Террористический акт, захват заложника, бандитизм - Михаил Павлик

Для тех, кто совершит нападение, ударит, заключит в тюрьму или применит иное насилие в отношении иностранного представителя, предусматривается штраф до 5000 долл., или тюремное заключение до 3 лет, или и то и другое вместе. За запугивание, угрозу, нарушение спокойствия либо преднамеренное препятствование иностранному представителю в выполнении его функций грозит штраф в 500 долл., или тюремное заключение до 6 месяцев, либо и то и другое вместе.

Под угрозой уголовного наказания запрещается проведение демонстраций, манифестаций и пикетирования служебного или жилого помещения иностранного представительства ближе, чем за 100 футов.

Наконец, новый закон усиливает защиту собственности, принадлежащей иностранным представительствам и международным организациям, а также их персоналу, – преднамеренное причинение ущерба влечет наказание до 10000 долл., или пятилетнее тюремное заключение, либо и то и другое вместе[184].

26 февраля 1997 г. в конгрессе президентом США Б. Клинтоном был сделан обстоятельный доклад о возможностях правительства США по адекватному реагированию на террористические инциденты с использованием оружия массового поражения.

В этом докладе, в частности, констатируется: «События последних лет указывают на повышение вероятности осуществления акций терроризма с использованием оружия массового поражения. В 1993 г. бомба взорвалась в Международном торговом центре в Нью-Йорке, в 1995 г. японские экстремисты предприняли успешную химическую атаку в токийском метро, в том же году взрывом бомбы уничтожен административно-культурный центр в Оклахома-Сити»[185].

Стремясь адекватно реагировать на террористические угрозы, правительство США уделяет серьезное внимание созданию и поддержанию на должном уровне общегосударственной системы антитеррористических мер. К их реализации привлекаются Федеральное бюро расследований, Министерство энергетики, Министерство обороны, Федеральное агентство по управлению в условиях чрезвычайной ситуации, Министерство здравоохранения и социального обеспечения, десятки других федеральных министерств и ведомств, их подразделения на местах, а также власти отдельных штатов.

Организационно-политические, предупредительные, режимные и иные меры обеспечиваются и серьезной законодательной проработкой проблем противодействия терроризму. Так, например, 24 апреля 1996 г. в США был принят упоминавшийся уже выше Закон о борьбе с терроризмом и применении смертной казни.

В этом специальном законе, предусматривающем внесение изменений в уголовное право, судопроизводство по делам о терроризме, а также в ряд нормативных актов Свода законов США, весьма подробно регламентируются правовые и организационные вопросы борьбы с международным и внутренним терроризмом. Реальность достижения декларируемой законом цели – сдерживания терроризма – обеспечивается выделением крупных финансовых средств из федерального бюджета. При этом необходимые дополнительные ассигнования, направляемые на усиление борьбы с терроризмом, постатейно закрепляются в законе для нужд каждого из участников антитеррористической деятельности: ФБР, Таможенной службы, Службы иммиграции и натурализации, Министерства юстиции и др.

Существенно, что новый закон ужесточает ответственность за совершение акций терроризма и расширяет полномочия спецслужб и правоохранительных органов США в борьбе с этим опасным социально-политическим и криминальным явлением. В разделе VII (изменения в уголовном праве, касающиеся борьбы с терроризмом) статьей 702 в главу 113в раздела 18 Свода законов США, относящуюся к терроризму, вносится новая статья 332 в. В ней к акциям терроризма, распространяющимся за пределы государственных границ США, законодатель относит следующие преступления: «Убийство, похищение, нанесение увечья, нападение, повлекшее за собой тяжелые телесные повреждения, или нападение с применением опасного оружия в отношении любого лица в пределах США; создание существенного риска нанесения серьезных телесных повреждений любому другому лицу путем разрушения и нанесения ущерба любому строению, транспортному средству либо другому недвижимому или личному имуществу в пределах США, а также попытки и сговор совершить такого рода деяния», если эти деяния «рассчитаны на оказание давления или нанесения ущерба действиям правительства путем угроз и шантажа, либо путем принуждения, или рассчитаны на осуществление мер возмездия, направленных против действий правительства».

