Ледяной коготь: испытания грядущего дня - Артём Демченко

— Мы пообещали охранять тебя, что бы ни случилось. Сегодня мы исполним свой долг.

— Но как вы… — только и хотел спросить лис, как вдруг в разговор вмешался Кайл:

— These soldiers need someone to lead them. Someone to pour courage into their bold hearts. Someone, who can overcome fear and struggle till imminent victory[32], - Кайл жестом приказал лису идти в атаку.

— Я… Нет! Ни за что! — дрожащим от страха голосом ответил лис, ещё сильнее вжавшись в стенку бруствера. — Меня же убьют! Мокрого места не оставят.

— Когда я вместе с твоим другом пробирался к Рейхстагу, мне тоже было страшно, — вмешался в разговор Григорий Булатов, присев на уровне глаз новоиспеченного героя. — Я так же, как и ты, нёс знамя и знал, что мне нельзя его опускать. За мной шли мои товарищи, я был для них верой в победу. Мне нельзя было отступать. Сегодня ты должен стать для них примером мужества и храбрости, как я в тот самый день.

— Но меня же убьют… — ответил лис.

— Если не пойдёте в атаку, рано или поздно вас всех перебьют, как неподвижные мишени, — объяснил Сергей. — Будете маневрировать — больше шансов остаться в живых. Более того, вы поможете Хранителю Добра.

— Не бойся, — сказал Булатов. — Мы не дадим этому знамени опуститься, как не дали нашему в тот день. Вперёд — мы за тобой!

Лис молча кивнул головой. Покрепче обхватив штандарт и развернув его яркое полотно с гербом Империи Солнечной системы, он встал в полный рост и выглянул из-за стенки бруствера. Арахнорумы стояли на месте и обстреливали схоронившихся в укрытии солдат Союза. Наш герой, на мгновение загнав чувство страха в самый дальний угол своей души, поднял знамя над головой и, даже не обратив внимания на разорвавшийся неподалёку плазменный заряд, что есть мочи закричал:

— Вперед, ребята! За наше будущее! В атаку! За мной!

В этот момент чувство полной эйфории восторга заполонило его разум и сердце, сковавший тело ужас улетучился из переполненной отвагой души. Полными радости глазами увидев, как из окровавленных брустверов за ним поднимаются с возгласами призывающими идти в атаку офицеры, а за ними — лейтенанты, поручики, ефрейторы и рядовые, лис обхватил древко знамени и что есть мочи понёсся в сторону врага. Он слышал, как загудели моторы сотен танков, как завыли протяжным гулом истребители, как загромыхали экзоскелеты гномов, как раздался воинственное акапелло криков орков, эльфов и людей, как за ними ринулись в смертельный бой солдаты Вальмерта вместе с его старыми друзьями. За его спиной бежали Норвин, Айнон, Шорган, Форт, Фултон, Эрарт, Неор, Трумдот, Порнет и Кан. Он уловил воинственный клич Кортака-Арола, который повёл в последнюю славную битву своих бойцов-педанторцев, которые тут же начали обрушивать губительный огонь на мчавшихся в атаку скорпионов.

Наш герой все бежал и бежал, и ничто не могло остановить его отважное сердце: ни страх, ни взрывы, ни смерть, ни огонь, ни дыхание отчаяния и горечь утраты. Ни капли сомнения не осталось в его душе. И забрезжил в тот день в нем луч отваги всесильной, и воспылал в его сердце новый, доселе не багрившийся дух, способный сломить горы, дубравы, стихию и смерть, и не осталось уж более прежнего лиса, не осталось того эгоистичного, надменного, напыщенного маргинала, живущего только ради своего блага, но пробудился в нем тот, кто будет новое поколение своим примером воспитывать, тот, кто будет память о предках великих хранить, тот, кто более честь свою не будет позорить, тот, кого народы будут в пример приводить. Перед ним взрывались заряды, танки, БТР-ы, корчились в предсмертных муках убитые, а он все бежал и бежал, зная, что нельзя опустить ему знамя. Во имя Ширланда, Мировинга, Эронса, Кортенса, Амориса, Вальмерта и других славных героев, отдавших свои жизни ради спасения мира.

