Словами огня и леса Том 1 и Том 2 (СИ) - Дильдина Светлана

Наверное, остальные, не сидевшие сейчас в оранжевом круге света, беспокоились о завтрашнем дне, о переговорах, и всем остальном, но он запретил себе думать об этом и просто наслаждался покоем.

Приехали ночью. Лачи выбрал для стоянки место вдали не только от южан, но и от северного прииска. А посланцы Асталы, наверное, уже здесь, подумалось Огоньку — не знал, почему так решил. Он напрягал слух, ловя ночные звуки, пытался вычленить из голосов птиц и цикад хоть что-то, отдаленно напоминающее речь. Но южан слышно не было, и это пугало — будто на другой стороне долины затаился большой бесшумный зверь. Не видно было и света чужих костров. А где-то там в темноте лежал мертвый южный поселок… есть там сейчас люди, или только акольи бродят, надеясь найти пропитание?

— Не отходи никуда от палаток, — приказал ему Лачи. — На всякий случай.

— Как велика долина, эльо? — насторожено спросил Огонек.

— За день пересечешь всю, если тропа не заросшая. Она похожа на полумесяц — мы сейчас стоим в широкой части у основания верхнего “рога”, а посланцы Асталы — в крайней точке нижнего.

— От рога до рога короче, чем по изгибу? Там можно пройти, или горы задержат?

— С нашими воинами ты в безопасности, — Лачи не удостоил его даже взглядом, но вот в сторону южного края долины он смотрел часто. Волнуется, понял подросток. Всегдашняя благожелательная невозмутимость почти изменила Соправителю Тейит.

Утром проснулся первым, кроме часовых — те вовсе не спали. Огонек наконец сумел осмотреться. Пасмурно было. Невысокие горы, поросшие кучками деревьев и сердитым кустарником, окружали долину. Она не казалась ровной даже беглому взгляду — ее прорезали канавы, будто следы когтей неведомого чудовища. А еще в кустарнике неподалеку серыми быками застыли валуны, скатившиеся когда-то с горы при землетрясении… Гнев земли разрушил гору, а камни остались.

Неприветливое место.

Вскорости поднялись все, и не прошло часа, как северяне уже были готовы.

Лачи строжайше повторил запрет полукровке: сидеть возле палаток и не высовываться. Напомнил, кто прибыл с южанами… мог бы и не напоминать. А спустя еще короткое время Лачи со свитой покинули собственную стоянку. В лагере осталось несколько стражей и слуги из приисковых рабочих.

Начался дождь, несколько коротких плесков, будто с неба по очереди вылили содержимое лоханей. Потом наконец показалось солнце.

По вышитому подолу полз огромный бронзовый жук — не возражал, когда Огонек погладил пальцем его жесткую блестящую спинку. А после второй порции ласки взлетел с недовольным гудением.

Огонек одернул штаны, расправил складки туники, перехваченной кожаным пояском. “Ну и зачем я тут им понадобился?” недоумевал он, изнывая безделья и непонимания, что к чему.

В тысячный раз огляделся. Ему велели сидеть на месте, но… как усидишь? Конечно, он не собирался мешать разговорам Сильнейших. Но не увидеть хоть краем глаза… хоть людей их свиты посланцев Асталы… ладно, хотя бы рабочих Юга!

Неторопливо зашагал направо, к зарослям гибискуса, не скрываясь; его окликнули небрежно.

— Да приду я сейчас, куда я денусь, — громко и дружелюбно отозвался подросток. За ним никто не последовал — видимо, приказа сопровождать его совсем уж повсюду не было. Старался не спешить, и вести себя как можно тише; один раз показалось — сзади хрустнула ветка, словно кто-то шел за ним, но внимания не обратил. Опасных хищников здесь нет, а чужие — на другом конце долины.

**

Белая натянутая куполом ткань, помогая кронам, защищала людей от дождя. Южане прибыли раньше, но подданные Тейит тут все обустроили, а прислужники, направленные посольством Юга, лишь помогли завершить.

