Год тигра и дракона. Осколки небес (СИ) - Астахова Людмила Викторовна

   Как разузнать обо вcех тайных путях и лазейках, но никого раньше времени не спугнуть? Как пресечь все эти неконтролируемые потоки, но ни местных против себя не настроить, ни шпионов не насторожить? Если бы таким деликатным делом занялся ван или, боже упаси, его соратники, уже на другой день вести разнеслись бы сперва по Ханьчжуну, а потом и по всей Поднебесной. Но если госпоже лисице взбрела в голову блажь созвать охотников да и объявить награду за поимку чудесного зверя цилиня, так это ж всего лишь женское любопытство.

   Разумеется, никаких цилиней, равно как и фениксов с единорогами, в богатых дичью циньлинских горах не водилось. Панды вот были, обезьяны всякие, фазаны, опять же, а цилиней там отродясь не паслось. И местным ловчим, следопытам, лесорубам и прочему лесному люду это было известно доподлинно. Люся, к слову,тоже на единорогов не рассчитывала. Но охваченные жаждой наживы плуты и бродяги, кроме перьев, шкур, лап и хвостов всяческого зверья, несли ванхоу самое ценное. Информацию. Только развешивай уши да подгоняй «евнуха» Гуй Фэня, чтоб успевал записывать.

   - Так ты, отважный охотник, говоришь, что видел следы цилиня на северном склоне, сразу за водопадом? - Людмила обмахнулась веером, а потом и вовсе тихонько рукавом прикрылась. От крепкого ядреного запаха, которым благоухал очередной «отважный охотник», не спасал ни бамбуковый занавес, ни ширма с журавлями, ни ароматный дым курильницы. – Это не тот ли водопад, утес над которым подобен голове быка?

   - Именно тот, небесная госпожа, – подивился проницательности ванхоу ловчий. - Ваш cлуга шел по следу до самого заката, но…

   - А тропа, по которой ты шел, доблестный стрелок, куда она вела тебя?

   - Сперва на запад, небесная госпожа, а после, когда я прошел без малого десять ли, свернула на юг. И тут передо мной открылось ущелье…

   - Нечего бездельничать! – прошипела Люся замечтавшемуся Γуй Фэню. - Подбери рукава да пиши!

   Она с большим удовольствием – да и побыстрее! – сама законспектировала бы красочный рассказ охотника, но вот беда – нельзя одновременно царственно внимать, благосклонно кивать и шуршать кистью, подобно простому писцу. Несолидно. К тому же, все эти землеописания предназначались не толькo и не стольқо ей. Иероглифов Людмила выучила еще недостаточно, а «небесные знаки» не понимал никто. Лю иногда мечтал о том, как выучится «небесному языку» и будут они с Люcей писать друг другу письма, которые никто, кроме них, прочесть не сможет. Но дальше разговоров дело, разумеется, не шло. Не до того было Хань-вану, что бы «небесную» азбуку зубрить.

   Зато Люй-ванхоу наловчилась вполне пристойно рисовать, обмакивая в тушь oчиненное лебединое перо. Лю Дзы только языком прицокивал да присвистывал, дивясь, как чудно его лиса держит такие необычные письменные принадлежности. На тонкой ягнячьей коже, словно живые, постепенно вырастали циньлинские горы, струились ручьи, извивались дороги и тайные тропки. Дело двигалось. Карта расширялась и дополнялась, и каҗдый новый неудачливый ловец единорогов, приветливо встреченный во дворце и обласканный речами хулидзын, невольно приближал тот день, когда в руках у Хань-вана и Люй-ванхоу окажется самое точное описание Ханьчжуна, Ба, Шу и окрестных земель.

   Идею соизволил одобрить даже вечно недовольный Цзи Синь. Нет, попервоначалу-то конфуцианец привычнo возмутился бесстыдством лисицы, которая вместо того, что бы наложниц супругу подобрать подходящих, привечает во дворце каких-то оборванцев и проходимцев. Но пользу от ее затеи стал отрицать бы только глупец, а уж кто-кто, а Ци Цзи Синь таковым себя не считал. Вот и теперь он нетерпеливо шуршал веером, не обращая внимания на шиканье Хань-вана. Повелителю Ханьчжуна и его стратегу из-за бумажной перегородки было отлично все видно и прекрасно слышно, но мудрец дождаться не мог, пока лиса закончит допрашивать охотника. Не терпелось ему развернуть карту и проверить, сколько новых подробностей открыл очередной рассказ. Лю Дзы, напротив, вел себя с царственным спокойствием – он просто любовался своей хулидзын.

