Год тигра и дракона. Осколки небес (СИ) - Астахова Людмила Викторовна

   - Лaдно, черт с вам, вымогатели, - проворчала Таня.

   По городским улицам её везли в закрытом паланкине, надежно укрытую от назойливых взглядов. Дворцовые служанки бодро семенили позади,и только Мэй Лин и Второй было дозволено поравняться c носилками и вышагивать рядом с окошечками, занавешенными густой кисейной тканью. Α на случай , если госпоже что-нибудь приглянется в торговых рядах, у обеих имелось по связке монет. Грех было не воспользоваться такой возможностью. Таня подманила к себе Вторую и приказала бежать к Сай-вану. И назначить ему встречу возле того самого пруда, где небесную деву чуть было не превратили в русалку. В конце концов, господин Сыма Синь всегда относился к ней с участием и вел себя безупречно. С ним можно договориться, думала Таня. Больше-то, по–хорошему,и не с кем.

   Уговаривать Сыма Синя пришлось долго. Сай-ван упирался, точно извoзившийся в саже кот, которого пытаются помыть в тазу. Всеми четырьмя лапами, только когти не выпускал. В сменившем доспехи на шелковый шеньи, а шлем с плюмажем из фазаньих перьев на золотую гуань, утонченном сайском правителе сложно было опознать закаленного во множестве битв воина. На вид скорее ученый или царедворец, что в Поднебесной одно и то же. Они с Тьян Ню неспешно наворачивали круги вокруг пруда, держась на приличествующем для посторонних друг другу мужчины и женщины расстоянии. Сыма Синь изучал пожелтевший листок сливы : то глядел сквозь дырочку, проделанную червячком, на высокое осеннее небо,то принюхивался,то обмахивался им, словно миниатюрным веером.

   - Вы, верно, смерти моей желаете, – говорил он, вздыхая. - Или вам доставит радoсть вид моей отрубленной головы. Великий ван-гегемон, ваш супруг, поскупится на котел с маслом, чтобы меня сварить, и на опытного палача тоже.

   Бывший военный советник говорил чистую правду. У Сян Юна разговор с похитителем любимой супруги будет очень коротким.

   - Хорошо,тогда давайте поговорим начистоту. Вы же понимаете, зачем мой муж разделил земли Гуаньчжуна на три владения? – спросила Таня, невозмутимо кидая толстым карпам кусочки каши.

   - С точки зрения стратегии решение более чем верное. Сян-ван стремился ослабить влияние прежних циньских районов и одновременно защитить Гуаньчжун от захвата... хм... соперником.

   Неназванное имя зависло над темно-зеленой водой, как стрекоза, сверкая слюдяңыми крылышками.

   - Лю Дзы, вы хотите сказать.

   - Им самым, – согласился Сыма Синь. – Этот человек не штурмует города и крепости, но берет в плен человеческие сердца. Вы знаете, что к нему в Наньчжене присоединились даже урожденные чусцы? Не один и не сотня, а тысячи выбрали между чусцем и ханьцем последнего. Разве это не удивительно?

   - Я знаю Лю Дзы. Он – хороший человек. И даже вы говорите о нем с уважением.

   - Так и есть. Мне не довелось воевать с Хань-ваном, но я видел его на пиру в Хунмэне. Οн осмелился бросить вызов тому, перед кем склонились самые сильные.

   Сыма Синь сжал губы в линию, будто испугался, что сейчас сболтнет лишнего. Чего доброго, похвалит злейшего врага Сян-вана и поплатится головой.

   - Показалось ли мне, что уважаемый Сай-ван не так уж и сильно держится за Сайское владение? – не унималась Таня.

   «Давай, - подбадривала oна себя. - Другого шанса у тебя не будет».

   - Поднебесной будет править только один человек, - ловко увернулся от ответа собеседник. - Тот, кого изберут Небеса.

   Стрекоза тем временем схарчила зазевавшуюся букашку,иллюстрируя главную аксиому жизни – сильный жрет слабого.

   - Но вы же хотите снискать его благосклонность, верно?

   Сай-ван развернулся на пятках и с изумлением уставился на Тьян Ню, точнo у неё на голове вдруг выросли рога. Или блестящие крылья за спиной.

   - То, что вы требуете от меня, госпожа, называется «измена».

   «Можно подумать, это слово тебе совершенно неведомо» - усмехнулась Таня в мыслях своих.

   - Я лишь прошу своего единственного друга помочь мне встретиться с сестрой, – лучезарно улыбнулась она. - А она, как на грех, живет в Наньчжэне.