Лачи огляделся — обстановка походная, но несет следы роскоши, без которой Астала не может: золотые кисти над входом, на плетеном столике — чеканный кувшин, украшенный перламутром — произведение южных мастеров. В нем, очевидно, вино, а рядом стоят плошки с фруктами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Перед столиком замерла жилистая высокая женщина. Рядом с ней — второй посланник, Толаи из Рода Икуи, с широким грубоватым лицом, массивный с виду; подле спутницы он смотрелся, как большой туалью рядом с водяным ужом. Оба встретили Лачи приветственным знаком. Третий человек, больше всего интересовавший Главу Хрусталя, стоял в углу шатра.

— Приветствую, Халлики-дани, — со скупой улыбкой проговорил Лачи.

— Мое имя Тумайни. Халлики — моя сестра.

— Вестники вечно что-нибудь перепутают, — не скрывая насмешки, чуть поклонился Лачи. Затем приветствовал и Толаи — менее почтительно, как младшего, и указал на изготовленные наспех деревянные сиденья. Полог надежно защищал от мороси, но под натянутой тканью казалось еще более душно, чем снаружи — не было ни ветерка.

— Хорошо, что прислали тебя, аньу. Вспоминается моя соправительница, и начинаешь чувствовать себя… почти по-домашнему.

Та не успела ответить — лишь губы дрогнули, готовясь произнести вежливую фразу. Наверное, вежливую — нет причин начинать с оскорблений.

— Вас целых трое. Неужто побоялись отпускать меньшим числом? — спросил Лачи. Он сказал правду — Тумайни напомнила ему Лайа, хоть в них не было ничего общего. А Лайа он любил дразнить. Южанка произнесла холодно:

— Если считать по северным меркам, нас, напротив, слишком мало. Ведь ты — целая половина вашего… союза. Но к делу.

— Что ж, я с радостью выслушаю тебя.

Тумайни переплела пальцы — тонкие, смуглые, со следами от узких колец; сейчас — сняла, решила, что могут помешать. Она драться, что ли, собирается? Прямо руками?

— Между Асталой и Тейит был заключен договор. Вы не приходите на наши земли, мы — на ваши. На срединной земле все общее, если затеян спор, его решают обе стороны. Когда наши разведчики встретились тут, в долине, договор был подтвержден и долина поделена. Но все наши люди погибли.

— Что делать. Земля живая и порой ее дыхание смертоносно.

— Почему же не пострадали северяне? Или ты сговорился с землей?

— Полагаешь, мне подвластна природа? — с улыбкой спросил северянин. — Конечно, мне лестно подобное предположение, но не стоит так обделять себя. Погляди — листва на ветвях кустарника еще не успела опасть и целиком обновиться, ты увидишь и желтые листья, и зеленые.

Тумайни заговорила, выдвигая все претензии Юга, голос ее, резковатый, был, как у всех южан, громким и богатым оттенками, но Лачи почти не слушал, и без того знал все наперед.

Он исподволь смотрел в сторону Кайе, который так и не шевельнулся. Не так его представлял. Скорее кем-то вроде этого Питона, Толаи, только еще крепче… с буграми мышц, массивным, очень высоким. И лицо, похожее на морду. Чудище, одним словом. А этот… выглядит на свои годы, не старше, ладный и явно боец неплохой, судя по телу и движениям, но все-таки мало вяжется со страшными сказками об астальском пугале. Ничего такого особенного. Только мнит себя невесть кем, это по нему за три полета стрелы читается. Какова его Сила на самом деле?

Лачи смерил Кайе взглядом нарочито равнодушным.

— Он слишком юн. Почему его отправили сюда вместе с вами?

— Пусть учится. Он из сильнейшего Рода Тайау. И уже почти год как достиг совершеннолетия, — ответила Тумайни.

— Или он — намек на то, что с вами сила? Не попытка ли намекнуть, что переговоры должны закончиться так, как угодно вам?

Юноша дерзко взглянул Лачи в лицо:

— “Он” — это я. Если что-то интересует эсса, могут спросить у меня!

— Обязательно спросим. Весьма любопытно, можешь ли ты думать — не только убивать.

Южане переглянулись. Тумайни спокойно, нарочито спокойно проговорила, продолжая прерванное:

— Ты говоришь, наших людей погубило дыхание земли? Я успела расспросить местных. Пара охотников — свидетелей говорят иное. Они говорят, что неизвестные принесли чаши, из которых веяла смерть, и расставили их подле лагеря, зная, куда направится ветер. Неизвестные эти не были простыми рабочими — хорошо таились от взглядов.