Отель на скале - Мел Хартман

class="p1">Энди качает головой.

– Ох, так выходит, это ощущается только на лестнице. Как странно. – Хелла бросается к окну. – Да, мы снизились! Верхушки деревьев стали ближе, но мы всё равно слишком высоко, чтобы выбраться отсюда, не разбившись.

Энди уже стоит рядом с ней.

– Так ты и Вилли…

– Да, мы оба, и отель опустился дважды. Определённо. Посмотри сам, а?

Энди открывает рот, но неожиданно они слышат знакомый голос и, застигнутые врасплох, поворачиваются.

Глава 17

– Поздравляю! – говорит администратор. Поздравления звучат глухо, как и всё, что до сих пор говорил мужчина. Он стоит на своём обычном месте за стойкой. – Вы завершили первый уровень.

– Первый уровень? – Хеллу охватывает паника. Она подходит к мужчине. – Что вы хотите сказать, первый уровень?

Мужчина пропускает мимо ушей её вопрос.

– Переходите ко второму уровню.

И исчезает.

Хелле хочется выругаться. Она пинает канделябр, и он с лязгом падает. Свечи катятся по полу и гаснут.

– Что он имеет в виду под вторым уровнем? Этого просто не может быть! Второй уровень! Я этого не потерплю!

– Хелла. – Энди кладёт руки ей на плечи. – Нет смысла так распаляться…

– Да, есть! Это мне помогает!

– Я думаю, второй уровень состоит в том, чтобы найти наших родителей.

– Ах да, ты так думаешь? – фыркает Хелла. – А я думаю, что мы вообще не выберемся отсюда. Этих уровней может быть не одна дюжина. Может, мы умрём и отправимся в ад! Что ты на это скажешь, Энди? Ад состоит из бесконечных уровней.

Вилли фыркает.

– Как типично, девчонки вечно истерят.

Хелла смотрит на него сверкающими от гнева глазами.

– Эй ты, заткнись. Только что ты скулил, как маленький мальчик.

Вилли пристыжён.

– Извини, извини, ты права. Я сказал гадость.

Хеллу немедленно расстраивает разительная перемена в поведении Вилли.

К ним присоединяется Принцесса Мэгги.

– Братик, я есть хочу.

– Мы все хотим есть, – говорит Энди. – Прошла куча времени с тех пор, как мы ели в последний раз.

– Я определённо не рекомендую здешнюю еду, – произносит Вилли таким серьёзным тоном, что Хелла прыскает со смеху. Он звучит как чопорный дворецкий. Её смех заражает остальных, и в следующее мгновение все они трясут головами, а по щекам у них катятся слёзы.

– И не говори, – хихикает Хелла. – Выходит, тебе не понравились пауки?

Вилли облизывает губы.

– Я предпочитаю, когда они покрыты шоколадом, да немного соли не помешало бы.

И снова они валятся от хохота. Смех приводит Хеллу в чувство. Их ситуация остаётся такой же чудовищной, но от смеха груз их общего страдания словно бы становится легче. Живот у Хеллы теперь ноет уже не от голода, а от смеха.

– О’кей, мы не позволим этому сломить нас, – широко улыбается она.

– Согласен, – говорит Вилли.

– Погодите минутку. – Энди подходит к своему рюкзаку и вытаскивает плитку шоколада. – Я совсем про неё забыл.

Мэгги подскакивает, ликующе крича.

– Шоколад!

Энди аккуратно разламывает плитку на пять частей и раздаёт каждому по кусочку.

Мэгги облизывает пальцы.

– Никогда не ела такой вкусный шоколад.

– Я рад этому маленькому кусочку больше, чем целому килограмму, – признаётся Вилли. – И поверьте мне, я могу съесть целый килограмм шоколада.

– Я тебе верю, – отвечает Мэгги, улыбаясь.

Хелла позволяет шоколаду медленно растаять у себя на языке. Она чувствует себя намного лучше и издаёт довольный стон.

– О’кей, продолжаем?

– Но по какой лестнице? – спрашивает Мэгги.

– Вон по той, – говорит Энди, облизывая пальцы.

Эта лестница самого тёмного чёрного цвета, какой доводилось видеть Хелле, и это даже странно, потому что чёрный – это просто чёрный. Но сейчас цвет кажется глубже, в такой чёрный можно провалиться и падать бесконечно.

– А почему по той? – уточняет Хелла.

– Лестница сначала была белой. Она поменяла цвет, когда я посмотрел на неё. Остальные, по которым мы ещё не поднимались, так и остались белыми. Я думаю, это значит, что мы должны подняться по ней, чтобы перейти на второй уровень в игре.

Хелла подходит к лестнице.

– Символ очень маленький и красный, его с трудом можно разглядеть. О’кей, эта лестница ничем не хуже других, всё равно мы не знаем, куда они ведут. Будет сюрприз, правда неприятный.

С новым воодушевлением они шагают на лестницу, однако когда они поднимаются, наверху всё совсем не так, как на прежних этажах.

– Ого, – только и может вымолвить Хелла.

Глава 18

Здесь пахнет плесенью и пылью. Грязный пол сложен из тёмных деревянных паркетин, скрипящих при каждом шаге. Доски, из которых сколочены двери, не крашены, да и стенам не помешал бы новый слой краски. Тут и там краска отслаивается, видны пятна плесени. Здесь меньше ламп, чем на предыдущих этажах, так что всё плывёт в тусклом свете, усиливая ощущение ночного кошмара.

Хелла находит табличку. Она висит криво, держась на одном-единственном гвозде, буквы поблёкли.

«Чердак».

– Мы на чердаке.

– Я не люблю чердаки, – признаётся Вилли. – У моей бабушки был чердак, и мне он казался страшным. Дома, к счастью, у нас нет чердака.

Хелла вздыхает.

– Ужасно бесит, когда не знаешь заранее цель игры. Мы не знаем, что нужно делать. Каковы правила?

– Это, я думаю, прояснится, – говорит Энди.

Мэгги льнёт к брату.

– Здесь страшно и пахнет грязью.

– И слишком уж темно, – прибавляет Вилли, содрогаясь.

– Все двери выглядят одинаково, попробуем открыть одну наудачу? – вслух размышляет Хелла.

Энди подходит к двери.

– Эм, Вилли?

– Да? – откликается тот.

– Подойди и посмотри. На этой двери твоё имя. Такого ещё не было, но зато удобно.

Вилли делает большие глаза, когда видит надпись.

– Ладно, значит, это для меня.

Хелла берёт его за руку.

– Мы войдём вдвоём или все вместе. О’кей?

– А что, если комната этого не позволит? – спрашивает Вилли. – Что, если я должен идти один?

– Мы попробуем. Давай, чем скорее мы это сделаем, тем скорее сможем вернуться домой. Ты справишься, Вилли. Верно ведь?

Вилли кивает.

– Спасибо.

Все пятеро стоят перед дверью, на которой фломастером небрежно, как будто наспех, написано имя «Вилли».

Вилли сглатывает и открывает дверь. Они входят плотной группой, шаркая ногами.

Когда с визгливым звуком за ними закрывается дверь, в комнате делается темно, хоть глаза выколи. Тут душно, пахнет нафталином и старой бумагой.

– Ты ещё здесь, правда? – спрашивает Вилли с дрожью в голосе.

– Да, мы все здесь, – отвечает Хелла. – Почему здесь нет света?

– Я боюсь темноты. Я знаю, это так по-детски, но я до сих пор сплю с ночником.

– Нужна смелость, чтобы признаться в чём-то подобном, Вилли, – говорит Энди. – Но ты теперь не