Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин

бывало, лизал лапку. Всем своим видом он говорил – вы сами меня спровоцировали.

– Тебе повезло, что у меня есть привычка оборачиваться назад. Я заметила, как ты собрался отдать душу Ураху, и поспешила на помощь, – сказала Серэнити, врачуя неглубокие, но саднящие раны. – Когда находишься под водой, время идёт на секунды. Хорошо, что плыть оставалось недолго.

– Спасибо!

Я оглядел стянувшиеся полоски шрамов.

– Как ты думаешь, если бы я утонул, Урах принял бы меня в Мир Света?

Глаза Великого инквизитора налились сталью.

– Мир Света закрыт для тебя на все замки.

– Совсем?

– Нет… Лучик надежды всё ещё пробивается сквозь замочную скважину…

Серэнити впала в раздумья.

– Я видела, сколько тебе пришлось пережить во имя Всеотца и поэтому… Я… Я буду молиться о том, чтобы, когда ты умер, Урах сжалился над тобой и не обрекал бы на вечную муку Мира Тьмы. Возможно, ты заслуживаешь обновления… Бог Света всемилостив – найди сквозь черноту своей души дорогу к нему – раскайся, и он простит тебя. Его прощение станет для тебя величайшим даром – через многовековые мытарства в его чистилище ты обретёшь новую, чистую, незапятнанную жизнь. Ты родишься вновь, и у тебя появится второй шанс стать иным, светлым. Откинув нечестивую практику, преступное долголетие и ночь разума, ты выйдешь в день, на закате которого тебя будет ждать Мир Света.

– Попробую пока в этой жизни собрать побольше добрых дел, – улыбнулся я. – Вдруг потом многовековые мытарства сменятся на многомесячные.

– Подход правильный, – одобрила Великий инквизитор. – Но я сильно сомневаюсь, что ты сможешь искупить все свои грехи в этом обличии. Нет. Ты слишком грязный.

– Эй! Ты тоже, знаешь ли, давно не орхидея!

– Я образно.

– Ладно. Спасибо, что теперь не считаешь меня полностью пропащим.

– Не благодари. Я – за справедливость.

Отдохнув, взвалив сумки на плечи и подпоясавшись оружием, мы двинулись по неприветливым коридорам рудника. Часто под ногами попадались старые проржавевшие кирки и мотыги. Кое-где валялись обломки необработанной руды, скорее всего, серебряной. Воздух был влажным и давно застоявшимся. Перебирая лапками, Снурф беспрерывно чихал, отчего его усы смешно подрагивали. Наша компания достигла развилки без каких-либо опознавательных знаков. Все призадумались. Куда идти дальше? Конечно, можно довериться удаче и пойти наугад, но смысла в этом мало. Дурнбад чесал бороду и водил глазами от одного прохода к другому. Принюхавшись, гном наконец объявил, что ему кажется будто бы с левой стороны воздух менее затхлый, и, вероятно, что проследовав туда, мы выйдем к тачанкам. Начертав крест над облупившейся аркой, я на всякий случай отметил, что мы здесь побывали. Предусмотрительность не повредит! Выработки гномов ветвисты, можно в два счета запутаться в лабиринте их ходов и больше никогда не увидеть дневной свет.

Я топал, сильно пригнувшись. Народ Караз строил шахты, исходя из своего роста, и уж никак не из роста людей. Очередной раз, приложившись макушкой об шероховатый потолок, я вдруг ощутил, как по моим венам разливается едкая тревога. На меня нахлынул испуг замкнутого пространства. Клаустрофобия! Ты хоть откуда появилась во мне?! Ноги подкосились, а ладони сделались влажными. Ой-ой-ой! Я нахожусь глубоко-глубоко под землёй, и существует большая вероятность того, что наша компания может потеряться в древнем руднике или не найти из него выхода! Вся мощь гор надавила на мои плечи, заставляя сесть и не двигаться. Меня раздавит! Да, вот прямо, как коровью лепёшку лопатой скотника! Сглотнув вязкий комочек слюны, я принялся бороться с заставшим меня врасплох страхом.

– Дыши, Калеб, дыши! Ты здесь из-за тачанок! – шёпотом уговаривал я себя.

Когда всеми силами сосредотачиваешься на чем-то одном, другие мысли волей-неволей отступают на второй план. Спустя оборот секундной стрелки боязнь покинула дрожащие лодыжки, и я снова двинулся вперёд. По моим подсчётам мы шли уже не меньше часа, когда у меня под сапогом что-то хрустнуло. Склонившись, я поднял осколки трухлявого черепа: а вот это уже не к добру. Рассказав друзьям о находке, я попросил всех удвоить бдительность. Хотя чего нам опасаться? Я излишне мнителен? Пыльную простыню здесь нарушаем только мы. Длинный изгиб грубой плитки неожиданно привёл нас к тупику. Из-под наваленной груды камней торчало несколько скелетов в шахтёрских касках – видимо обвал застал бедолаг совсем не вовремя. Наверное, очень грустно обрести могилу в таком месте.

Посовещавшись, наша компания разместились на привал. Я уселся неподалёку от истлевших останков и облокотился на стену. Хотелось есть и спать. Сколько мы уже бродим по этим низким катакомбам? На всякий пожарный случай было решено выставить часовых – Серэнити заявила, что у неё нехорошее предчувствие, и я разделял её ощущения – уж больно всё тихо вокруг, всё нетронуто и слишком спокойно.

Первой, вопреки обыкновению, нести вахту вызвалась Эмилия. Пожелав всем приятных сновидений, она удобно умостилась на пологий камень и уставилась во тьму. Одеяла мы с собой не взяли – они объёмные, могли при подводном переходе перенапрячь энергетическую связь. Предполагалось, что если мы не сможем найти тачанки, то перед походом в горы заберём их из «Золотой Кирки». Я сжался и обхватил тёплого Снурфа двумя руками. На заметку: прижатый к груди таракан отлично сушит сырую одежду и согревает продрогшую кожу. Подложив под голову сумку, я закрыл глаза. Поддерживать магический свет в грёзах я не умел, и поэтому, как только они овладели мной, шахта тут же погрузилась в сумерки, отделяющие их от ночи только посохом моей подруги. Правда, я этого не увидел. Разбудила меня крепкая мозолистая ладонь, привыкшая часто держать оружие. Нависшая борода непроизвольно пощекотала мне ноздри. Потерев нос, я встал и естественно со всего размаху ударился темечком об потолок. Перед глазами заплясали оранжевые искры. Ух, как же больно! Охая и держась за макушку, я расположился на том же камне, что и Эмилия. В моей перчатке затрепетал красный шарик. Чтобы не слепить никому глаза, я повелел ему мерцать в четверть силы. Я зевнул и поёжился. Как скоротать час дежурства? Пороюсь, пожалуй, в сумке – уж очень давненько я в неё не заглядывал. Она была тяжёлой, и я собирался избавиться от части ненужных вещей, которые гнули мне позвоночник. У волшебников всегда так – понаберём чего не попадя и таскаем с собой, пока лямки отрываться не начнут.

Итак, что же такого у меня в ней лежит? Сверху – дневник Гугодуна. Отложив его в сторону, я принялся вынимать остальное барахло, вот какое: фолиант с Пророчеством Полного Круга из библиотеки Шальха, увесистый том «О Железных Горах и о населяющих их гномах» от скрупулёзного Мальта, сломанный Ночь Всех Усопших, книга «Прикладная магия. От новичка до мастера» – я не открывал её с самого Шато. В ней описываются базовые