Жестокие игры мажора - Маша Демина

наматывает их на кулак, оттягивая голову назад так, что я чувствую на губах покалывающее тепло его дыхания…

Снова распахиваю глаза, понимая, как участилось мое дыхание, а под кожей хлынул поток жара.

Господи… что со мной такое?

Попытавшись успокоить взволнованное сердцебиение, я смываю белоснежную пену с кожи и волос, но веки сами прикрываются, чтобы позволить моей нездоровой фантазии воплотить обнаженное тело Багирова под каплями душа, которые стекают по его рельефным мышцам, подчеркивая их и превращая в настоящее произведение искусства.

Вокруг висит тяжелый пар, и мне становится трудно дышать.

В основном из-за жара твердого тела, прижимающегося ко мне каждой своей выпуклостью. Или мозолистых пальцев, которые касаются чувствительной кожи и медленно скользят к моему горлу, чтобы еще больше сбить мне дыхание и затопить низ живота горячей тяжестью.

Вздрогнув, резким движением я закрываю кран и открываю глаза, понимая, что моя ладонь замерла чуть ниже напряженного живота.

Твою мать!

Тут же отдергиваю ладонь и замираю, пытаясь успокоить дыхание.

За считанные секунды мои щеки загораются стыдливым румянцем, и я злюсь на себя за все эти глупые фантазии.

Или что это вообще такое было?

Не желая разбираться в своих чувствах, я наспех вытираюсь полотенцем, затем обматываю им волосы и натягиваю халат, радуясь, что душ находится в моем блоке. И мне не нужно идти в таком виде через все общежитие.

Подсушив волосы феном, я осторожно разбираю их на пряди и расчесываю, после чего заплетаю в косу, стараясь не думать о том, что такой, как Багиров, нашел во мне. Или о грязных словах и угрозах его подружки. Или о том, как он наносил удары Гораеву.

Но они же не стали бы драться из-за меня? Сама мысль об этом абсурдна. Нет, скорее, это все их ненормальные игрища.

И вообще ничего из этого меня не должно волновать.

Вообще ничего, что касается Багирова.

Он мне совершенно не нравится.

То, что я иногда воображаю себе, всего лишь плод глупой физической реакции.

С этой мыслью я ставлю будильник на шесть, чтобы, проснувшись, позаниматься учебой, и проскальзываю под одеяло. Хорошо, что я подготовила спальное место до похода в душ. Сейчас у меня уже бы не было сил на какие-либо манипуляции.

Я действительно устала.

И на удивление быстро погружаюсь в сон, пока вибрация под подушкой не возвращает меня в реальность.

Прищурившись, я достаю мобильный, разблокирую экран и тут же хмурю брови.

Неизвестный номер: «Тебе понравилось то, что ты сегодня видела?»

Не сообразив, о чем идет речь, я блокирую экран и со стоном убираю телефон обратно под подушку. Но он опять оживает новым оповещением.

Нехотя я достаю мобильный и провожу пальцем по экрану.

Неизвестный номер: «Не рекомендую меня игнорировать. Тебе не понравятся последствия, кукла».

Кукла.

Неприятное чувство тут же расползается вдоль позвоночника.

Мне не составляет труда предположить, кому принадлежит этот номер, но инстинкт самосохранения отвергает эту мысль.

С минуту я еще медлю, но все-таки решаю ответить.

Я: «Кто это?»

Появляются три точки, и волнение начинает щекотать нервные окончания, которые буквально вспыхивают, когда я читаю новое сообщение.

Неизвестный номер: «Твой парень».

Мои глаза тут же округляются.

Твою мать.

Откуда у этого ненормального мой номер?

Нервно сглотнув, я мешкаю с ответом, а потом быстро печатаю:

Я: «Ты болен. Оставь меня в покое».

Я ерзаю под одеялом, а мое сердце бешено колотится от ожидания нового сообщения.

Неизвестный номер: «В какой-то степени. И нет, я не отстану».

Я сжимаю телефон крепче, и следом приходит еще одно сообщение.

Неизвестный номер: «Завтра распусти волосы».

Мои пальцы замирают на экране телефона, пока я пытаюсь справиться с дыханием. Какого черта?

Я: «Это мои волосы. Распущу, когда посчитаю нужным».

Неизвестный номер: «Это вызов»?

На лбу выступает испарина.

Я: «Нет! Я не играю в ваши глупые игры».

Неизвестный номер: «Жаль. Я люблю вызовы».

Телефон снова вибрирует в руках, и я сглатываю напряжение, сковывающее горло.

Неизвестный номер: «А еще я люблю твои лживые сопротивления и твой страх. Скоро я слижу его с твоей кожи».

Внизу живота зарождается легкий трепет, и я ненавижу то, как у меня перехватывает дыхание.

Неизвестный номер: «Просто к сведению. Если ты не выполнишь мою просьбу, мне придется сделать это за тебя. Не привлекай мое внимание, если не хочешь, чтобы я поглотил тебя раньше времени».

Глава 5

Илай

— Ты испортил лицо на миллион долларов, — ворчит Гораев, рассматривая себя через фронтальную камеру телефона.

Акмал, даже не поднимая взгляда от своего гаджета, хмыкает.

Сегодня следы на лице Гора от моих ударов заметней.

Его нижняя губа воспалена и кровоточит каждый раз, когда он открывает свой чертов рот, носовая перегородка распухла, ссадина под одним глазом и наливающийся синяк под вторым.

Его проблемы: он сам меня вынудил. Мое терпение почти на исходе.

Гораев всегда был ублюдком. Это в его природе. Но если раньше он уважал мои границы, то в последнее время происходит какая-то херня. Слишком много провокаций с его стороны. И я не могу понять почему.

— Думаешь, меня это заботит? — наконец отвечаю, прекратив наблюдать за другом. — Ты влез на мою территорию, — я равнодушно пожимаю плечами. — Я тебя вроде предупреждал на счет этой девчонки.

Гор фыркает.

— Она сама нарывается.

Я опускаю руку на стол и сжимаю кулак.

— Значит, скажи об этом мне и я решу этот вопрос. На месяц это моя проблема. Не твоя, Гор.

Гораев швыряет телефон на стол и подается вперед. Импульсивный мудак.

— С каких пор ты у нас боец за справедливость?

Я качаю головой.

— Не начинай то, что тебе не понравится.

Гор прищуривается и оскаливается на меня.

— Мне уже не нравится. Ты на хер бросил мне вызов из-за этой убогой. Совсем ебанулся?

Я цокаю языком, качая головой:

— Я бросил тебе вызов, потому что ты поставил мое слово под сомнение, Гор.

Его плечи ходят ходуном, выдавая раздражение.

— Не бери на себя много, Багира. Ты не будешь диктовать мне правила.

Я напрягаю челюсти и чувствую, как на скулах выступают желваки. Он злится. И в какой-то степени я его понимаю. Но во мне тоже просыпается злость от того, что мой друг пытается подорвать мой авторитет.

Я пристально смотрю на Гораева и произношу хладнокровно:

— Никто. К ней. Не прикасается. Пока я, блядь, с ней не закончу. Или хочешь, чтобы я трахнул училку английского? Поверь, мне она даст в разы быстрее.

Выругавшись себе под нос, Гор дергается