Бычки в томате - Иоанна Хмелевская

— Скажи, что меня нет дома...

В трубке послышался голос Мажены, поэтому мне не при­шлось изворачиваться и врать про отсутствие Алиции.

— Тебе, наверное, неудобно говорить? - сразу догадалась Мажена.

— Ясное дело. Значит, концерт закончился. Так рано?

— Совсем нет. Сейчас антракт. На Вернера насели поклон­ницы, и он отбивается автографами. Ну, что там у вас?

— Все! — радостно сообщила я.

— О господи! Я завтра буду чуть свет.

— И правильно сделаешь.

— А на Эльжбету лобызун уже бросался?

— Еще как! И с такими последствиями!

— Какими? Ой, понятно, что сейчас все равно не успеешь рассказать. Вы обедаете? Или ужинаете?

— Рыба. Олаф любит рыбу.

— Вот незадача, а ведь Алиция как раз наоборот... А эта Юлия заговорила наконец?

— Что ты! Половину жарила я, мне нравится.

— Ну и разговорчик у нас, глупее не бывает. Я теперь не усну от любопытства Так и сидят как приклеенные, никуда не поехали?

— Разумеется, даже представить себе не могу, как бы это выглядело, не сожги я весь сушняк... А так, во всяком случае, хоть ходить можно, и есть на что посмотреть.

— Поняла, это ты вставляешь, чтобы они не поняли, о чем речь. Я пока не въезжаю, но мне это запомнить?

— С какой радости?

— Не знаю. А как ты думаешь, когда я приеду, он снова набросится? Это у него постоянный рефлекс?

— Понятия не имею, но предчувствия у меня дурные.

— Может, мне как-нибудь тайком пробраться, чтобы не через главный вход? Через сад или какую дырку в изгороди?

— Надо подумать. Я, пожалуй, почищу дорожку от этих колючек...

— Поняла, ты не о колючках говоришь. Вот черт, эта зара­за дирижер уже ногами сучит, мне пора...

— Правильно понимаешь ситуацию. Привет Вернеру! — Я повесила трубку, тихо надеясь, что мне удалось провести разговор без особых накладок. — Всем большой привет от Мажены! — громко заявила я, почти перекрыв очередное вымеем Олафа. — От Вернера скорее всего тоже, хотя он был плот­но окружен фанатками, и антракт уже кончился.

Алиция перегнала весь табун гостей в салон и от отчаяния подала на десерт кофе по-ирландски, поскупившись на виски. Пан Вацлав, оставив на время литературные изыскания и ксендза Кордецкого, начал паразитировать на теме фанаток, шутливо преувеличивая упоение Вернера мирской славой, но, не встретив у аудитории одобрения, скоренько переключился на театральные декорации, а с них на стильную мебель. С ка­кого боку тут была мебель, я не вникала и, уже по привычке, перестала его слушать. Эльжбета замолкла окончательно и бес­поворотно, жестокий Олаф измывался над Юлией, требуя по­дробного перевода, а Алиция помогала ей редко и весьма не­охотно. Я больше не в силах была терпеть такое безобразие.

— Ты, наверное, кофе хочешь? — спросила я многозначи­тельно Алицию.

— Дурацкий вопрос — Подруга, как всегда, не стала бра­вировать вежливостью.

—  Тогда я и чаю заварю на всякий случай.

Я согласна была отправиться на любую каторгу, хоть бы да­же собственноручно мыть посуду, хоть копать картошку, лишь бы не сносить покорно эту гнетущую застольную бодягу. Я по­дала напитки и вернулась на кухню, имитируя хлопоты по хо­зяйству, на что Алиция, конечно, не клюнула. И правильно, тогда я воспользовалась случаем и оккупировала ванную. И не подумаю менять свои привычки из-за какого-то брандахлыс­та: как мылась по вечерам, так и впредь буду поступать!

Жалкие остатки совести заставили меня убрать со стола и даже сунуть часть тарелок в освободившуюся перед обедом посудомоечную машину. Все эти труды праведные заняли в общей сложности минут двадцать, после чего я появилась в салоне в наряде как нельзя более вечернем. На мне были ноч­ные тапочки, банный халат Алиции, желтый с коричневыми звездочками, и моя собственная голубая ночнушка на полметра длиннее халата. С одной стороны, я, несомненно, являла собой очень своевременную иллюстрацию к излияниям пана Вацлава об абстракционизме в искусстве, а с другой — тонко намекала своим костюмом, что пора заканчивать веселенький вечерок и готовиться ко сну.

Намек был собравшимися отлично понят и тут же вопло­щен в жизнь.

* * *

— Я этого больше не вынесу, — вполголоса сказала Али­ция, выйдя на терраску утром на следующий день. — Это ты гениально сообразила с мытьем, а то я уже подумывала, не поджечь ли собственный дом, чтобы как-то нейтрализовать этого трепача. Почему я не держу злых собак?

— Потому что они ломают цветочки и портят сад, — на­помнила я. — Никогда еще не видела тебя в таком состоянии.

