Всё или ничего (СИ) - "niki123"

Мужчина осторожно ввел второй шарик, а потом и третий. Эдмунд сжал руками бортики так, что побелели костяшки. Чезаре пересел за его спину, стал целовать шею, ямку за ушком. Он накрыл его руки своими, поглаживал напряженные пальцы, наслаждаясь тяжелым дыханием омеги. Эдмунд сам нашел его губы, и от этого поцелуя у Чезаре начало просто срывать все предохранители. Держаться становилось все труднее.

- Я больше… не могу, - почти всхлипнул Эдмунд, запрокинув голову назад. Он искусал губы едва ли не в кровь, чтоб не закричать. То, что творилось внутри… Невыносимо. Но слишком медленно! Напряжение накапливалось, но сила вибрации была не достаточной, чтоб довести до разрядки. - Вытащи их…

- Чем сильнее ты сжимаешься, тем сильнее они вибрируют внутри, - просипел Чезаре. Его буквально трясло от возбуждения. - Давай, синеглазка. Я хочу, чтобы ты сам довел себя до грани.

Эдмунд заскрежетал зубами. Хотелось кричать и умолять, но дом был полон людей. Их могли услышать. Омега попытался сосредоточиться на собственных мышцах, сжаться еще сильнее. Как только он это сделал, вибрация сразу усилилась, от чего Эдмунд застонал, не раскрывая рта.

- Я не могу, не могу, не могу, - шептал он.

Чезаре крепко держал его руки, не давая касаться ноющего члена. Эдмунд выгнулся, но это не принесло облегчения. Он уже ничего не соображал, балансируя на грани.

- Ты уже близко, - горячо прошептал на ухо Чезаре. - Еще немного, я чувствую.

Альфа принялся покрывать взмокшую шею омеги хаотичными поцелуями. Дыхание любовников вырывалось со свистом, наполняя комнату горячим влажным воздухом. Чезаре и сам уже весь взмок от сумасшедшего напряжения.

Вдруг Эдмунд замер, его глаза широко раскрылись. Чезаре накрыл его губы своими, и вскрик потонул в поцелуе. Эдмунд был совершенно опустошен. Мужчина встал на ноги, омега услышал шорох скидываемых брюк. Эдмунд глянул на него из-под опущенных век. Сердце сделало кульбит. Уж кто-кто, а его муж совсем не был опустошен. И сейчас, судя по тому, как резко он вытащил омегу из ванны, контроль был утрачен окончательно. Шарики альфа вытащил.

Эдмунд обнял его за талию ногами, пока Чезаре нес его к кровати. Чезаре целовал его везде, куда только мог дотянуться. Шея, плечи, губы. Поцелуи были быстрыми, нетерпеливыми, на грани грубости. Эдмунд почувствовал себя совершенно беспомощным в руках мужа.

Чезаре опустил омегу на кровать, положил его ноги к себе на плечи. Эдмунд кусал саднившие губы, беспомощно сжимал простынь в руках, до боли впиваясь ногтями в ладони, пока альфа покрывал поцелуями его лодыжки, колени, бедра, вздрагивающий живот. Чезаре сразу вошел на всю длину и начал без остановки вбиваться в податливое тело любовника. Эдмунд не мог дышать от этих толчков, ощущений, распирающих изнутри.

Лицо Чезаре заострилось, альфа сжал челюсти и закрыл глаза. Бисеринки пота выступили на висках. Когда мужчина открыл глаза… в них бушевало такое пламя, что у Эдмунда все замерло внутри.

Разрядка приближалась неумолимо. Эдмунд мучительно сжался глубоко внутри на периферии сознания услышал утробный рык мужа. Чезаре буквально упал на него, Эдмунд попытался обнять его, но руки не слушались. Мужчина мелко дрожал, омега слегка поглаживал его по взмокшим плечам.

- Тебе не тяжело? - выдохнул Чезаре.

- Нет, - пробормотал омега с закрытыми глазами. Он не мог пошевелиться. - Я завтра не встану с постели.

- Вот видишь, как опасно оставлять меня надолго? - хрипло рассмеялся мужчина.

Он осторожно перекатился на спину, утянув за собой Эдмунда. Омега пристроил голову на его груди. Он устал так, будто пробежал марафон, а затем еще один.

- Если завтра я не смогу нормально ходить, то ты сам будешь придумывать этому правдоподобное объяснение, - пробормотал Эдмунд.

- Не преувеличивай. Но если ты настаиваешь… я могу сделать так, что ты завтра действительно не встанешь.

- Даже в таком состоянии ты умудряешься думать о следующем раунде?

