Ванька-ротный - Александр Шумилин

Политрук Соков не мог сидеть спокойно.

— Слышь, лейтенант! — подошёл он ко мне, — Здесь километра за два к перекрестку дорог всегда подходила полковая кухня. Я возьму с собой двух солдат, возьмем котелки, может, что съестного достанем.

— Знаешь что, Петя! Сидел бы ты со своей кухней! Нужно окоп, для пулемета отрыть, а ты никак не успокоишься, у тебя на уме только котелки да кухня.

Я поднялся с земли, осмотрелся по сторонам, прошёл вдоль берега вправо и влево, дошёл до края кустов и наметил место, для стрелковой ячейки и пулемётного окопа и вернулся на место.

— Окоп для пулемёта и стрелковую ячейку будем рыть вон там, на краю кустов. Место там выгодное, с хорошим обзором. А ты, Петя, возьми с собой одного солдата и пройди вдоль берега. Посмотри, кто у нас есть справа |, может, и здесь немцы?|

— Я не умею в кустах ориентироваться, — сказал он и перестал говорить об еде и о кухне. Я взял бинокль и стал смотреть на траншеи, где раньше стояли наши роты. Там не видно было ни одной живой души. Пленных немцы угнали в город, а траншеи и окопы составили пустыми. Из всех опорных пунктов, которые занимал наш полк, немцы расположились только в деревне Демидки. Здесь немцы оставили взвод солдат с винтовками и один пулемёт. Деревня располагалась на высоте, которая господствовала над городом и над всей округой вдоль реки.

Сейчас можно было бы переправиться обратно на тот берег, занять снова окопы на мельнице, траншею и хода сообщения на льнозаводе, подвал винного склада и траншею дальней роты. И игра в войну началась бы заново. Оборонять эти рубежи было невыгодно. Поэтому немцы и заняли только деревню Демидки. Теперь стало очевидным, что высота и деревня имеют решающее значение. Вся остальная цепь окопов и траншей, расположенная в низине, не представляла с военной точки зрения никакого решающего значения. А на самом бугре, в Демидках, наши даже не имели ни окопов, ни траншей, ни щелей для укрытия. Там не было ни одного блиндажа, в котором могли бы надежно укрыться солдаты во время бомбежки. В деревне находился наблюдательный пункт комбата. Это была обыкновенная деревенская изба, на потолке которой была установлена стереотруба. При первом звуке в небе самолетов, дежурившие там двое солдат |из окружения Ковалёва тут же| сбежали. Вот собственно и вся система обороны |полка. Она лопнула, потому что всё держалось на угрозах, на ругани, на глотке, на площадной брани, на сытой жизни одних и постоянном голоде других, на шелковом белье нескольких и на вшах, которые грызли остальных. Одни жили в тепле, спали на перинах, парились в баньках, хлестали себя пахучими вениками, а другие, не веря никому, без сопротивления сдавались в плен.|

Пока я был занят своими мыслями и рассматривал местность в бинокль, солдаты отрыли узкие щели и приступили к рытью пулеметного окопа. Прошло ещё часа два. Окоп для пулемёта был закончен. В это время в кустах послышался треск сухих веток. Кто-то, ломая кусты, шёл напролом. Мы прислушались, звуки стали ясней, кто-то медленно приближался к нашему окопу. Позицию я выбрал отличную. К окопу с любой стороны без шума не подойти. И вот сейчас мы издалека услышали похрустывание. Звук шагов становился всё ближе. Я на слух определил, что в нашем направлении движется небольшая группа, человек пять, не больше. И всё же я жестами приказал расчету повернуть пулемёт в их сторону. Пулемётчики изготовились к бою. Я остался стоять на месте. Мы для идущих по кустам были невидимы. |Они в первый момент растеряются. Мы воспользуемся их замешательством и откроем огонь.| Я в любой момент могу спрыгнуть в щель или окоп. И вот из кустов лицом к лицу вышли четыре человека. Это были свои. Двое солдат с автоматами, капитан штабник и старик с палкой в военной форме без знаков различия |, с палкой|. Солдаты, видно сразу, — из тыловых. Потому что, выйдя из кустов выставили свои автоматы, оскалили зубы и растопырили ноги. Солдаты-окопники обычно при встрече нахально не смотрят и в позу не встают. Я молча разглядывал всю эту компанию.

— Кто такие? — спросил старик, нахмурив брови, и ковыряя клюшкой землю у ноги. Капитан был аккуратно одет. Сразу было видно, что он штабник. Все на нем гладко подогнано и ладно сидело. Я ничего не ответил и лишь перевел взгляд на нетерпеливого старикашку.

— Какого полка? — почти выкрикнул он.

Я посмотрел на него, и до меня дошло, ведь это передо мной стоит не старикашка, а сам генерал Березин. |Но я не подал вида, что его узнал.|

— Мы с мельницы! С сорок пятого полка! — ответил я.

— Здесь кроме вас ещё кто-нибудь есть? — спросил капитан.

— Не знаю, не видел! — ответил я.

Березин посмотрел на пулемёт, который был направлен на него, и на пулемётчика, который припал к прицелу и ждал только моей команды.

— Ну вот что! — сказал он, — Пулемёт снимайте! Идите к переправе! Пойдете брать Демидки! Не возьмете деревню, просидите под бугром, отдам под суд! Капитан вас доведёт до переправы.

Я спокойно посмотрел на генерала. Он стоял в трех шагах от меня. Я рассматривал его лицо. Раньше я видел его мимоходом, с расстояния. Теперь он стоял передо мной. Меня почему-то приказ взять Демидки не испугал, а даже наоборот, придал мне уверенности и спокойствия. |Раньше я так вызывающе не стал бы вести себя перед ним. Я захотел рассмотреть генеральское лицо.| Кто этот человек, который посылает нас на смерть. В лице его я должен найти что-то огромное и непостижимое. Но ничего особенного я в этом худом и сером лице не увидел и не нашёл. И даже, откровенно говоря, разочаровался. Он был с первого взгляда похож на деревенского мужичка. На лице какое-то непонятное тупое выражение. |Он приказывал, и мы беспрекословно шли на смерть!| Я смотрел на него и не верил своим глазам, что этот человек — генерал. Худое морщинистое лицо ничего |кроме зла и растерянности| не выражало. Сгорбленная фигура его, не говорила, что он сильный и волевой человек. Маленькая лысая голова его всё время вертелась. Он как будто что-то потерял и теперь старался вспомнить то место. Вид у него был придавленый и усталый.

Капитан стоял и ждал указаний генерала, а два автоматчика-телохранителя, выпятив груди вперед, довольные своим положением, смотрели на нас, на людей с передовой, с превосходством. Две группы людей стояли друг против друга, чего-то ждали и настороженно щупали друг друга глазами. И линия раздела между ними невидимо проходила по земле.

Генерал смотрел на нас и, видно, хотел определить, способны ли мы взять Демидки и выбить немцев из деревни. Уж очень нас было мало. И артиллерии никакой. Как так случилось, что сам он бегает по кустам вокруг Демидок? Заставил его немец кружить и петлять по кустам. Докатился до такой жизни, что самому приходится собирать солдат и посылать их на деревню |с пустыми руками|. "А где же командир полка? Где наш комбат Ковалёв?" — мелькнуло у меня в голове. Теперь генерал убедился, что командир полка и комбат, и их замы и помы бросили своих солдат и в панике разбежались в панике, кто куда попало. |Генерал стоял и шарил глазами по кустам в надежде поймать ещё с десяток солдат и послать их на Демидки.|