— Я себя тоже. Я всю голову сломала, откуда это наважде­ние берется? От Юлии, что ли? Вот если бы она была здоро­вой и полной сил.. Так ведь нет, она же инвалидка.

— И весьма интенсивно молчит. А насколько я поняла Ха­ню, с челюстью у нее полный порядок, и речь не нарушена, — язвительно подхватила я тему, так как упорное молчание Юлии начало мне казаться просто ненормальным. — А вдруг это результат стресса после аварии? Надо бы спросить Эльжбету, что она об этом думает.

— Эльжбета к первой дойке без особой необходимости не встает. Давай где-нибудь сядем, только не на виду.

С этим проблем не было. В глубине сада под яблоней сто­яли белый железный столик и три таких же стула, практич­ные и, несомненно, гораздо более удобные, нежели кресла на террасе. Алиция пользовалась ими так редко, что забыла о них вовсе, возможно потому, что за кофе оттуда приходилось бе­гать значительно дальше, чем с террасы. Но место было заме­чательное. Рядом цвел белыми цветочками огромный куст, который сливался с белизной металлической мебели и делал ее практически не видимой из дома. Зато дом оттуда просматри­вался прекрасно. Я поклялась, что в случае необходимости са­ма пойду за горячительными напитками, а если потребуется, то и за Маженой, которая ведь пообещала явиться чуть свет.

Алиция продолжала терзаться размышлениями о своих гостях.

— Интересно, они хоть собираются осмотреть окрестнос­ти? Не тащились же они в Данию, чтобы увидеть исключи­тельно мой дом!

— Сомневаюсь. Я бы не рассчитывала. Разве что им пред­ложат отвезти и все показать. Сами — ни за что.

—  Почему?

— Так мне кажется. Она — недолеченная, а он — жмот.

—  А при чем тут это? Могут поехать на машине.

—  Я же говорю, жмот, а за бензин платить надо.

—  Откуда ты знаешь?

— Ты, конечно, про жмотство, а не про бензин? Откуда я про бензин знаю, догадаться не трудно. А ты смотри сама, разве эти Буцкие тебе из Польши что-нибудь привезли? Мог­ли бы хоть паршивую бутылку водки всучить хозяйке из принципа, так нет же, только жрать горазды! Быть такого не может, чтобы Ханя со Збышеком им не говорили, какая тут дороговизна и какая разница в ценах по сравнению с нами. В конце концов, элементарная вежливость требует...

—  Мои гости не должны...

— Не тупи. Достаточно любой мелочи, простенького суве­нира. Сигареты, к примеру. Ведь сами они не курят.

—  Боялись таможни...

— Ах, боже мой, какие мы пугливые! Я сама голову ломаю, что бы с ними сделать, ведь их всего двое, а такая маета, буд­то полон дом народу, хоть вешайся. И пока ума не приложу, на кого бы можно было их спихнуть. На меня прошу не рас­считывать. Я в такие игры не играю.

— А если Эльжбета с Олафом поедут на экскурсию и за­хватят их с собой?

— Ну ты оптимистка! А кроме того, я бы хотела с Эльжбетой перекинуться парой слов в четыре глаза, что-то я неладное чую, а потому мне твоя идея не улыбается. — Алиция нашарила в кармане половинку сигареты и закури­ла. Похлопала по другим карманам — больше сигарет не было. — Вся надежда на Мажену, надеюсь, она что-нибудь придумает.

— Или подскажет что-то толковое, — согласилась я. — Пой­ду ее встречать, сил нет здесь дожидаться. Сиди спокойно, я все притащу.

Протиснувшись между орешником и гаражом, я украд­кой выскользнула на улицу, и, как оказалось, вовремя. Маже­ну я встретила у ограды, практически в том самом месте, где несколько лет тому назад горела пресловутая красная лампа. Во мне пискнуло нехорошее предчувствие, но я этот писк проигнорировала. А зря...

— Ну что, облизал Вацлав ложку? — нетерпеливо привет­ствовала меня Мажена.

— Облизал. И вилку тоже.

— Ну, я же говорила!

— Погоди, мне надо тут кое-что раздобыть...

Осчастливленная моим донесением, Мажена помогла мне запастись всем необходимым, и мы теми же тайными тропа­ми пробрались в свое укрытие.

— Никто нас не заметил, — с гордостью сообщила я Алиции, выгружая на стол кофе, пиво, чай и сигареты. — Кто-то в ванной засел, вода льется, а где остальные, не знаю.

— Придется мне какой-никакой завтрак приготовить, — без малейшего энтузиазма произнесла Алиция.

— Никогда таких идиотских проблем не было! — рассер­дилась Мажена, бросая свою сумку под стол и тоже усажи­ваясь. — Пусть Эльжбета приготовит, а что позже, так ниче­го страшного. И вообще, бананы на столе, сыр в холодильни­ке, небось, с голоду не умрут. Рассказывайте, что тут вчера было, я так извелась от любопытства после телефонного раз­говора с Иоанной, что не могла уснуть!