Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

— Что случилось? — спросил Эйджер.

— Что-то не так.

— Что именно?

— Сам не…

Раньше, чем он успел закончить фразу, из непроглядного мрака, окружавшего их, поднялись темные фигуры. Эйджер увидел отблеск лунного света на стали. Без единого крика или боевого клича незнакомцы разом набросились на них. У Эйджера хватило времени выхватить саблю, но ее вышибли у него из руки прежде, чем он успел замахнуться. Он бросился вперед, прямо под ноги ближайшему из неизвестных, и они вместе рухнули на снег. Он вцепился пятерней в лицо врага, нащупал что-то мягкое и изо всех сил надавил пальцами. Раздался пронзительный женский визг. Эйджер скатился с тела и зашарил по земле в поисках сабли. В воздухе свистнул клинок; он снова откатился и услышал, как лезвие вонзилось в землю там, где только что была его голова. Резко ударив ногой, он отбросил саблю врага, а затем тяжело поднялся на ноги. Ему тут же заехали по уху кулаком. Эйджер вскрикнул от боли, пригнулся и бросился вперед, но нападавший ушел с линии атаки; Эйджер споткнулся, снова упав наземь, перевернулся на спину — и сделал это как раз вовремя, так как увидел надвигающийся на него силуэт с высоко занесенной саблей. А затем силуэт дернулся и упал, и Эйджер увидел, как Гудон круто развернулся навстречу уцелевшим противникам.

Ругаясь на чем свет стоит, Эйджер вторично поднялся на ноги, подобрал саблю павшего врага и присоединился к Гудону. Они разделились, тесня напавших в разные стороны. Луна оказалась у Эйджера за спиной — и он ахнул от удивления.

— Катан! — прошипел он.

Четт попытался отступить, но Эйджер рассвирепел и удвоил усилия. Их клинки высекали искры в ночи. Эйджер сделал выпад, еще один, пытаясь действовать острием, но Катан оказался слишком проворным. Эйджер парировал удар в шею, перенес правую ногу назад и молниеносно развернул корпус. И услышал, как клинок Катана, нацеленный в его сердце, свистнул мимо. Лезвие его сабли ударило четта в бок и дернулось в руке, проламывая грудную клетку. Катан громко втянул воздух, удивленно поднял взгляд на противника и упал как сноп. Сабля Эйджера выскользнула из раны легко, словно выходя из ножен.

Эйджер резко развернулся и увидел, как Гудон вытирает клинок о пончо лежащей у его ног убитой женщины.

— Это был Катан. — Эйджер показал на труп вождя.

— И жена Катана, — добавил Гудон. Вместе они подошли к первому убитому.

— Сын Катана? — спросил Эйджер.

Гудон кивнул.

— Ни отец, ни сын не отличались мастерством в сабельном бою. А вот женщина отлично владела саблей. Лучше меня.

— Как же ты ее победил?

— У нее из одной глазницы хлестала кровь, — хмыкнул Гудон.

— А-а… — Эйджер бросил позаимствованную саблю и нашел свою. — Как по-твоему, кого они собирались прихлопнуть? Тебя за поддержку Кориганы или меня за унижение Катана на глазах у двух кругов?

— Или Катан хотел в какой-то мере лишить поддержки Коригану и Линана?

— По собственной инициативе?

— Никак не выяснить. — Гудон пожал плечами. — Ты не ранен?

— Ухо онемело и в голове звон, как от боя колоколов.

— По крайней мере, ты не слышишь, как свистит воздух в твоем перерезанном горле.

Тут появились другие четты; многие несли факелы. В скором времени их окружила небольшая толпа.

— Нам следует идти дальше, на случай, если появится еще кто-то из клана Океана и решит отомстить, — тихо посоветовал Гудон.

Вскоре они оставили толпу позади.

— Если Катан охотился на нас с целью ослабить положение Линана, — размышлял Эйджер, — и был лишь одним из многих недовольных вождей, то они могут попытаться убить самого Линана.

— Верно.

— Ему нужны телохранители.

— Верно.

— А телохранителям нужен капитан. Некто, знающий, как мыслят четты. Тот, кто выберет в свой отряд только самых преданных воинов.

Гудон обдумал предложение.

— У тебя есть какие-то мысли насчет того, кто бы это мог быть?

— Уверен, у тебя какие-нибудь найдутся, — сказал Эйджер и добавил: — Думаю, тебе не придется искать далеко.

ГЛАВА 11

Ариве было холодно у себя в опочивальне. В камине пылал огонь, через восточное окно лился утренний свет, но она все равно мерзла. Камеристки уложили ей волосы, затем одели ее. Когда закончили с платьем, были надеты также кольца и тиара, а также венок из звездовок — единственных цветов, которые цвели зимой. И, наконец, камеристки осторожно повесили королеве на шею Ключ Скипетра и Ключ Меча. Кто-то постучался, и дверь медленно открылась. В проеме появилось лицо Харнана Бересарда.

— Ваше величество?

— Можешь войти, Харнан. Я закончила одеваться.

Он сделал несколько шагов в опочивальню и охнул, глядя на нее.

— Ваше величество! Вы… — Он несколько раз открыл и закрыл рот, но так и не смог произнести ни слова.

Арива повернулась к секретарю. Ее платье — слои бело-золотистой шерсти — прошуршало по деревянному полу. Харнан пораженно покачал головой. Если бы зима могла быть воплощена, подумалось ему, она выглядела бы, как его королева. Высокая и бледная, суровая, болезненно прекрасная. Вся, кроме глаз, взгляд которых блуждал.

— Что случилось? — спросил он.

Арива кивнула камеристкам, и те поспешили удалиться.

— Я правильно поступаю? — спросила она.

Харнан моргнул. Он никак не ожидал, что королева огласит подобный вопрос.

— Ваше величество?

— Выходя замуж за Сендаруса. Это правильный поступок?

Харнан беспомощно развел руками.

— Весь Гренда-Лир в восторге. Все рады за вас. Безумно рады.

Арива выглядела разочарованной, но кивнула. Харнан покраснел, понимая, что ответил как-то не так, но он не знал, какой ответ будет «тем».

— Чего ты хотел?

— Уведомить вас, что прибыл король Марин.

— А… Хорошо.

— Он хотел узнать, не пожелаете ли вы принять его сразу же.

— Пусть сперва поздоровается с сыном, — покачала головой Арива. — Они несколько месяцев не виделись друг с другом. А у меня и после свадьбы будет много случаев поговорить с королем… с моим свекром. — Она сглотнула.

— Как пожелаете. — Харнан поклонился и двинулся к выходу, но заколебался. У него возникло невольное ощущение, что ее не следует оставлять одну.

— Есть что-то еще? — невыразительно спросила Арива.

— Нет, ваше величество. — Он снова поклонился и направился к двери. Та открылась прежде, чем он добрался до нее, и в опочивальню вошел Олио. Харнан встретил его появление неслышным вздохом облегчения.

— Д-доброе утро, сестра, — весело поздоровался Олио.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});