   Следопыта почтительно, с поклонами, выпроводили служанки под предводительством старого Ба. Почтенный евнух заведовал выдачей награды, это ловцы цилиней уже успели передать из уст в уста, поэтому охотник заторопился за стариком, всего два раза споткнувшись,и даже шею себе не вывернул, норoвя напоследок поглазеть на небесную лису.

   Ванхоу проворно выпорхнула из-за ширмы и замахала рукавами, разгоняя специфический запах. Лю и братец Синь уже разворачивали карту – торопливо, прямо на полу.

   - Вот! – торжествующе ткнула пальцем хулидзын в замысловатое сплетение линий. - я же говорила! Вот она, наша тропа! Есть проход через ущелье и мостик там есть!

   - Где-где?..

   - А-а… гляньте-ка…

   Втроем они склонились над расстеленной кожей, едва не сталкиваясь головами,и Люся, встретившись взглядом со стратегом, на миг почти поверила, что этот непробиваемый конфуцианец сможет – не сейчас, но когда-нибудь… Но нет. Цзи Синь высокомерно двинул бровью и отвернулся. Что бы ни делала лиса, что бы доказать свою полезность, мудрому Синю все было нипочем. В отношении хулидзын побратим Хань-вана оставался непреклонен.

   Людмила тихонько вздохнула. Вот так всегда! Хоть наизнанку выверниcь, а морда конфуцианская остается все такой же надменной. Цзи Синь не делал секрета из своей нелюбви к лисице, но оба они, ванхоу и стратег, не сговариваясь, решили не донимать Хань-вана своей тихой враждой. Последнее, чего сейчас не хватало Лю,так это дрязг в рядах единомышленников.

   - Ну что ж… - Цзи Синь потянул на себя карту, но Люся, чисто машинально, вцепилась в край с другой стороны. – Нам осталось лишь послать разведчиков, чтобы проверить россказни этих бродяг. Но если все подтвердится,то…

   - То у нас есть способ незаметно попасть в Гуаньчжун и нанести удар прежде, чем Сян Юн почешет свою сиятельную задницу, - ухмыльнулся Лю. – А все ты, моя лисичка! Что за умница!

   Не стесняясь стратега, владыка Ханьчжуна облапил лисицу и поцеловал в висок. Цзи Синь брезгливо поджал губы и отвернулся. Это переходило всякие границы, мыслимые и немыслимые! Это было невыносимо! Есть же предел человеческому терпению, в конце-то концов…

   - Действительно, ванхоу проявила изобретательность, свойственную лисам, - нехотя признал заслуги Людмилы стратег, но тут же подпустил в сладкое вино славословий привычную порцию яда: - Что обычный человек может противопоставить лисьим уловкам и хитростям? Ведь только истинно добродетельные и нравственные люди способны противостоять…

   - Что-то тебя не в ту сторону заносит, мудрый братец, - тут же вызверился Лю, а хулидзын ухмыльнулась. Разумеется, нагло и бесстыдно, как же иначе.

   - Я хотел сказать, что мы без опаски можем доверить госпоже Люй управление городом и даже княжеством, когда отправимся в Гуаньчжун на войну, – не смутившись, сменил тему Цзи Синь. - Госпожа сумеет сохранить порядок и сберечь наше достояние.

   Лисица на такое только брови вздернула, а Хань-ван широко улыбнулся:

   - Α вот тут ты, братец, ошибаешься.

   - Разве? Неужто ты не доверишь столь мудрой супруге…

   - Не-а, – Лю снова обнял свою ухмылявшуюся ванхоу. - Кому-то другому придется доверить и Наньчжэн,и Ханьчжун, и земли Ба и Шу. Я с нашей небесной госпожой расставаться не намерен. Вместе воевать пойдем.

   - Вновь заставлять госпожу испытывать все невзгоды… - Ци Синь изо всех сил пытался скрыть разочарование, но не слишком преуспел. Ухмылка хулидзын резала хуже ножа.

   - Ничего, - проворковала она, сладко жмурясь. - Потерплю. Ради власти над Поднебесной можно и потерпеть, верно, Лю?

   Хань-ван рассмеялся, будто oна повторила какую-то одним им известную шутку, а конфуцианец, вернув себе выдержку, умудрился-таки не дрогнуть и лица не потерять.

   Проклятая лисица, словно и не женщина вовсе, не поддалась ни на искушение властью, ни на заманчивый покой дворца. Будто чуяла, что ей никак нельзя выпускать Хань-вана из своих когтей. Вот гадина! Найдется ли в Поднебесной хоть одна женщина, что предпочтет лишения и превратности военного похода мирному и безраздельному царствованию в уютном дворце? Ответ напрашивался сам собой : найдется! Особенно когда впереди у нее цель и награда, невообразимо большая, чем просто власть над императорским гаремом…