   - И точно так же, как на грех, она замужем за человеком, которого ваш муж ненавидит всем сердцем, - растянул губы в улыбке Сыма Синь. – Я же оказываюсь как тот козел между двумя разъяренными тиграми, что привязан за ногу к колышку.

   «Ты все равно предашь Сян Юна, все равно переметнешься к Лю, - злилась небесная дева. – Так не все ли тебе равно, когда исполнить предназначенное?»

   Wasserjungfer 9, вопреки фантазии баснописцев, все так же охотилась на летучую живность, кишащую над прудом. Словно «водяная дева» подавала пример деве небесной, дескать, продолжай в том же духе, не отступай и не сдавайся, этот упрямый циньский вояка не устоит перед твоими чарами, а не выйдет лаской, покажи зубы.

   - В любом случае в Пэнчэн я не собираюсь. Но обязательно замолвлю словечко перед Лю Дзы , если мудрый Сай-ван поможет добраться в Наньчжэн.

   Сыма Синь терзал листочек, стрекоза пировала, стражники в дальнем конце сада зевали, гаремные девушки изнемогали от любопытства за резными дверцами павильонов, шелестел камыш, а Тьян Ню думала о том, что её поступок и вправду смахивает на предательство. Но ведь из Пэнчэна она уж точно ничегошеньки не сможет сделать для своего прямодушного le general. Вместе же с Люсенькой они уговорят Лю Дзы поделить Поднебесную поровну. Пусть Сян Юн правит в Чу, а Лю заберет себе всё остальное. Поэтому никакая она не предательница. Она – добровольная заложница во имя будущего великого договора между двумя великими мужчинами.

   - Хорошо. Я что-нибудь пpидумаю, – сдался Сыма Синь. - Обещаю вам.

   «Водяная дева» сделала еще один круг над водой и, убедившись, что больше поживиться некем, взмыла в небеcа. Верно, торопилась насплетничать Яшмовому Владыке о том, что видела и слышала в саду лиянскoго дворца. То-то они вместе с другими богами посмеются.

   9 – стрекоза (нем.), дословно – водяная дева.

   Она сама пришла к нему. На этот раз – cама, по доброй воле. Ошеломительно дерзкая и по–нездешнему своевольная. Сыма Синь не удивился бы, узнай он, что Тьян Ню вовсе не Яшмовый Владыка послал на землю, а она сама оттуда сбежала. Хотя, скорее всего, небесную деву просто-напросто сослали за какой-нибудь неподобающий поступок. Если она тут смела ослушаться мужа,то что же она натворила на Небесах? Сай-ван,точно та слепая кошка, наткнувшаяся на дохлую мышь, до самого последнего момента не верил, что его коварные речи достигнут цели, боялся, что небесную госпожу придется похищать силой и тем самым рушить собственные планы. Но Тьян Ню, не догадываясь о том, оказала Сыма Синю огромную услугу, сама сбежала, притом ловко обманув слуг и телохранителей.

   Сын смотрителя тюрьмы знал о побегах и беглецах практически всё. Например, сколь изобретательны бывают те, кому свобода дороже прочих жизненных благ. Ведь даже дикие звери порой отгрызают себе лапу, чтобы выбраться из силков. Оказалось, что небесные девы не хуже земных умеют вешать баранью голову, а продавать собачье мясо 10. И ладно бы только двух своих служанок заморочила. Те, девки деревенские, простые, манерам не обученные – легкая пожива для жулья. Однако же прислуга в любом богатом доме по части хитростей запросто обставит иных опытных ловкачей. У Сай-вана уши от любопытства чесались выведать, как Тьян Ню побег провернула. Особенно, где она во Внутренних покоях отыскала мужскую одежду. Не иначе у сестрицы-хулидзын научилась лисьим трюкам.

   Узник, как известно, все время ищет возможность сбежать, посему тюремщик просто обязан своего подопечного изучить досконально. Храбр тот или труслив, подвержен ли неуемным страстям или хладнокровен, силен или слаб телом и духом. Так проще предсказать его поступки.

   Тьян Ню была храбра, но пристрастна, находчива, но слаба, а главное, она была так доверчива, каким только и может быть создание из облаков и персиковых косточек. И видит Яшмовый Владыка, что Сыма Синь вовсе не со зла решил избавить небесную деву от этого недостатка. Даже с Девятого Неба видно, что Сян Юн недостоин этой женщины.