Указав в качестве квалифицирующего признака цель совершения противоправных действий, направленных против правительства и относящихся в этой связи к «преступлениям, по федеральному уголовному праву связанным с терроризмом», законодатель дает достаточно широкий перечень деяний, уже криминализированных действующим законодательством (более 30). Таким образом, если эти преступления совершаются с целью оказания давления на правительство США, в качестве мести ему или для затруднения его нормальной деятельности, они автоматически относятся к разряду террористических и влекут за собой более высокое наказание.

Американский законодатель продемонстрировал понимание проблемы возрастания угрозы новых форм терроризма, связанных с привлечением современных технологий. Эта проблема является действительно крайне актуальной и требует адекватной реакции и правительств отдельных стран и всего мирового сообщества.

Более дифференцированным и гибким с позиций реагирования на разнообразные угрозы террористического характера представляется законодательство Италии. Понятие терроризма формально вошло в итальянский юридический лексикон после убийства 09.05.1978 г. членами организации «Красные бригады» похищенного ими председателя христианско-демократической партии Италии Альдо Моро.

18 мая 1978 г. в Италии был принят Закон № 191, в котором в самом общем виде терроризм определялся как систематическое применение насилия против личности и имущества в целях создания во всем обществе или в его части напряжения и неконтролируемого страха для достижения определенного политического результата.

Новая волна террористических акций, осуществленных левыми радикалами и неофашистами, привела к внесению дополнений в антитеррористическое законодательство. Законопроектом № 625 от 15 декабря 1979 г. («Срочные меры по защите демократического порядка и общественной безопасности») и Законом № 15 от 6 февраля 1980 г. (так называемый Закон против терроризма) криминализировались действия организационного и подготовительного характера, имеющие перспективу перерастания в акции терроризма.

В Уголовном кодексе Италии такие действия были закреплены в диспозициях статей 2701 (создание организаций с целью совершения акта терроризма и саботажа общественного порядка) и 280 (покушение с целью совершить акт терроризма или саботажа). При этом лица, обвиняемые в совершении преступлений террористического характера, подлежали обязательному аресту, их временное освобождение не допускалось. Предварительное заключение рассматривалось в данном случае как мера социальной профилактики и инструмент усиления защиты общества от угрозы терроризма.

Были также предприняты попытки выработки позитивной нормы в зависимости от индивидуального поведения обвиняемых. Применение института деятельного раскаяния поощряло отход от террористической деятельности и включение в процесс противодействия терроризму его бывших сторонников и даже активных участников. Поощрительные нормы, содержавшиеся в статьях 4 и 5 Законопроекта № 625 от 15 декабря 1979 г. и допускавшие снижение (вплоть до отмены) наказания обвиняемым в случае их деятельного сотрудничества с полицией и судебной властью, не только ослабляли ряды террористов, но и позволяли предупреждать совершение новых преступлений.

Эта профилактическая тенденция получила свое развитие в Законе № 304 от 29 мая 1982 г. («Меры по защите конституционного порядка»), больше известном как «Закон в пользу раскаявшихся террористов», а затем и в Законах № 663 от 10 октября 1986 г. («Изменения к закону об уголовном порядке и о мерах по лишению и ограничению свободы») и № 34 от 18 февраля 1987 г. («Меры в пользу лиц, отказавшихся от террористической деятельности»).

Практика подтвердила правильность избранной итальянским законодателем линии в нормотворческой деятельности, которая, наряду с повышением профессионализма в деятельности полиции и следственных органов, а также постепенным ростом общественного осознания террористической опасности, к концу 80-х гг. позволила ввергнуть итальянский терроризм в состояние глубокого кризиса.

Близко к итальянскому антитеррористическому законодательству по своей идеологии, выражающейся в гибком и адекватном реагировании на изменения во внутриполитической, оперативной и криминальной обстановке, активном использовании поощрительных норм, а также по профилактической направленности, законодательство ФРГ, пережившей всплеск терроризма в 70-х гг.