Восхитительная ложь - Шона Мейред

чем мы начнем настоящую тренировку.

— Что? — Мои глаза расширяются, когда я наклоняю голову набок. — Разминка? Это значит, что это еще не все.

Из его рта вырывается заразительный смех.

— Давай, вольная птица. Остаток пути мы пройдем пешком. Даю тебе секунду, чтобы отдышаться.

— Пошел ты, Лиам.

Наши взгляды встречаются, когда его губы растягиваются в сексуальную наклонную улыбку.

— Я свободен позже, если ты не против. — Его подмигивание пронзает меня насквозь, выпуская на свободу миллиард бабочек.

— В твоих мечтах, Деверо.

— Каждую. Чертову. Ночь.

Я умираю — как в прямом, так и в переносном смысле. Черные точки пляшут под моими веками, и каждый дюйм моего тела болит, когда моя душа взывает о пощаде. Лиам не шутил. Эта утренняя пробежка кажется прогулкой в парке после мучительной тренировки, которую он только что мне устроил.

Лежа на спине в большом брезентовом октагоне в центре тренажерного зала Деверо, моя грудная клетка поднимается и опускается в бурном ритме, пока я пытаюсь выровнять свое прерывистое дыхание.

— Хватит, пожалуйста. — Как бы мне ни нравилось тренироваться с татуированным Адонисом, я не могу больше ни секунды.

Нависая надо мной, Лиам подбадривает меня.

— Давай, еще один прогон. Время показать мне, из чего ты сделана, вольная птица.

— Скажи мне, почему мне нужно знать, как защитить себя, и я подумаю об этом.

Его глаза превращаются в щелочки, когда его внимание переключается на мать. Которая не так незаметно наблюдает за нами из дверного проема своего кабинета.

— Я не могу сказать слишком много.

— Дай мне что-нибудь, пожалуйста. Что угодно.

Наконец, он проводит рукой под носом, как простуженный ребенок, прежде чем его нерешительный взгляд возвращается к моему.

— Воры не вламываются в пустые дома.

— Что это должно означать?

Его глаза закрываются, как будто он борется с тем, как много он должен мне рассказать. Затем, наконец, он отвечает:

— Это значит, что в тебе есть что-то ценное, дорогая, и они не остановятся, пока не получат это.

Я хочу спросить, кто они, но не хочу заходить слишком далеко, по крайней мере пока.

Лиам и Беван — единственные, кто готов предоставить мне какую-либо информацию, и хотя она в основном загадочная, это лучше, чем ничего.

— Вопрос в том, готова ли ты защитить это любой ценой?

Мои руки закрывают лицо, и я стону в ладони.

— Хорошо. Еще раз, и я закончу.

Наконец, я поднимаюсь и беру его протянутую руку, но вместо того, чтобы подняться самой, я использую каждую унцию силы, которая у меня осталась, чтобы потащить его вперед.

Застигнутый врасплох, Лиам теряет равновесие и падает быстрее, чем я ожидала.

К счастью, срабатывают его рефлексы, и его открытая ладонь с глухим стуком ударяет по полу, останавливая себя, прежде чем полностью раздавить меня. Он слегка смещается, располагая руки так, чтобы удерживать себя нависающим надо мной.

От нашей близости мои щеки заливает жаром, и я жадными глазами впитываю его. Невозможно отрицать желание, сжимающее мою сердцевину, или то, как моя кожа безмолвно умоляет, чтобы его руки прошлись по каждому дюйму. Прошло много времени с тех пор, как надо мной нависал парень с глазами, полными желания, но ни один из них не сравнится с жестокостью мужчины передо мной.

Конечно, мой бывший парень был неплохим парнем, и те несколько раз, когда мы занимались сексом, были нормальными, даже хорошими, но он никогда не смотрел на меня так, как Лиам Деверо сейчас. Наши переплетенные конечности совершенно несексуальны, но попробуй сказать это маленькой шлюшке, которая контролирует мою вагину.

Я в нескольких секундах от взрыва, а он едва касается меня.

— Если бы ты хотела, чтобы я был на тебе сверху, все, что тебе нужно было сделать, это попросить. — Его кривая усмешка приподнимает уголок его рта, вызывая еще один прилив вожделения по моему позвоночнику.

Капельки пота блестят на его лице, подчеркивая четко очерченные скулы и полные губы. Голод, какого я никогда не испытывала, захлестывает меня, когда наши взгляды остаются прикованными друг к другу. Остальной зал сливается в размытое пятно, и все, что я могу видеть, это его, когда он медленно проводит языком по нижней губе.

Осознавая мое нынешнее затруднительное положение, по его лицу медленно расползается самодовольная ухмылка. Его слишком уверенное поведение разжигает мой огонь, и потребность надрать ему задницу пересиливает все мои остальные чувства.

Перемещаясь вверх, я заставляю его руки подняться под углом девяносто градусов над моей головой. Затем, толкая бедра вперед, я выбиваю его из равновесия, точно так, как он учил меня делать.

Я немедленно обвиваю руками его талию и прижимаюсь торсом к его широкой груди, прижимаясь к нему, как к дереву.

Сохраняя свой быстрый темп, я использую весь вес своего тела, чтобы ударить его по локтю, одновременно используя правую руку, чтобы перевернуть его на спину.

Внезапно я одерживаю верх, когда мое крошечное тельце оседлывает его талию.

— Как это было? — Я не могу сдержать самодовольную улыбку на своих губах. Мне потребовался весь день, чтобы сделать это одно движение, но выражение лица Лиама заставляет все мои ноющие мышцы того стоить.

— Трахни меня.

Наклоняясь вперед, я кладу ладони ему на плечи и прижимаю его к холсту.

— Угости меня ужином, и я подумаю об этом.

Глава одиннадцатая

РОУЭН

Свирепые зубы гнева впиваются в мою кожу, просачивая свой смертельный яд в кости. Его руки на ней, касаются ее, дразнят ее, отмечают ее.

Невозможно описать колючий узел эмоций, скручивающий мои мышцы, когда я стою на боковой линии, совершенно равнодушно глядя на открывшееся передо мной зрелище.

Мои зубы впиваются в внутреннюю сторону моей щеки, пока я борюсь, чтобы сдержать себя от того, чтобы ворваться в октагон и задушить Деверо до смерти своими гребаными руками.

Отрывая взгляд от ее раскрасневшихся щек, я пытаюсь извлечь этот странный клубок ненависти из своего организма.

Мои руки метнулись к груше для битья.

Левой, правой, левой, правой; я прижимаю кулаки к коже.

Каждый удар подчеркивает урок, который вскоре усвоит Лиам Деверо.

Моя.

Моя.

Моя.

Сирша Райан принадлежит мне.

Слова звучат в моей голове, отдаваясь эхом, как будто это единственная мантра, которая мне нужна, чтобы оправдать убийственные сценарии, разыгрывающиеся перед моими глазами.

Внезапно сладкие звуки безумного смеха Сирши разносятся по открытому пространству, и я снова ловлю себя на том, что мой взгляд прикован к ней.

Только на этот раз она больше не стоит на ногах, сражаясь с