Время Рыцарей - Светлана Алимова

class="p1">— Погоди, когда они успели? Джек же полдня пробыл у Сюзанны де Брисар, под присмотром Руди, и все было тихо! Он рассказал мне, что узнал от нее и Келли, а сам ушел спать домой, под охраной Гийома! Я уже несколько суток слежу, чтобы Джек не оставался один, где он ухитрился тайком встретиться с Великим Вороном?

Рейвен фыркнул и нахохлился.

— У Сюзанны. Повелитель прилетел туда с Агатой. Циркачка была там, они ее допрашивали вместе с Принцем. Меня тоже не позвали, велели беречь себя после ранения. Можно подумать, я при смерти был!

— Вообще-то был, но сейчас выглядишь даже слишком хорошо. Как ты отрастил новую косу за одну ночь?

— Магия Шарлотты. Все ее мужья должны быть красавчиками.

— Так ты не муж.

— Муж. С утра поженились.

— Ты вчера вечером умирал, а сегодня уже женат? Времени зря не теряешь, — усмехнулся Нил, — поздравляю. Надеюсь, будешь счастлив.

— Уже, — Рейвен довольно прищурился, — я даже понял, зачем люди это делают. Это очень здорово, представляешь! Ты был женат?

— Нет, — хмыкнул Нил.

— Попробуй как-нибудь, тебе понравится. Так ты не против мира? Мне надоело драться всерьез. Это совсем не весело.

— Решать не мне, а Принцу Джеку.

— Тю! Ты — Рыцарь, а сейчас Время Рыцарей. Без вас оно не сменится Временем Принца. Я раньше не верил в это, но повелитель объяснил, что вы играете важную роль в происходящем. А еще я знаю тебя: ты упрямый, как сто ослов и одна лошадь. Если продолжишь гоняться за Льюисом, то мира не будет.

— Ты называешь его имя. Вас расколдовали?

— Да. Смысла в магическом запрете больше нет.

Нил глубоко вздохнул и посмотрел на реку. На лице его отразилась досада.

— Я не хочу ничьих смертей и понимаю, что мира можно добиться только прекратив сражаться. И то, что Великий Ворон отправил всех подданных в убежище, а сам вышел к нам в одиночку, свидетельствует в его пользу. Я наконец увидел его. Не монстра, прячущегося в тени, а человека, способного на горе и безрассудный гнев. Льюис Клемонт мне все еще не нравится, однако это не повод его убивать. Но как принять, что я десять лет ошибался на его счет? Это…

Нил умолк. Стиснул зубы и нахмурился. Сжал кулаки.

— …жжет и жалит, как рой пчел, — тихо подсказал Рейвен, — в это не хочешь верить, потому что враг должен быть врагом. Лживым лицемером, которого так легко ненавидеть. Мразью. Сволочью. Когда открывается правда, это ужасно больно и невыносимо постыдно.

— Ты на удивление точно описал мои чувства.

— Я ненавидел тебя больше десяти лет, Нил. И отметал любой намек на твою невиновность, пока обстоятельства не вынудили меня признать ее. Так что, да, я знаю, каково это — обнаружить, что злодеем и предателем оказался вовсе не враг.

Нил вздрогнул.

— И что, мне просто признать это? Как я буду смотреть в глаза Гийому и Руди после того, как втянул их в это? А своим стражникам?

— Хочешь, выбьем им глаза? — предложил Рейвен. — Тогда смотреть не придется.

Нил подавился.

— Шуточки у тебя те еще.

— Какие есть. Еще можешь сбежать с позором из города. Но я бы на твоем месте плюнул и жил, как хочу. А любой, кто посмел бы меня упрекнуть, получил бы по зубам. Кроме Шарлотты и повелителя, конечно. Не кисни, Нил. Любой позор проходит. Меня все Вороны ненавидели после смерти Элдрика и винили в этом. Я думал, это никогда не кончится. Но оно прошло. Любое дерьмо сменяется счастливой или хотя бы спокойной жизнью. Главное — до нее дожить.

Нил глубоко вздохнул и слабо улыбнулся.

— Ты прав. Не думал, что окажусь настолько… а, к черту! Давай сменим тему.

— Давай. Ты придешь на переговоры или будешь им мешать?

— Приду. Не буду. Дирк, ответишь на вопрос?

— Задай, а там посмотрим.

— Это ты убил дядю Рутгера?

Рейвен окаменел, но Нил смотрел на него совершенно спокойно.

Тишину нарушал только шум реки.

— Да. Кому еще это было по зубам? Но у меня не было выбора. Или он меня или я его, — нехотя признался Рейвен, — Рутгер убил мою мать, возможно, отца, и погубил Элдрика. Он был врагом, с которым невозможно договориться.

Нил вскинулся.

— Постой, твои родители же уехали из города!

— Кто тебе это сказал?

— Дядя. Черт! Но зачем он их… — Нил осекся и помрачнел, — понятно, они защищали тебя. Кто бы выдал десятилетнего сына на смерть? Уж точно не тетя Шейла и дядя Роджер. Но прежние Рыцари не щадили родственников Воронов. Рази всех, не ошибешься. Вот каким становишься, когда не можешь остановиться вовремя. Нет уж, пусть лучше меня весь город тухлыми яйцами закидает, чем стать таким, как дядя Рутгер!

Рейвен нервно дернул себя за косу.

— Нил, если ты требуешь мести, то я готов сразиться. Но знай, я тебя не убью. Если я одолею тебя, ты успокоишься? Или будешь мстить, пока не убьешь меня?

Нил покачал головой.

— Расскажи, как это случилось. Я хочу знать о его последних минутах. Как он умер?

— Как Рыцарь, — просто ответил Рейвен, — в бою. Начиная его, он уже проиграл: Льюис вырвал сердце Белой Мрази, а я убил двух других Рыцарей, но Рутгер не собирался отступать. Он набросился на меня, и мы дрались из последних сил. Победить мог любой, но я оказался немного сильнее. Я убил его черным пламенем. Быстро, хотя вряд ли безболезненно. Тело сжег в саду Солоны Винтер, вместе с телами всех, кто там был.

Нил долго молчал.

Рейвен занервничал.

— Ты меня ненавидишь?

— Нет. Джек был прав: кто-то должен остановиться, иначе это никогда не прекратится. Я не буду тебе мстить. Мы друзья, и я не позволю прошлому уничтожить нашу дружбу. Дядя Рутгер выбрал свой путь и прошел по нему до конца. Я пойду за тем, кто бережет чужие жизни, а не бездумно их отнимает. Я признаю свое поражение: моя борьба с Великим Вороном была бессмысленна. У меня много вопросов к нему, и я задам их на переговорах.

Рейвен выдохнул с облегчением.

— Отлично! Дружить с тобой приятнее, чем враждовать. Если кто обижать будет, скажи мне: измажем им ворота дерьмом или крыс в окна накидаем. Еще можно тухлую рыбу под крыльцом спрятать.

Нил рассмеялся.

— Ты никогда не повзрослеешь? А впрочем, оставайся таким. Не ужасным «драконом», а беспечным шутником и хулиганом.

— Драконом? Большой крылатой ящерицей, которая плюется огнем? Нил, ты дурак, этих точно не существует, — развеселился Рейвен, — я люблю легенды про них, повелитель мне их много читал.