Николай Александрович Невский - Лидия Громковская

За небольшую лепту священнослужители буддийских и синтоистских храмов раздавали амулеты. В синтоистском храме Янагимоти дзиндзя в Янагивара Невский получил две глиняные фигурки барсуков, большую и маленькую, а в буддийском храме Сибамата — две фигурки обезьян. Вернувшись домой, подробно записывал, где и когда купил или получил в дар амулеты и игрушки, зарисовывал их. Приводил все известные ему толкования этих предметов. Под рисунком, изображающим сидящую обезьянку, записал: «Вообще обезьяны считаются в народе посланницами бога, почему и небольшие глиняные изображения, покупаемые паломниками,

называются „Тайсякусама-но цукаихимэ", т. е. „принцесса — посланница господина Тайсяку"».

Невский любил пестрые кварталы токийской окраины, но все же лучшие свои часы он проводил в Уэнос-ской библиотеке. Уже сам парк Уэно, через который проходил Невский, постепенно настраивал на размышления. Он шел мимо заросшего огромными цветами лотоса пруда, который так много раз описан в японской литературе, мимо молчаливых, погруженных в размышления людей, сидящих на скамейках возле воды. И с трудом верилось, что в двух шагах от этого тихого места бурлит город, пыльный, суетливый.

Н. А. Невский входил в читальный зал, заказывал комплект «Дзинруйгаку дзасси» («Этнографический журнал»), или «Тоса коку гунсё руйдзю» («Классифицированный сборник книг о провинции Тоса»), или сочинение Иха Фую «Корюкю» («Рюкюские острова в древности»). Переводил, делал выписки, набрасывал черновики будущих работ. Доклад Янагита Кунио в обществе «Тэйюринрикай» — «Мысли по поводу синто» переведен полностью. В толстую тетрадь в матерчатом переплете убористым почерком переписано сочинение Кавамура Едзю «Исследование японского шаманства», содержащее разделы: «Слово „мико"», «Лица, изрекающие волю богов», «Оракулы и праздники» и др. Перевод занял почти полтораста страниц. Другая тетрадь озаглавлена «Материалы для истории шаманства в Японии» — в ней выдержки из книг и статей. Еще одна — «О религиозных обрядах и культовых игрушках». Японские авторы описывали народные обычаи, обрядность, культы досконально, не оставляя без внимания ни одной мелочи. Особенно часто встречалось Невскому имя божества Осира: «С давних пор, — записывал Невский, — в Осю существует особая вера, это обычай чествовать так называемого бога Осираками. Это не просто культ представителя чего-нибудь великого: успехи и неудачи, счастье и несчастье человеческой жизни — все это целиком зависит от силы данного божества, изменение неудачи на успех тоже совершается по его милости. Поэтому верующие в него соединяют в себе благочестие, любовь к нему и боязнь, страх; с одной стороны, он признается как бог сострадания, человеколюбия, добра и красоты, вроде римской Венеры, а

с другой стороны — как бог убивающий, казнящий, карающий и строгий, вроде Купидона. Только отличие его от так называемых богов религий заключается в том, что он совершенно не ведает будущим, а только настоящим…».

С богом Осира Невскому еще предстояло встретиться. Но что же все-таки происходит дома, в России? Когда можно будет вернуться на родину? Одиночество после отъезда друзей давало себя знать. Не хватало дружеского тепла, совета, помощи. Иногда просто не хватало знаний. Невский обращается к своему учителю, Василию Михайловичу Алексееву. Невский всегда помнил о нем, а тут еще восторженное письмо Конрада: у В. М. Алексеева «громадные возможности, и дай бог нам, дай бог всей синологии дождаться от него того, что он — верю — в силах дать. И какой он хороший, милый, свежий человек! Я ему очень благодарен за его огромное радушие».

В письме В. М. Алексеева к Н. А. Невскому наряду с деловыми советами, которые просил Николай Александрович, теплые, из глубины души идущие слова. В них — прозорливое понимание значения Невского для науки. Эту гордость учителя своим талантливым учеником Василий Михайлович сохранил на всю жизнь. Тогда же, в 1917 году (2 ноября), он писал: «Как я рад был получить Ваше письмо от 8 октября! Вы себе не можете представить! Подумайте — ведь я в Вас вижу все самое лучшее, Вы — лучший из моих учеников… В Вас горит энтузиазм и свет науки. Вам принадлежит будущее. Со способностями Вы соединили редкую любовь к труду и знанию, окрашенную в идеальный колорит, бескорыстный, честный, молодой и яркий. Когда мне Елисеев 10 говорит, сколь высокого мнения о Вас японские ученые, то я верю и не удивляюсь. Еще бы! Разве можно не восхищаться Вами? Кстати, о своих работах спишитесь с Борисом Леонидовичем Богаев-ским, проф. Пермского университета, упомянув меня и прося выслать Вам его работы по земледельческой религии Афин и прочие, библиографически, во всяком случае, великолепно оборудованные. Он милейший человек… Вы оба увлекаетесь одним и тем же, а это ред-

10 Елисеев Сергей Григорьевич (1889–1975) — известный японист, профессор Гарвардского университета в США,

ко и приятно. Статья моя „Бессмертные двойники и даос с золотою жабой в свите духа богатства" лежит в сверстанном виде, но, Аллах ведает, получу ли я ее до моей смерти…

Как жаль, что Вы не китаист и не можете воспользоваться трудами моей жизни. А все же попробуйте или других научите. Скажите им, другим, что я желаю им, как родным, добра. Да воссияет в них, как в Вас, моя любовь к знанию и сообщению его другим…

Если больше не увидимся, обнимаю Вас крепко, от души, и желаю Вашей жизни большего смысла и большего успеха, чем то, что выпало на долю мне, но я счастлив был и остаюсь тем, что Вы были моим учеником. В качестве лучшего пожелания скажу: да будет и у Вас такой же! Опыт подсказывает мне, что это больше разу может и не быть» п.

В отдалении от Н. А. Невского и Н. И. Конрад с большой остротой ощутил огромный научный потенциал своего друга, и не раз в его письмах мелькают слова: «Вы — надежда факультета»; «Берегите себя, Вы наша надежда и спасение». И узы связывавшей их дружбы тоже стали ощутимее на расстоянии: «Действительно только теперь я почувствовал, что за время нашего совместного житья мы перестали быть чужими друг другу. По крайней мере я, прочитав Ваше письмо, ясно это понял — и увидел то же и из Вашего письма».

«Как Вы живете, друг мой? Не поленитесь описать мне все детали, все мелочи, которые мне, Вы знаете, дороги как воспоминания, в отдалении ставшие еще ближе сердцу, чем тогда, когда это все было перед глазами. Опишите мне Ваше внешнее времяпрепровождение и Ваши работы, занятия и умозаключения…»

Срок стажировки Н. А. Невского истек. Чтобы иметь средства к существованию, Н. А. Невский поступил на службу. В Японии появилось много эмигрантов из России. Время от времени он получал самые противоречивые сообщения из дому. Очень трудно было что-нибудь понять, находясь за тридевять земель от родины. Началась гражданская война, и Невский понял, что с возвращением придется повременить. Еще почти два года он прожил в японской столице.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});