Царская Русь - Дмитрий Иванович Иловайский

с превеликим тщанием писать на иконах и досках образ Господа нашего Иисуса Христа и Пречистой Его Матери, святых небесных сил, Пророков и Апостолов, мучеников, святителей и преподобных и всех святых по образу и по подобию и по существу, смотря на образ древних живописцев». «А которые иконники по сие время писали не учась, самовольством и самоловкою и не по образу, и те иконы променивали дешево простым людям, поселянам, невеждам; тем запрещение положить, чтобы учились у добрых мастеров. Которому даст Бог, учнет писать по образу и по подобию, тот бы писал, а которому Бог не даст, тому впредь от такого дела престати, да не похуляется Божие имя от такового письма». Ослушникам Стоглав грозит царским наказанием, а если они будут говорить, что «тем де питаются», то от Бога даровано много других рукоделий, которыми может человек питаться и жить, кроме иконного письма. Архиепископам и епископам вменяется в обязанность в своих епархиях по всем городам, весям и монастырям самим испытывать иконных мастеров, выбирать из них «нарочитых живописцев», которые бы надзирали за другими иконниками, чтобы между ними не было худых и бесчинных. А добрых живописцев архиереи должны беречь и почитать выше прочих человек; вельможам и простым людям также их почитать. Святители также должны иметь попечение, каждый в своей области, чтобы «гораздые иконники и их ученики писали с древних образцов, а самомышлением и своими догадками Божества бы не описывали». В образец иконникам Сгоглав указывает не только старых греческих живописцев, но также и русских, а по преимуществу Андрея Рублева.

К XVI веку относится начало русских иконописных подлинников. Так назывались рукописные руководства, которые заключали в себе наставления живописцам, как следует изображать священные лица и события. В этих руководствах объясняется и самая техника искусства, т. е. как заготовлять доски для икон, левкасит (намазывать алебастром с клеем), растирать краски, наводить золото, олифить (покрывать масляным лаком) и пр. Такой подлинник назывался толковым в отличие от сборника рисунков с небольшим текстом, называвшегося подлинником лицевым. Русский подлинник произошел по примеру византийского, который возник первоначально из менологиев, или святцев, и который составился окончательно, как полагают, в XV веке, преимущественно в связи с живописью Афонских монастырей; между прочим, он ставит в образец афонские иконы Мануила Панселина, знаменитого художника (изуграфа) из Солуня в XII веке. Подлинник располагал свои наставления, как изображать святых, по месяцеслову. Русский подлинник, кроме византийских святых, заключает в себе русских угодников, которых цикл, как известно, установлен по преимуществу в XVI веке около времени Стоглавого собора. Лики русских угодников, конечно, не были их портретами, написанными при их жизни. Они писались по воспоминанию, по рассказам их учеников или людей, близких к ним по времени, а иногда даже по вещему сновидению, как это, например, видим из жития Александра Ошевенского († 1489 г.). Обыкновенно монастырь, заказывая кому-либо сочинить житие своего основателя, заказывал также иконописцу написать его образ или подобие, которое и помещалось при его гробе. А с этих образов типы угодников заносились в подлинники.

Рядом с иконописью продолжала развиваться на Руси и миниатюрная живопись: рукописные книги иногда украшались рисунками, особенно жития святых, которые по сему также называются «лицевыми». Образцом такой рукописи XVI века служит житие Сергия Радонежского, обильно снабженное изображениями, которые во всех подробностях передают события сего жития. Они имеют чрезвычайную историческую важность. По словам современного нам русского исследователя, «они знакомят нас с бытом наших предков, предлагая изображение зданий, различных экипажей, телег, колымаг и саней, лодок, мебели и вообще домашней утвари, различных костюмов, мужских, женских и детских; воинских, светских и монашеских; царских, боярских и крестьянских. По этим миниатюрам наглядно знакомимся мы с тем, как в старину пекли хлебы, носили воду; как плотники рубили избу, а каменщики выкладывали храмы; как знаменитый Андрей Рублев, сидя на подмостках, писал иконы; как монахи ездили верхом на конях, и как в дальний путь боярышни отправлялись в крытых колымагах, а мужчины сопровождали их верхом, и множество других интересных подробностей». Подобные миниатюры представляют, таким образом, начатки нашей исторической живописи. «Миньятюра, — говорит тот же исследователь, — часто состоит из двух частей, дольней и горней. Внизу действует благочестивый подвижник, окруженный обстоятельствами быта действительного: строит хижину, несет в водоносе воду, печет просфоры, молится. А над ним в отверстых небесах является сам Господь, восседающий на престоле, окруженный Апостолами, Пророками и всеми небесными силами». Другим образцом начатков русской исторической живописи служит помянутая выше Царственная книга, которая содержит в себе описание последних дней Василия Ивановича и царствования Ивана IV до 1553 года. Она также снабжена миниатюрами, которые наглядно передают нам обстановку Московского двора и разные подробности царского и вообще государственного быта, за исключением некоторых общих или условных приемов, идущих по иконописным преданиям от византийских образцов. Между прочим здесь изображены: пир в. князя Василия Ивановича у дворецкого Шигони, охота великого князя, его болезненное состояние и лечение, посещение Иосифо-Волоколамского монастыря, пострижение его перед смертью, вынос тела, эпизоды из коронования Ивана IV, выбор его невесты и т. д.{86}.

Выражая свою заботу о поддержке установленных образцов и правил для иконописи, Стоглавый собор обратил-такое же внимание и на исправность богослужебных рукописных книг. Давно уже раздавались жалобы на многочисленные ошибки, которые вносили в них небрежные и невежественные переписчики. Еще митрополит Киприан указывал на это зло. Но оно продолжалось. Собор 1551 года предписывает поповским старостам по городам «дозирать» в церквах не только священные сосуды, иконы, антиминсы, но также Евангелие, Апостол и прочие богослужебные книги и наблюдать, чтобы писцы списывали их с «добрых переводов», а по написании их — проверяли. Если же кто, списав книгу, продаст ее неисправленную, таковые предписания отбирать даром и после исправления отдавать в бедные церкви. Следовательно, для переписчиков вводится род цензуры. Но это распоряжение на деле оказалось трудно исполнимым; порча богослужебных книг продолжалась. Самым действительным средством против нее являлось, сто лет тому назад изобретенное, книгопечатание, которым не только пользовались передовые народы Европы, но и некоторые славянские земли уже имели церковные книги, напечатанные кириллицей.

Первая кирилловская типография, насколько известно, заведена была в Кракове неким Швайпольтом Фиолем или по почину православных русинов, находившихся под владычеством Польши, или по заказу молдо-валахских бояр, так как в Молдо-Валахии письменность и богослужение были церковно-славянские. В 1491 году в числе других книг в Кракове была издана полная Псалтырь. Затем в 90-х же годах XV столетия появляются церковнославянские книги, напечатанные в Венеции и даже в Цетинье, т. е. в Черногории; а в начале XVI века они печатаются