Осьминог. Неонуарная киноповесть - Борис Мышлявцев

что книга самая настоящая.

– У меня же у отца книжный есть. Знаешь, который на углу Калинина и Маркса? Там букинистический отдел у него, старые книги принимает, потом перепродает. Некоторые себе оставляет. Короче, он разбирается в этом. Давай, я спрошу у него.

– Спроси. А камеру-то когда вешать будешь?

– Так палево сейчас, весь двор на уши подняли. Завтра подъеду, повешу. Если честно, так я думаю – херня вся эта затея с камерами. Если он убил – так будет как мышь тихо сидеть.

– Два убийства подряд – это как мышь тихо? После первого не затих ведь.

– Да сделаем наблюдение, не вопрос, – с сомнением сказал Цой.

Они помолчали, потом Роман попросил:

– У магазина тормозни.

Он вернулся с бутылкой водки, Цой заметил:

– А завтра-то нам в шесть утра металлиста брать.

– И че?

– Так не бухай сильно.

– Я не сильно, – успокоил его Роман. – Ты меня давай не домой лучше, а в седьмой.

– Дело хозяйское, – улыбнулся Цой. – А че по этому металлисту, основания есть?

– Ты же его опрашивал. Я видео смотрел – охренеть, какой тип подозрительный.

– Так-то да. И по времени примерно укладывается, мог успеть. Опять же – дельфинов там херачит почем зря, анатомирует. А дельфины – они ж тоже твари разумные. Как человек почти. Такому и человека прибить ничего не стоит. Научный сотрудник, тудыть-налево.

– Я бы тоже мог там работать, если б из универа не ушел, – задумчиво сказал Роман.

– Жалеешь, что ушел? – спросил Цой.

– Да как сказать… На какие шиши жил бы сейчас?

– Ну этот металлист живет же как-то. И тачка нормальная у него.

– Может, ему родители хату да тачку купили. У меня таких вариантов не было…

– А че Генстепыч ваш по этому поводу говорит?

– Так он и говорит – задерживай уже кого-нибудь. А то в крае косо смотрят. Резонанс, говорят, уже по всей России пошел, а вы ни хрена не делаете. Дело в край могут забрать.

***

– Опять ты какой-то грязный, – заметила Лена.

– Работа такая, грязная, – ответил Роман, протягивая ей бутылку.

– Херачь в душ, – Лена подтолкнула его в сторону ванной.

Когда он вышел из ванной, Лена уже открыла бутылку, расставила на столе в гостиной какие-то тарелочки. Опять, как в ту беспокойную ночь, тягуче подмяукивал нуарный джаз. Балкон был открыт, оттуда доносился убаюкивающий шелест дождя.

– Заморозить хочешь? Прикрой дверь.

– Тогда здесь не курим, – сказала Лена, закрывая балкон.

– Один раз покурим, – сказал Роман, налил стопку, выпил, затем налил следующую и снова выпил. Закурил, спичку положил в чайное блюдце.

– А это что у тебя? – Он вилкой указал на тарелку с чем-то бесформенным, бледным.

– Инга привезла. Красострия какая-то.

– Красострия это просто устрица по-латыни, точнее один из ее видов- заметил Роман. – А эта херня для устрицы великовата, даже для красострии гигас.

– О, вспомнила. Ложная красострия, так вроде. Я ее сварила.

– Хм… Роман с сомнением ткнул вилкой ложную красострию.

– Дашу-то как жалко, – грустно сказала лена. Это как же так? Весь город на ушах стоит, все девчонки на улицу выйти боятся… Пляжный маньяк, называют. А Славуцкая пишет, что не маньяк, а сатанист какой-то. Намекает, что и раньше девушки пропадали, только никто тревогу не бил. А тут дочка мэра сначала, потом дочка Богера – мол, только поэтому менты зашевелились, а до простых им дела не было. А что, правда пропадали девушки?

– Правда, – неохотно сказал Роман. – Заявлений никто не подавал. Девушки одинокие, без родителей.

– Сестра переживает, бедная. Как за родную дочь… Прикинь, сорок дней как раз – и тут же еще это… Их вместе поминать будут…

– Мне завтра в полшестого вставать. Пошли, – он встал и взял Лену за руку. В свободную руку он прихватил бутылку.

***

– Ты че так долго, – проворчал Цой. – Ребята на месте уже.

– Так еще без пятнадцати, че ты кипишишься, – успокоил его Роман. Как раз доедем.

Они подъехали к пятиэтажке. К нему подошел старший группы – в черной балаклаве, сквозь вырез которой холодно смотрели голубые глаза с какой-то страшноватой поволокой.

– Обслуживаем по люксу?

– Да можно без люкса обойтись. Вроде не террорист же.

Старший кивнул и несколько черных фигур бесшумно исчезло в подъезде. Когда роман с Цоем поднялись на четвертый этаж, дверь была выбита, а полуголый Карминов извивался под ботинком старшего. Из разбитого его лица сочилась темная кровь.

– Не ори, сука, – негромко приказал старшой, и Карминов сразу прекратил громкие всхлипывания.

Из больших колонок негромко рычал злобный дэт-метал.

– Даже ночью слушает, – удивился Цой. – Или он не спал уже?

– Спал, сучонок, – глухо ответил из под балаклавы голос старшего.

– А Димка-то где? – спросил Роман, оглядываясь. – Хера ли мы тут без криминалиста делаем?

– Да здесь я, – отозвался Дима из второй комнаты. – Уже работаю.

Роман прошел к столу, на котором лежала книга с готической надписью Некрономикон. Он натянул прозрачные перчатки, взял увесистый томик в руки. Чуть помедлив, открыл книгу. Это был исписанный корявым почерком ежедневник. «Покормить Марфу по диете три», прочитал он. Закрыл, положил ежедневник на место. Наблюдавший за ним Цой сказал:

– Я у отца спросил вчера про книжку. Он говорит это не книжка ни фига, просто бренд – они дорогие ежедневники из кожи выпускают. У отца в магазине есть парочка. Их редко берут, дорогие сильно.

***

– Пока в ИВС его сунем, – сказал Роман, когда они выходили из цоевской машины. Карминова вывели, уже одетого, повели вглубь здания. На крыльце Роман увидел Вадима, «частного детектива» Терновских. «Детектив» дружески беседовал о чем-то с каким-то лейтенантом.

– А ты что тут делаешь? – удивился Роман.

– А я задержанный, – усмехнулся Вадим.

– Это как ты умудрился-то?

– Хулиганил. Витрину вот разбил. Пьяным был, – подмигнул он Роману и вместе с лейтенантом удалился.

***

– Из Края журналистка приедет. Интервью дашь, – сказал Геннадий Степанович, отхлебывай из чашки чай.

– А я-то что? Пусть Наташка дает. На то она и пиарщица у нас.

– Наталья Сергеевна основной комментарий даст. А ты так, для картинки скажешь: задержан подозреваемый, работа следственных органов продолжается, воды какой-нибудь нальешь с умным видом. Допрос когда?

– После обеда собирался. Сейчас с бумагами поработать надо.

– Поработай, а то у тебя завал там. Ты лампу вниз отнеси к электрику, будь добр, – попросил Геннадий Степанович. – А за тем сатанистом, за Сауроном – наблюдение снимать не надо.

***

Роман сидел перед компьютером и курил, даже и не открывая окно. Он увеличил фотографию одной девушки. Затем – другой. Затем снова – первой. Потом он достал из стола листок, который дал ему Терновских, долго