Но не один он был впереди воинства всесильного. Вместе с ним мчались великие герои ушедших эпох, великие предки, питавшие силой каждого защитника Млечного Пути: здесь были и Ультер IV, и Грышнак III, и король Пендрагон, и князь Луминель, и герои Сталинграда, Курска, Иводзимы, Бородино, Ватерло, и погибшие под Зееловом, и сложившие головы под Фермопилами, Москвой, Каннах, Ржевом, Вязьмой, Арденнах, отравленные под Осовцом, сражённые на Куликовом поле, убитые в Верденских траншеях, оставшиеся на пляже Омаха, участники штурма Берлина, Кенигсберга — все они рвались в бой вместе со своими потомками, гордые их сильным духом и честью, брезжившей в жилах. И не было силы той, которой подвластно было остановить сие воинство славных предков и их доблестных потомков, ибо пока связь эта между ними светилась, ни одной мощи, способной их сокрушить, не явилось.

Воодушевляя солдат призывами идти в атаку, лис вдруг краем глаза уловил вступившее в бой звено «Громовержцев», на которое Арахнорумы сконцентрировали очень сильный огонь. Несколько танков уже пылали ярким, пожирающим крепкий трилитовый метал пламенем, а из них превозмогая боль от жутких ожогов, выползали танкисты туша горящую на комбинезонах плазму. У лиса не было ни капли сомнения, что он должен был делать. Передав знамя пробегавшему солдату из 456-го пехотного полка, он, не мешкая ни секунды, ринулся на помощь раненым, спотыкаясь о воронки и куски обуглившегося метала.

* * *

Оператор орудия «Альботрина-1» Культаран вёл точный и быстрый огонь по атаковавшим порядки бронетранспортёров скорпионам. Каждое попадание «Громовержца» по врагу, который, как правило, больше уже не поднимался с земли, сопровождалось его полным радости и восторга криком. Зарядив плазменным зарядом в голову раскромсавшего БТР скорпиона, оператор орудия засмеялся и обратился к следившему за полем боя командиром:

— Попадание, господин лейтенант! Ох и отделаем мы их сейчас!

— Прекратить разговоры! — отрезал командир экипажа Тилиан, высматривая на экранах следующую цель. — Прицел на координаты F678. Цель движется быстро. Взять упреждение.

— Есть взять упреждение, — ответил Культаран и, повернув головой вправо, нажал на панель выстрела. Заряд вылетел из резервуара и устремился к очередному врагу. Ещё секунда — оператор орудия вновь вопит от счастья, как сумасшедший. Тилиан, заметив свечение ярких красных лазеров в объектив, лаконично отдал приказ мехводу:

— Вельтраен, резко влево!

— Так точно! — ответил мехвод, и в ту же секунду, чудом увильнув от выстрела, направил железного монстра в сторону. И вновь продолжается жаркий бой! Земля встаёт на дыбы, гудят взрывы, обзор затрудняет дым от пожаров и подбитых боевых машин, пот застилает глаза. В танке становится невыносимо жарко, будто капсула находится в нескольких метрах от Бетельгейзе. Непрекращающийся гвалт основного орудия, град осколков, тарабанящих по щит, рёв мотора, лязг гусениц и рикошеты от щита — все эти звуки слились в один громкий оркестр, разрывавший в клочья барабанные перепонки. Жара такая, что плавятся крошечные ремешки на огнеупорных комбинезонах, тряска такая, что с разбитого лба кровь разлетается в стороны, напряжение такое, что ноги ходуном ходят, а глаз дергается, как сумасшедший. Но не сдаются отважные танкисты, всё рвутся в бой они, расчищая проход атакующей пехоте и помогая ей броней. Строчит плазменный пулемет, гремит орудие. Тилиан, руководя действиями экипажа, сквозь страшный гвалт уловил пробирающее до костей сообщение системы: «Внимание! Щит отключён! Устраните поломку в указанной точке». Лезть под днище — самоубийство. Что же делать?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});