Осьминог. Неонуарная киноповесть - Борис Мышлявцев

чем-то обвинить хотят? – с вызовом спросил Христенко.

– Что вы, что вы, – запротестовал Роман. – Никаких обвинений. Я, если честно, хотел вас о помощи попросить. Как эксперта.

– О помощи? – удивился Саурон.

– Да, и это не по работе. Тут дело личное. Я войду?

Роман похлопал себя по карману куртки, из которого торчало горлышко бутылки.

– Из Японии, настоящий, – подмигнул Роман Саурону. Тот, поколебавшись, кивнул и жестом пригласил Романа войти.

Тибетцы угрюмо гудели в дальней комнате, навевая чувство какого-то одиночества – не космического, а, скорее, одиночества в бесконечных пещерах одного из Нижних миров.

Окно на кухне было завешено какой-то тряпкой. Из мусорного ведра наружу выпирали упаковки от лапши, у ведра выстроилось несколько пустых бутылок от дешевого вина «Свадьба монаха». Непохоже было, что бы эзотерический бизнес Саурона процветал.

Они расположились за столом, где на расстеленной рекламной газете была рассыпана горстка табака.

– Химка? – спросил Роман.

– Для личного потребления, – довольно нагло ответил Саурон.

– Будем считать, что это просто табак, – предложил Роман, поставил на стол бутылку вискаря. Саурон засуетился у раковины, отмывая разнокалиберные кружки.

– Что это за музыка у вас играет? – поинтересовался Роман.

– Бонские песнопения. Пробуждают в анахате муладхарную составляющую, – пояснил Саурон.

– А по-русски?

– Анахата – это сердечная чакра. Она отвечает за место человека в мире, за любовь. Но любовь, прежде всего, должна быть направлена на самого себя – иначе любви для других неоткуда будет черпать свою энергию. Муладхара – это чакра выживания.

– Интересно, – сказал Роман, разливая виски по кружкам. Ему досталась кружка с кем-то из покемонов. – Так вот, касательно моего дела. Есть, как я понимаю, настоящие духовидцы, вроде вас. А есть шарлотаны, которые из людей деньги вытягивают, правильно?

– Правильно, – согласился Саурон, выпил залпом налитые ему сто грамм. – А почему вы решили, что я – настоящий?

– По отзывам. И вообще – у вас клиентура богатая. Жены министров, олигархи краевые. По вашему жилищу не скажешь, чтобы вы их как-то сильно обирали.

– Я не для денег. Материальный мир не слишком меня интересует, – ответил Саурон улыбаясь.

– А что вас интересует?

– Без подготовки вам и не понять этого.

– А я попробую.

– Это служение, – ответил Саурон.

– Вот я, например, закону служу. Обществу, – сказал Роман. – А вы кому служите? Сатане?

– Сатана – просто этикетка, которую невежественные люди наклеивают туда, где им что-то непонятно, а от непонимания – страшно, – серьезно ответил Саурон. – Нет никакого Сатаны, есть определенная эманация мировой души, такая же как вы или я, только на много порядков более могущественная. Некоторых людей избирают для служения. Иногда человек и сам не знает, что он участвует в служении. Вот вы, например – кому вы НА САМОМ ДЕЛЕ служите?

– Ишь, как вы загнули, – усмехнулся Роман и налил по новой порции.

Опираясь на трость, на кухню вплыла очень древняя старушка. Не обращая внимания на присутствующих, налила себе кружку воды из под крана, медленно выпила и, не произнеся ни слова, удалилась.

– Так вы свой вопрос задавайте. О чем у меня спросить хотели-то? – спросил Саурон.

– Есть у меня один товарищ в Крае, так вот он… – начал было Роман, но Саурон остановил его:

– Да знаю я, чем вы на самом деле интересуетесь. У мэра дочь погибла, а меня вы подозреваете что я ее в жертву Сатане принес.

Роман немного смутился, потом спросил:

– А вы не приносили?

– Я криминалом не занимаюсь. Мой путь – это духовная практика. Раньше люди таким от неведенья занимались и от лени. Думали – вместо работы над собой можно девственницу прирезать – и получить силу.

– А что, нельзя?

– Если человек не готов – то и жертва напрасной будет. Да и вообще – там ритуал сложный. И после ритуала никто тела по пляжам разбрасывать не будет.

– И какой там ритуал?

Саурон встал.

– Откуда же мне знать в подробностях? Я ведь говорю вам – такими вещами не интересуюсь. За виски благодарю. Может, вам на картах Таро погадать?

– Спасибо, но нет, – вежливо отказался Роман- Я вам признателен за беседу. А может порекомендуете – что почитать по этой теме? По жертвоприношениям?

– По этой теме? Некрономикон почитайте, – Христенко как-то гаденько захихикал.

– А в интернете есть?

– В интернете все есть.

– Вы эту книгу, наверное, очень хорошо изучили?

– Я-то? – Саурон отрицательно покачал головой. – Я ее вообще не читал – ни единой строчки.

– Почему же так? – удивился Роман.

– Считается, что тот, кто прочитает хотя бы несколько страниц Некрономикона – сходит с ума. Книгу не для наших слабых умов писали.

– Некрономикон? – Роман достал блокнот.

– Он самый, – ответил Саурон.

Тибетцы кончили свое гудение и из дальней комнаты донесся низкий, вибрирующий на грани инфразвука удар гонга.

***

– У магазина тормозни, – сказал Роман Лене. Он нацепил темные очки и вышел. Побродил среди уставленных алкоголем полок, взял сначала большую бутылку, затем, подумав, поставил ее обратно и бросил в корзину бутылочку поменьше.

– Поедем сейчас на то место, – сказал он Лене. – Если убийство было ритуальным… вдруг остались какие-то детали, которых мы тогда не заметили?

– Ты же меня отстранил от расследования, – усмехнулась Лена.

– Отстранил, – кивнул Роман. – И ничего тебе рассказывать больше не буду, уж ты извини. Сколько тебе говорил – язык не распускай, а ты все болтаешь и болтаешь когда не надо.

– Все, я сейчас вообще молчу. Меня сестра спрашивает – так я вообще молчу. Как думаешь, а менты хоть искать-то будут? Страшно за Дашу…

– По мере возможностей – будут, конечно, – ответил он. – Ориентировки разосланы, механизм запущен. В девяноста случаях из ста оказывается, что пропавший жив-здоров и находится он довольно быстро – сам домой возвращается. Они с Ингой там точно не ссорились, ничего такого не было?

– Да нет же… Все у них нормально было, в меру возможного. Все-таки мать-то недавно умерла, четыре года всего прошло. Это на отношения отпечаток наверное накладывает… Но жестких конфликтов никогда не было. Да и Инга не такая дура, чтобы дочь мужа третировать, зачем ей это?

Они выехали на берег.

– А мы тут по ходу не проедем, – сказала Лена. – Смотри, как размыло!

Волны неприветливо шумели. Они отступили уже довольно далеко, обнажив покрытый неопрятной белой пеной песок и темную путаницу водорослей. Начинался отлив. Жирные чайки сварливо покрикивали, отбирая друг у друга снулую рыбу.

– Ты здесь посиди, а я пешком пройдусь.

– Я тоже пойду, мне же интересно, – возразила Лена.

Они взялись за руки и пошли, огибая заполненные прозрачной водой колдобины. После небольшого поворота они прямо перед собой