Леди-воровка на драконьем отборе (СИ) - Мария Павловна Лунёва

полный удивления взгляд.

— Что? — Я отошла от окна. — Но, кем? И как?

Вместо ответа служанка протянула мне маленький бумажный квадрат, украшенный золотыми вензелями. С одной стороны было изящно выведено все теми же золотыми чернилами мое имя, а вот на другой — пронумерованы десять танцев. Полонез, открывающий бал, менуэт, гросфатер, мазурку, кадриль... я пропустила. Меня интересовал исключительно вальс. Три танца. Кому их отдали?

Быстро мазнув взглядом по второй строчке, как-то без удивления прочитала — «Рауль Хелиодоро граф Наварро»

Добился своего дознаватель. Опустившись еще на две строки, снова уперлась в его имя.

Второй вальс!

Это уже считалось не совсем приличным. Оставался третий танец.

«Дункан Рамирье принц Альманца!»

Что?

Я перечитала еще раз...

Этого просто не могло быть. Я танцую третий вальс с... принцем!

— Люси... у нас проблема!

— Я вижу, — неожиданно громко отозвалась она.

Обернувшись, сообразила, что пожилая женщина читает карточку через мое плечо.

— И что это значит?

— Что вы у него в трех фаворитках.

— В трех?

— Да, леди Гимера. Три вальса, принц отдает их трем девушкам, которые приглянулись ему более всего. Знать бы еще кто остальные леди.

— Де Морбэ, — предположила я.

— Скорее всего, первый танец ее.

— А второй?

— Вот и узнаем, леди. Вот и узнаем... Я смотрю, лорд Хелиодоро отбил две позиции в вашей карточке. Не помню, чтобы он вообще хоть раз танцевал на балу. Все больше сидит в шахматном уголке и разыгрывает партии.

— Шахматы? — оживилась я. — При дворе?

— О, леди, это любимая игра принца Дункана. А Рауль Хелиодоро — главный его противник.

— Как интересно, а леди допускаются к игре?

— Леди? — она удивленно приподняла бровь. — Право мне об этом не известно. Но думаю да. Если конечно, они умеют играть. Но на моем веку за тем столом не видели ни одну даму.

Хм... Ну хоть какое-то развлечение будет между танцами.Я еще раз пробежалась взглядом по списку. Кто все эти лорды? Неизвестно! А главное, кому в голову взбрело заполнять карточки без участия леди?Хотя чего это я спрашиваю. Можно подумать, в замке много источников бредовых идей. Конечно, это гофмейстерина графиня Алье. И спасибо хоть имя написали, а не номером обозначили.

Фыркнув, убрала карточку и обернулась к Люси. Она задумчиво смотрела в окно.

— Есть у меня одна мысль, леди Гимера, но боюсь, вы будете от нее не в восторге.

— Ммм? - я вся обратилась во внимание. — Говори, а там уж решим — в восторге или нет.

— Из двух зол всегда выбирают меньшее. Есть у принца Дункана одна слабость, — она замолчала, явно выдерживая паузу.

— Люси, милая, ну не томи!

— Он дорожит друзьями, а их у него не так уж и много. Ответьте взаимностью лорду Хелиодоро, и принц отступится, если, конечно, не заинтересован всерьез.

— Что? Ответить взаимностью лорду дознавателю?! Да у него же невеста!

— Вот именно. Хотя граф явно увлечён вами, его невестой была названа другая. Сошлетесь на то, что не хотите быть разлучницей, и исчезните после отбора. Сбежите с "разбитым" сердцем.

— Он будет искать.

— И найдет, а после поймет, как оплошал и смолчит.

Я хмыкнула.

— Магия, да? Она выдала?

— Я много лет при дворе, леди. Многое видела, многое слышала. И о вас тоже. Слухи, сплетни — они имеют свойство забываться, но, когда нужно — всплывают на поверхность памяти. Но это не мои тайны, они ваши. А я просто служанка. Мой вам совет — соблазняйте графа Хелиодоро, он ваш щит от брака с принцем.

Склонив голову, я прищурилась. Что это значит? Что за слухи? Какие сплетни? Первое желание устроить этой женщине допрос с пристрастием я подавила. Зачем? У меня есть более надежный источник. Вот только трость добуду и сразу к нему. И пусть отец объясняет мне, как так получилось, что я одно лицо с наследницей графства Лодоса.

Как раз он соскучится. Волос с головы от переживаний три пучка надергает. Ищет поди меня по всей столице, с ног сбивается.А ничего. В следующий раз крепко призадумается, прежде чем в моем присутствии слово «брак» произносить.

