Жестокие игры мажора - Маша Демина

есть время раздеться самой. Как только я закончу со своей рубашкой, я возьмусь за твою.

Наученная горьким опытом, что этот псих не шутит, я начинаю торопливо доставать пуговицы из петелек.

Сердце в груди грохочет как ненормальное.

Жар стыда поднимается к моему горлу.

Но я успокаиваю себя тем, что под блузкой у меня есть топ, а длинные волосы прикрывают мою спину и он ничего не заметит.

Когда я снимаю мокрую блузку, по-настоящему понимаю, как же мне было в ней некомфортно. А еще все это время меня отвлекал тот факт, что рядом был не менее дискомфортный человек, который завладел всем моим вниманием и инстинктами.

И сейчас я, как полная дура, пялюсь на его точно высеченное из камня тело. И татуировки. Мне хочется разглядеть каждую. Как и все, на чем они набиты.

Это вообще нормально иметь такую мускулатуру студенту? Он, что, в детстве упал в чан с протеином?

Сглотнув, я еще раз обвожу взглядом его выступающие грудные мышцы, покрытые чернильными узорами, и мои губы приоткрываются.

Я едва ли не выдыхаю «вау».

Но, слава богу, у меня не хватает на это сил.

Если честно, его полуобнаженный вид немного отвлекает от возможности нормально дышать, не то чтобы принять протянутую мне рубашку.

Подождите… Он что? Действительно предлагает мне свою рубашку?

С запозданием я выхватываю ее и торопливо надеваю в потребности скрыть свои голые плечи.

Проблема в том, что его мажорская рубашка в два раза больше меня, а еще — в мужском аромате, который кружит голову при каждом новом вдохе.

Боже, дай мне сил!

Багиров усмехается и, сложив на широкой груди руки, отступает, предоставляя больше пространства, будто я сказала это вслух.

Я тут же спрыгиваю со столешницы и дрожащими пальцами застегиваю пуговицы, начиная с верхних. Затем небрежно закатываю рукава, а низ рубашки завязываю узлом внизу живота.

Надеюсь, в таком виде меня не выставят из универа.

Прочистив горло, я поднимаю голову и встречаюсь с оценивающим взглядом Багирова.

И мне становится не по себе, потому что он смотрит на меня как на свое личное произведение искусства.

А потом как ни в чем не бывало разворачивается и выходит из туалета.

Но, прежде чем его татуированная спина скрывается из вида, он бросает мне:

— Рубашку вернешь в субботу. Я заеду сам.______

Дорогие читатели, я наконец определилась с графиком и временем выкладки прод!

Новые главы теперь будут выходить через день, в шесть утра по мск.

Надеюсь этот график будет удобен как автору, так и читателям

Глава 6

— Чья на тебе рубашка?

— Не спрашивай, — бурчу своей соседке по парте — Ире, стараясь не отвлекаться от лекции.

Но Ира — тактичная девушка и, правильно поняв мой посыл, заканчивает расспрос. Не то что Худякова. Если бы она была моей соседкой по парте, вместо преподавателя я бы точно слушала только ее жужжание.

Так что мне стоит радоваться хотя бы тому, что Леся выбрала учебу по другой программе и единственное время, когда я могу быть засыпана ее вопросами, — это в перерывах на обед или между пар.

Но, если честно, я вообще не хочу обсуждать то, что произошло в туалете между мной и Багировым. Ни сейчас. Ни на перерыве. И я очень надеюсь, что никто из студентов не придал этому какого-либо значения.

Нас ведь не видели?

Хотя это будет чудо, если Багиров со своими мышцами и татуировками остался незамеченным. Тем более в таком виде он выходил из женского туалета.

Господи, какой позор. Надеюсь, мне не придется поднимать тему, чья это рубашка и как она на мне оказалась.

Скорей бы закончились пары. Уже не могу дождаться, когда я доберусь до общаги, где, наконец, смогу избавиться от мажорской рубашки и принять душ, чтобы смыть со своей кожи его запах. И стереть к черту память моего тела, к которому он снова прикасался. И снова против моей воли. Будто это его Богом данное право.

Кажется, я до сих пор ощущаю его пальцы в моих волосах.

Какое-то странное чувство охватывает меня, и я рада, что Клавдия Владимировна завершает свое выступление и объявляет об окончании лекции.

Я использую этот момент, чтобы выбраться из своей головы и, покидав учебные принадлежности и тетради в рюкзак, поднимаюсь из-за парты.

Я почти выхожу из аудитории, когда мне в спину прилетает:

— Самойлова, задержитесь, пожалуйста.

— Иди, я догоню, — выдыхаю устало и машу Ире, после чего разворачиваюсь и плетусь к преподавательнице.

— Что-то случилось? — натягиваю улыбку, сжимая ремешки рюкзака в кулаках.

— Дело в вашем внешнем виде, — строго начинает она, оценивая скептическим взглядом мою импровизацию из мужской рубашки. — Обычно студентов не допускают в неподобающем виде на пары, но я сделала вам скидку, так как вы просто-напросто могли еще не успеть ознакомиться с правилами вуза. Но кто-то донес информацию выше и тут я бессильна.

— Я могу объяснить…

— Не здесь, — преподавательница останавливает меня, покачивая головой. — Приберегите ваш рассказ для ректора. Кстати, вас попросили явиться в его кабинет.

Я открываю рот, но, не найдя что ответить, закрываю его.

К ректору. В кабинет. Класс!

— Удачи вам, Самойлова, — желает искренне Клавдия Владимировна и, кивнув мне, берет кучу папок со стола и первая выходит из аудитории.

Я следую ее примеру и отправляюсь на поиски кабинета ректора.

Я слоняюсь по этажам, пока не нахожу секретаря, который любезно указывает мне на дверь, где написаны ФИО ректора:

«Байрамова Марианна Арслановна».

Сглотнув ком, застрявший в горле от волнения, я потираю вспотевшие ладони о бедра и стучусь в дверь.

— Войдите, — раздается приглушенный женский голос и, вдохнув полной грудью, я нажимаю на ручку и неуверенно переступаю порог кабинета.

Осторожно закрываю за собой дверь и, переминаясь с ноги на ногу, осматриваю просторное помещение в светлых тонах, не зная, как себя повести.

Особенно когда упираюсь взглядом в самого ректора.

Во главе большого деревянного стола сидит красивая статная женщина. Она что-то печатает в телефоне и не сразу обращает на меня внимание, поэтому я, пользуясь случаем, разглядываю ее идеальную загорелую кожу, на которой золотые украшения выглядят особенно ярко, темные густые волосы, собранные в низкий хвост, и раскосые глаза с ровными черными стрелками, что еще больше подчеркивают ее восточную внешность.

— Здравствуйте, Алиса, — неожиданно звучит ее высокий голос, и в моей груди все переворачивается. — Проходите. Присаживайтесь.

Она все еще увлечена телефоном.

Я принимаю приглашение и, пройдя вглубь кабинета, присаживаюсь на стул сбоку от стола ректора.

Закончив