Танец для двоих - Виктория Клейтон

Я мечтала стать кому-то полезной. Поэтому я была польщена, когда однажды миссис Шиллинг подошла и попросила ей помочь. Начиналась весна. Деревья уже покрылись зеленью. Птицы выводили в вечернем воздухе звонкие трели. Я стояла в холле и стягивала с себя плащ. Он достался мне на распродаже армейского имущества и был очень дешевым и очень прочным. В нем я не боялась ни дождя, ни снега. Миссис Шиллинг сказала:

— Что-то случилось с мисс Тиффани. Она пришла домой, закрылась в комнате и громко рыдает. Когда я постучалась, она не открыла мне дверь. Я подумала, что если кто-то и может помочь, то это мисс Виола. Вы ведь такие подруги!

Я подхватила Жозефину. Обезьянка привыкла встречать меня после работы. В тот день я забыла принести ей сладости, которые она так любила. Ей пришлось довольствоваться моими поцелуями. Жозефина обхватила меня за шею, и мы стали подниматься вверх по лестнице. Она прижималась ко мне сильнее, по мере того как всхлипывания из комнаты Тиффани становились все громче. Я постучалась в дверь:

— Это я, Виола! Тиффани, дорогая! Чем я могу тебе помочь? После длительного молчания, когда я уже собиралась уходить, раздался голос:

— Ты можешь зайти.

Тиффани лежала на кровати, прижав носовой платок к глазам. Она опустила платок, и я увидела ее лицо ярко-красного цвета. Такими становятся лица рыжеволосых, если они гневаются или чем-то расстроены.

— Все кончено! Мне все равно, жить или умереть! Он собирается жениться на другой!

«Другой» была актриса, которую Тиффани должна была замещать.

— На Беб Балантайн? — уточнила я.

— Да. — Тиффани рывком села на кровати, подтянув колени к подбородку. — Я всегда думала… Я думала, что нравлюсь ему. Что только я нравлюсь ему.

— О Тиффани, мне так жаль!

Я села на кровать рядом с ней и стала гладить ее прекрасные волосы. Я знала, что Тиффани была влюблена в Монтегю Брауза, режиссера спектакля «Веер леди Уиндермир». Неделю назад Тиффани вернулась из театра крайне возбужденной. Она рассказала, что занималась с Монти любовью в санях Снежной королевы за кулисами в театре. А перед этим на диване, на сцене, когда вся труппа разошлась по домам, и один раз в оркестровой яме во время репетиции. Они ни разу не занимались сексом за пределами театра. Монти объяснял это тем, что жена продюсера спектакля безумно влюблена в него и если она узнает об их встречах, то разрушит его карьеру. По рассказам Тиффани, Монти слегка заикался, с шумом выдыхал воздух сквозь плотно сжатые губы, когда был чем-то взволнован, и отбрасывал волосы со лба назад двумя руками. Она так хорошо описывала его, что мне казалось — я давно с ним знакома.

— Ты уверена? Ты всегда говорила, что не стоит доверять сплетням…

Тиффани протянула лист бумаги. Это было приглашение посетить вечеринку, посвященную помолвке. Тиффани нашла записку поздно вечером, когда вернулась из кафе в Камден Тауне, где подрабатывала официанткой. Приглашалась вся труппа, вечером после спектакля.

— На прошлой неделе Монти сожалел, что у Беб такое крепкое здоровье. Он говорил, что с удовольствием дал бы мне шанс выйти на сцену. Он просил меня держать наш разговор в секрете, потому что Беб испортит ему жизнь. Монти выглядел беззащитным, как ребенок… Настоящий ублюдок! Ты знаешь, я хотела пригласить его провести эти выходные со мной. Но потом я передумала. Мне не хотелось спугнуть его. Мужчины часто побаиваются меня, ведь я выше ростом большинства из них.

— Довольно странно: как ты не заметила, что между ними что-то происходит?

— Я не заметила. Беб считает себя звездой и не задерживается в театре после спектаклей. Она слишком высокого мнения о себе, чтобы общаться с нами… О, как я ее ненавижу!

Через некоторое время Тиффани, устав плакать, выпила бокал шерри. А я, воспользовавшись паузой, спустилась к телефонной будке на соседней улице и позвонила в театр. Я сказала, что Тиффани нездорова и не сможет сегодня прийти.

Мы просидели допоздна, беседуя о мужчинах, о любви, о жизни. Чтобы успокоить Тиффани, я рассказала ей историю, которую до сих пор не рассказывала никому. Я рассказала ей о единственном человеке, которого когда-то любила. Мне было пятнадцать лет. Любовь к нему практически сломала мою жизнь.

В детстве я часто гостила у кузины Миранды. Она была намного старше меня и имела троих детей. Старший, Джеймс, был примерно одного со мной возраста. Миранда жила в старинном поместье на берегу моря, рядом с Кентом. Мы играли в саду, купались, строили песчаные замки. Лучшие воспоминания о детстве связаны у меня с этим местом. Муж Миранды, Джек, почти всегда был в отъезде, но, когда он появлялся, он вносил в нашу жизнь элемент напряжения. Он любил дразнить нас и, если хотел, мог с легкостью одурачить любого. Джеймс ненавидел шутки отца. Однажды Джек сказал, что получил письмо из школы. Письмо уведомляло: Джеймс провалил экзамены и руководство школы будет вынуждено отчислять его. Бедняга Джеймс ужасно расстроился. Когда Миранда пришла домой, обман раскрылся. Джек сказал, что Джеймс очень доверчив и глупо расстраиваться, если тебя исключают из школы. Любой нормальный мальчишка был бы только рад. Джек был жесток, но привлекал своей силой. Никто не мог сравниться с ним.

Однажды летом, когда мне было пятнадцать, Миранда принимала гостей. Дети ужинали отдельно. Я вызвалась пойти на кухню принести мороженое. Неожиданно вошел Джек. Он искал лед. Я спросила, как проходит вечер. Джек ответил, что ему скучно до зевоты. Он сказал, что хочет бросить гостей и пойти поиграть с детьми. Вдруг он посмотрел на меня пристально и улыбнулся:

— Ты всегда была хорошенькой, Виола. А сейчас ты выросла и стала настоящей красавицей.

Он дотронулся до моего лица. Затем пробежал пальцами по шее. Моя кожа горела. Джек обнял меня и прижал к себе. Затем поцеловал. Он учащенно задышал. В глазах у меня потемнело. Я была возбуждена и испугана одновременно.

— Дорогая Виола! — Джек остановился на мгновение. — Ты прекрасна! Ты сводишь меня с ума!

Он снова поцеловал меня. Я ответила на поцелуй, хоть и понимала, что не должна этого делать. Мы услышали чьи-то шаги. Джек чертыхнулся:

— Я должен идти, дорогая. Встретимся позже. Боже мой, ты очаровательна!

В дверь вошла Роуз. Когда-то она была няней Миранды и продолжала жить в доме. Роуз окинула меня тяжелым взглядом. Я развернулась и выбежала из кухни.

Эти два поцелуя чудесным образом изменили все вокруг. Я впервые увидела, каким зеленым был луг. Полевые цветы горели в траве, как бриллианты. Садилось солнце. Тучи, плывущие в небе, были окрашены в красный цвет. Красота заката растрогала меня до слез.