океанариуме?

– Это единственный сигнал, который мне удалось поймать, – сказала Ухура. – Причём его передают на радиоволнах. Не могу сказать, настоящий или в записи.

– Возможно ли… – сказал Джим. – Возможно ли, что к этому времени киты уже истреблены?

– Нет, они ещё не истреблены, – сказал Спок.

– Тогда почему Ухура смогла найти только одного? – резко спросил Джим.