Глава 7.1

***

— Терпите, леди! — прорычала Люси, утягивая на мне корсет. — Это платье определенно стоит страданий!

— Ничего не стоит таких жертв! — натурально рычала я, чувствуя, как нижние ребра трещат и грозятся переломиться. — Кто вообще решил, что я должна идти именно в этом желтом безобразии?

— Я решила! И возражений, леди Гимера, не принимаю. Вы должны быть яркой и заметной!

— Да куда заметней-то?! — пропищала, выпучив глаза. Мне казалось, что служанка мне уже ногой в поясницу уперлась. — Смилуйся, родная. За что? Я же к тебе со всей душой, а ты меня в эту удавку!

— Не ныть! Еще немного... — Люси все больше напоминала мне диктатора в юбке. Как быстро из милой пожилой дамы она превратилась в деспота. — Леди, выдох... Работаем! Все готово! Завязала, — услышала я самые заветные слова. Перед глазами на мгновение потемнело от облегчения или нехватки кислорода. — А теперь платье...

Вот после этого на мою голову опустилось золотое облако. Подняв руки, я позволила натянуть на себя сие безобразие и тяжело вздохнула.

— Чего вы хмурая такая, леди? Этот цвет популярен в этом сезоне. На фоне остальных вы не будете выделяться. А вот надень вы что-то более спокойного тона, сразу привлечете внимание. И вообще, леди, это главный бал отбора! Понимаете! Это как преддверие к конкурсам. Здесь оценивают вашу внешность, грацию, воспитание. Умение держать себя. Вести светские беседы. Поддерживать разговор на любые темы. Вы же не хотите посрамить свое графство, леди Гимера? Это такая ответственность. За каждым вашим движением будут пристально следить. Все должно быть идеально. Абсолютно все! Иначе провал!

Наверное, она хотела меня подбодрить и настроить на нужный лад. Но, услышав такие речи, я лишь втянула голову в плечи. Какой кошмар!Еще тяжелее вздохнув, уставилась на себя в зеркало. Ну, цвет платья прекрасно оттенял мои каштановые локоны. Но подол, да под ним три ящика с контрабандой и собственно самого контрабандиста протащить можно было. Поджав губы, положила затянутую в белоснежную перчатку ладонь на грудь и нахмурилась. Чего-то не хватало.

— Люси, а украшения прибыли? Мы должны были их забрать, не так ли?

— А? — она замерла и схватилась за сердце. — Нужно срочно послать служку к лорду Хелиодоро! Все должно быть у него. Нет! Сбегаю сама и сейчас же. Срочно-о-о... — с этим воплем она выскочила за дверь.

Вот это прыть! Да она в волнении фору любой молодухе даст.

Выдохнув, прошла до кровати и присела, осторожно придерживая пышный подол. Ох, и намаюсь я сегодня...

... Время тянулось бесконечно медленно. Уперевшись локтями в колени, стянула перчатки, сложила ладони в замок и поставила на них подбородок. Уставившись на себя в зеркало, улыбнулась и тут же нахмурилась. Та уверенность, что была у меня всегда, таяла как весенний снег в ладонях. Наверное, дело в том, что на настоящих балах я никогда не была. Отец часто устраивал приемы в доме, но кто там был? Богатые семьи контрабандистов, владельцы фабрик и небольших заводов, хозяева игорных домов... Многие из них были представители разорившихся знатных семейств, но все это другое. Общество проще и не столь требовательное.И вот сейчас я банально трусила. Боялась... И осознавание этого давалось мне с трудом.

Я умела танцевать, держать лицо в компании молодых людей, вести часовые разговоры ни о чем. Папа из кожи вон лез, чтобы пристроить меня в школы получше. Порой я даже удивлялось, как ему это удавалось. Сколько золота он спускал, чтобы вырастить из меня аристократку. Зачем? Я до сих пор этого до конца не понимала, но чувствовала — была на то веская причина.

С каждой минутой мое уныние становилось все сильнее. Я затравленно поглядывала на сад.

Эх, сбежать бы?

Махнуть на всё рукой.

Ну в конце-то концов, что мне будет? Найдут Мирабель, та сделает большие глаза и скажет, что поехала в Академию, наплевав на приглашение королевского двора и... И на ее будущем можно ставить огромный надгробный камень.

Я не понимала, почему мне так важна эта девушка? По сути, незнакомка, которую я видела лишь раз. Но ради нее готова была сейчас собрать волю в кулак и играть до конца.

Разжав ладони, спрятала в них лицо. Тихо скрипнула дверь в комнату.

— Люси, милая моя, — выдохнула,