- Рядом с тобой невозможно думать ни о чем другом, - Чезаре принялся лениво перекатывать между пальцами сосок мужа. - И если мы продолжим в том же духе, то следующий раунд будет весьма скоро. А ты этого не выдержишь, синеглазка, - Чезаре нежно поцеловал мужа. Тот почти не отвечал, просто не мог. - Ты сейчас уснешь, - рассмеялся мужчина.

- Прости, - выдохнул Эдмунд. Он чувствовал, что Чезаре тоже устал, но его силы восполняются быстро. А омега так не мог. - Я невыносливый.

- Глупости, - Чезаре обнял мужа покрепче. - А над твоей выносливостью мы поработаем чуть позже. Когда твои невыносимые родственники уедут.

- Оставь мою семью в покое, - слабо пробормотал омега. Он засыпал на ходу, и говорить становилось все труднее. - И я уже в ужасе от идей, крутящихся в твоей голове.

- Спи. И не бойся. Ни меня, ни кого-либо, - прошептал мужчина. - Спи.

*

- Эдмунд… - пробормотал Ник, вопросительно глянув на кузена. - Ты знаешь кто на этом портрете? - Омега кивнул на картину, висевшую над камином. Эдмунд заметил, как кузен неестественно побледнел.

- Догадываюсь по твоему выражению, - сухо произнес Эдмунд.

- Значит… ты знал? - Ник сел в кресло. Ма Шер широко зевнул и улегся у камина. - Где ты взял этот портрет? Александр же изничтожил все, что было связано с его мужем.

- Я нашел его здесь. На чердаке, - неохотно ответил Эдмунд, потирая переносицу.

- Здесь?! - охнул Ник. - Марк жил здесь?!

- Не кричи так. Я не знаю. Наверное, он жил тут. Раз я нашел портрет. Там наверху еще сундуки… В них вещи. Много вещей. Будто человек собирался в дорогу.

- О чем ты?

- Гребни, украшения, белье, масла, духи, одежда. Там было все. Все такое яркое, вычурное… Драгоценные камни, жемчуг, золото, блестки.

- Похоже на Марка, - протянул Ник, внимательно следя за лицом кузена. Но тот был совершенно спокоен. - То есть ты не знаешь, кто жил здесь?

- Ты спрашиваешь меня, не знаю ли я, кто был тот любовник, с которым сбежал Марк и жил здесь?

- Не совсем, - замялся Ник. Они никогда раньше об этом с Эдмундом не разговаривали, и омега не знал, как много знал его кузен.

- Что ты имеешь в виду? - слегка насторожился Эдмунд. Ник колебался, и омега не мог понять, что случилось.

- Я просто спросил, кто жил здесь. Больше ничего.

- Что ты недоговариваешь? - Эдмунд облокотился на спинку кресла и сцепил руки в замок. Холодок предчувствия закрался в сердце.

- Ничего.

- Ник… - Эдмунд тяжело вздохнул. - Я похож на идиота? Или, может, на душевнобольного? Я не расплачусь, не раскричусь, не прыгну с крыши, что бы ты мне ни сказал. Выкладывай уже. Чего я не знаю о Марке?

Ник помолчал. Ему страшно не хотелось рассказывать все Эдмунду. Но кузен ведь не отстанет, он упрям, как оказалось.

- Это увлечение Марка, - медленно начал говорить омега, тщательно подбирая слова, - видишь ли, оно не было первым. Марк всегда был кем-то увлечен. То молоденьким конюхом, то другом Александра, то соседним землевладельцем. Для него это было нормально.

Эдмунд молчал. Ему нечего было ответить. Конечно, он подозревал, что Марк не был верен отцу. Но чтобы его неверность приобретала такие масштабы… Узнать это было неприятно, мягко говоря.

- Продолжай, - негромко сказал омега.

Ник вздохнул.

- Нечего продолжать. Видимо, Марк по-настоящему влюбился, раз все-таки оставил Александра. Я помню, он тогда приехал в Даунхерст на несколько дней.

- Да? - удивился Эдмунд. - Я же ничего не знаю про это. Нас с Трэвисом отправили к тетке почти на месяц. А когда я вернулся, комната Марка была совершенно пустой. Даже мебели не было. Из поместья убрали все, что напоминало о нем, - омега немного помолчал. - Мне запрещали спрашивать, а всем остальным - отвечать. Александр сказал, что Марк уехал.

- Мне жаль, Эдмунд. Правда, - тихо и серьезно сказал Ник. - Выходит, что Марк жил здесь? Ты не пытался найти сведений о прежних хозяевах.

- Нет, - глухо сказал омега. - Даже у Чезаре не спрашивал. Хотя он и предлагал узнать.