Осьминог. Неонуарная киноповесть - Борис Мышлявцев

– у нее только тетка в живых. Вот тетка-то и забеспокоилась, когда девчонка исчезла – и только сообщения в ватсапе шлет пару раз за месяц. Вроде шлет – значит все нормально. Да только не все нормально, не все. Ладно, так и быть… Пойдем-ка ко мне, я тебе покажу кое-что по этим пропажам.

Они двинулись обратно по раскисшей от грязи тропинке. Славуцкая, увлекаемая собакой – впереди, а Роман немного отстал . Он достал телефон, набрал номер.

– Геннадий Степанович, а откуда вы неофициальную версию узнали? Про героя этого, с наградой от товарища Сталина?

– А я ее ниоткуда и не узнавал, – усмехнулся в трубку Геннадий Степанович. – Я её реконструировал по косвенным признакам. Дедуктивный метод – от общего к частному.

ГЛАВА 7. «Саурон»

– Вот, смотрите, – Славуцкая указала на экран ноутбука.

– Что это? – спросил Роман, вглядываясь в текст и читая вслух. – «У меня все нормально, на работе хорошо приняли. Погода в Москве не очень, кругом грязная каша из снега с солью…»

– Это ватсап-сообщения пропавшей девушки, – пояснила Славуцкая. – Той, у которой тетка. Там читать особо нечего. Разве что первое: «Анна Прокофьевна, извините, что уезжаю не попрощавшись. Решила начать новую жизнь. Нашла в Москве хорошую работу в крупной логистической компании, потом напишу подробнее». Тетка говорит, у них с племянницей конфликт был. Но обычный, уровня «отцы и дети», ничего экстраординарного. Поэтому сначала тетка хоть и забеспокоилась, но даже и отвечать на сообщение не стала, от обиды. Потом несколько раз звонила – а племянница трубку не берет. Иногда отвечала письменно – «я на работе, говорить не могу». Тут если по времени таких ответов посмотреть – странная в логистической компании работа, ночная в основном. У нас по времени разница восемь часов.

– Ага… – протянул Роман.

– Потом тетка звонить и писать перестала. И вот аккуратно два раза в месяц приходили от девушки однотипные сообщения: все у меня в порядке, работа хорошая. Последние два месяца и вовсе ничего не было.

– Бывает, что и родные дети с родителями не общаются, – заметил Роман. – А родители с детьми.

– Бывает, – согласилась Славуцкая. – Но теперь давай-ка посмотрим ее аккаунты в соцсетях. У нее инстаграмм и фейсбук. До даты так называемого отъезда в Москву – почти каждый день девчонка постит, и не котиков в основном, а себя любимую. Потом через два дня после исчезновения – фотка на Красной площади с подписью: «Ура! Я здесь! Дорогие подписчики, в ближайшее время буду ОЧЕНЬ занята, поэтому – если не отвечаю, то не обижайтесь! А потом пару раз в месяц – котики.

– Ну так может человек делом занимается, некогда себя постить, – сказал Роман.

– Может, – кивнула Славуцкая. – Только зачем этот человек, приехав в Москву, постит свою фотку, сделанную в Москве за год до этого? И которую человек уже размещал раньше?

Славуцкая открыла скриншот.

– В самом деле, фотография одна и та же. А дата разная, – задумчиво сказал Роман.

– Вот я посмотрела на все это, пошла в мореходку да и поговорила там с девушками. И разговоры эти мне как-то не очень понравились. Несколько однокурсниц говорят что-то вроде – мы с ней почти не общались, на ее исчезновение внимания не обратили – ну ушла и ушла, текучка там довольно большая. Вы, говорят, пообщайтесь с ее подругами. А подруги, это три девчонки – молчат, как рыба об лед. Ничего не знаем, уехала в Москву – ну и уехала. Но они это как-то не так говорят, как первая группа девушек.

У Романа зазвонил телефон. Он извинился и вышел на кухню.

– По дельфинарию экспертизы готовы, ты же просил тебя в курсе держать, – сказал голос Пашки.

– И что там?

– Пока по всем признакам – несчастный случай. Там реально песец как скользко, возле вольеров. Периодически кто-нибудь падает, то растяжение то перелом… Похоже, что старик и впрямь просто поскользнулся и упал. Иногда банан это просто банан. Даже если он не сам поскользнулся, а ему помог кто-то – никаких свидетелей, а из показаний деда-охранника да дежурного рабочего ни хрена не вытаскивается. Будем дело к закрытию вести, куда деваться.

Роман представил, как тело Николая Арнольдовича плавает в вольере лицом вниз, а рядом подрагивает полуспущенный мячик. И белуха тыкается своим носом то в этот мячик, то в медленно дрейфующее в воде тело…

Он вернулся в комнату. Славуцкая отодвинула ноутбук и сказала:

– После этого я раскопала случай второй девушки, из торгового. Которая интернатская. Она, якобы, уехала в Хабаровск. У нее в инстаграмме фотка на берегу Амура с подписью «А вот там, за рекой – уже Китай». И фотка тоже взята из ее же аккаунта, опубликована там примерно за год до этого. Потом в течение месяца несколько котиков – и на этом все.

Роман помолчал. Потом спросил:

– А почему этого Христенко Сауроном прозвали? Это же вроде злодей из сказки, несерьезно как-то…

– Так он ведь выходец из краевой тусовки толкинистов. Для них это как раз очень таки серьезно.

– В универе были у нас толкинисты, – вспомнил Роман. – В общаге одно время соседом хоббит был. Маленький такой паренек, серьезный и рассудительный. В обычной жизни ничем от обычного человека не отличался. Но они там вроде языки сказочные изучали, даже говорили на них.

– Саурон в совершенстве владеет разговорным эльфийским, обоими диалектами, – заметила Славуцкая.

Роман усмехнулся:

– Ну и бредятина…

– Бредятина, – согласилась Славуцкая. – Но некоторые верят в реальность придуманных миров.

Он уже стоял в дверях, когда блогерша спросила его:

– Личный вопрос можно?

Роман кивнул, взявшись за дверную ручку.

– Полгода назад вы на перекрестке человека сбили.

– Да, выбежал какой-то забухатор на красный свет, – помедлив ответил Роман. – Я затормозить не успел, скользко было. Машина в хлам…

– Погибший – Демушкин – он же не пил совсем. Кукуха у него не на месте была, божий человек, так сказать. Но к спиртному он и не притрагивался никогда.

Роман повернул скользкую дверную ручку и молча вышел.

***

Саурон показался Роману существом довольно жалким: худой, бледный как моль невысокий человечек с длинными редкими волосами.

– Даниил Андреевич, я бы хотел побеседовать с вами по одному очень деликатному вопросу, – сказал Роман, продемонстрировав Саурону свое удостоверение. Лестничная площадка старой двухэтажки была темной – окно забито фанерой, а дешевая светодиодная лампочка света давала совсем немного, и был он призрачно-синеватым, ненастоящим. Из приоткрытой сауроновой двери доносились звуки замогильного тибетского песнопения.

– Так ведь дело закрыто. Или меня опять в