Маленький чайный магазинчик в Токио - Джули Кэплин

Просто восхитительно!

Она сделала еще один жадный глоток ароматного супа, подумывая, что вполне могла бы привыкнуть к такой еде. Затем она взяла палочки и попыталась с их помощью зачерпнуть из миски рис, но уронила половину на стол, и Харука цокнула языком.

– Извините, – сказала Фиона.

– Вот так. – Харука еще раз показала Фионе, как правильно держать деревянные палочки: положила ее пальцы на них и пододвинула миску к ее рукам и ко рту. Это напомнило ей о том, как Гейб вчера касался ее руки, от чего у нее все внутри затрепетало.

– Ага, так гораздо проще, – сказала Фиона, стараясь не думать о Гейбе и набирая полный рот холодного клейкого риса. Хоть он и отличался от того, что они готовили дома, но у него была свежесть и ореховый привкус. Сочетание риса, супа и маринованного имбиря было легким, острым и чистым, и, хотя этот вкус был совершенно незнакомым, Фиона наслаждалась каждым кусочком. Сейчас она, как никогда, была открыта всему новому, возможно, благодаря утреннему чаепитию с Сэцуко.

В конце трапезы Харука принесла аппетитное блюдо с красиво разложенными фруктами: ломтики сочного мандарина, так тщательно очищенные от кожуры, что не осталось ни единого белого пятнышка, нарезанные сердечки ярко-красной клубники, которые выглядели слишком красиво, чтобы их можно было есть, и прозрачные тонкие ломтики дыни с медовой росой.

– Это слишком прекрасно, чтобы даже трогать, не то чтобы есть.

– Нет-нет! Ешьте! Все свежее, только сегодня с рынка!

Харука расплылась в улыбке, глядя, как гостья, вздохнув, стала наслаждаться сладостью клубники и ароматом мандаринов.

– Спасибо за такой прекрасный завтрак! Обычно я ем только тосты и хлопья. Ни то ни другое, по-моему, не особо полезно.

– В нашем рационе очень мало хлеба, – объяснила Харука. – А на Западе его едят слишком много. Это вредно для… – Она похлопала себя по животу.

– Да, вы правы. А ваш завтрак такой легкий! – Она совершенно не чувствовала, что переела, и не испытывала других неприятных ощущений.

Харука убирала посуду, настояв на том, что ей не нужна помощь, хотя Фиона предлагала. Она посмотрела на часы. Меньше чем через час за ней должен заехать Гейб. И она уже готова: через плечо перекинута сумка с камерой и блокнотом. Ей хотелось сделать в блоге что-то вроде путеводителя для туристов по Токио, и для этого она планировала записать названия станций (которые она все никак не запомнит!) и маршруты до главных достопримечательностей. Сегодня Гейб должен отвести ее в «Небесное дерево», самое высокое здание в Японии и (как накануне вечером с гордостью сказала ей Маю) самую высокую башню в мире. Фиона улыбнулась. «Все так относительно», – подумала она.

– Не возражаете, если я сделаю несколько снимков дома? – спросила она Харуку. – Я бы хотела разместить их в своем блоге и написать о том, каково это – жить в японском доме; он совершенно не похож на наш. Особенно туалет.

У нее не хватило смелости спросить хозяйку обо всех кнопках и символах на унитазе. Все казалось таким высокотехнологичным и сложным… Еще ее очаровало одно изящное решение: раковина была расположения над бачком унитаза, поэтому вода после мытья рук использовалась для слива. Просто гениально!

Только она встала, ее телефон пискнул.

Неожиданно на меня свалилось много работы, и, боюсь, сегодня я целый день буду занят в студии. Придется отложить нашу поездку. Заехать за тобой в то же время завтра?

Фиона бросила телефон на стол.

– Даже не верится! – сказала она, искренне застонав от обиды. – Гейб отменил сегодняшнюю поездку…

Харука нахмурилась.

– Это очень невежливо! Он приболел?

– Нет, написал, что ему нужно работать.

Ее рот сложился в тонкую линию, Харука выглядела крайне сердитой – настолько сердитой, насколько это было возможно с ее прекрасным безмятежным лицом.

– Вы могли бы пойти с ним на работу. Как раз была бы стажировка! Мне очень жаль…

– Все в порядке. – Фиона поморщилась. Хотя, конечно, какой уж тут порядок. Ей не терпелось начать сегодня и сделать хоть пару снимков для своей выставки.

– Нет, ничего не в порядке! – сказала Харука, быстро моргая, ее руки заерзали на столе.

Фиона коснулась взволнованной женщины и тихо произнесла:

– Вы же ни в чем не виноваты.

– Ты гость в нашей стране. Это в высшей степени невежливо и очень не похоже на Габриэля. Я в нем разочарована.

– Все нормально. Займусь чем-нибудь другим. Тем более я уже немного ориентируюсь в метро…

Харука проигнорировала эту не особо смешную шутку и похлопала ее по руке.

– Зеленый чай. Я приготовлю чай, а потом мы решим, что делать…

Фиона едва заметно улыбнулась тому, как по-английски это прозвучало – чай и сочувствие, – и наблюдала, как Харука, закатывая рукава и шурша тапочками по циновкам татами, деловито направилась обратно на кухню.

Девушка последовала за ней, и Харука, указав ей, куда присесть, поставила греться воду на газовую конфорку. Кухня была очень скромной и компактной по сравнению с захламленным домом ее матери, и лишь спустя некоторое время она поняла, чего здесь не хватает… Нет духовки. Единственным способом приготовления пищи, по-видимому, были газовые конфорки на маленькой плите, но это, казалось, для Харуки не было проблемой. И все равно эта кухня по сравнению с закутком в чайном магазинчике выглядела очень современной.

Поставив почерневшую кастрюлю на конфорку, пожилая женщина начала яростно тыкать пальцем в телефоне.

– Вы ведь не пишете Гейбу, да? – спросила Фиона с легкой тревогой.

– Нет.

Получив четкий ответ, она не стала больше ничего спрашивать и просто тихо сидела, гадая, что будет дальше. И лишь когда Харука разлила чай в две фарфоровые чаши и протянула одну из них двумя руками, как обычно с легким поклоном, Фиона произнесла:

– Спасибо!

Харука продолжала поглядывать на телефон.

– А откуда вы знаете Гейба? – задала Фиона вопрос, который мучил ее со вчерашнего дня.

– Он приехал преподавать в университете на шесть месяцев, и мой муж пригласил его задержаться. Потом у него появилось много работы, и он решил остаться. Когда освободилась наша квартира, то он в нее переехал и переделал несколько комнат в студию, – она нежно улыбнулась. – Он мне как сын… – затем она нахмурилась. – А потом он встретил Юми.

– Она вам не нравится.

– От нее одни неприятности, – очень по-американски сказала она, но, к разочарованию Фионы, не стала вдаваться в подробности, возможно, потому, что ее телефон внезапно зазвонил. Она схватила его и начала быстро говорить. Фиона слушала, удивляясь незнакомому языку с его совершенно иными интонациями и сосредоточенному выражению лица Харуки. Хозяйка дома говорила, словно